Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 18

— Нет, мы сделаем иначе…

Три броненосных крейсера, также «опоздавшие» на одну войну, и не нужные на другой — «Адмирал Макаров», «Баян» и «Паллада». Заказаны по образцу крейсера французской постройки «Баян», который в период Порт-Артурской эпопеи был признан наиболее полезным для эскадры. К 1-й мировой войне эти новые корабли фактически устарели — небольшой ход в 21 узел делал их легкой жертвой любого линейного крейсера, и даже быстроходного линкора. Откровенно слабую артиллерию пытались усилить установкой третьего 203 мм орудия, хотя все прекрасно понимали бесполезность этой меры. Так на Балтике оказалось шесть кораблей, постройка которых оказалась совершенно не нужной — деньги были выброшены практически на ветер. Потраченных сумм хватило бы с лихвой на удвоение перед войной в армии числа гаубиц и пулеметов, причем с боекомплектом и постройкой патронного завода…

Глава 16

В прошлую войну известия шли полдня, в лучшем случае, а теперь два часа. И все благодаря искровым станциям на кораблях, и телеграфной линии на берегу. Вот и сейчас, в Желтом море далеко за полдень, а ему уже в шесть утра, стоило подняться, сообщение от адмирала Макарова сразу передали. И довольно неприятное — у японцев непонятно откуда появилась два английских броненосца типа «формидейбл», что сейчас стреляют по русским кораблям. Вернее, кто их передал вполне ясно, недаром на станции Гонконга в эскадре Ройял Нэви пропали два броненосца, и вот теперь они объявились. Непонятно только одно — с каким результатом сражение завершится, но очевидно одно — больших потерь русскому флоту никак не миновать, слишком сильны японцы, все эти годы самураи только и занимались лихорадочной постройкой кораблей как прошлый раз, когда вроде бы победили Россию в войне, и нет необходимости увеличивать флот.

Но нет — именно после Цусимы японцы стали лихорадочно достраивать уже заложенные и закладывать совершенно новые броненосцы, причем в большом количестве, совершенно не нужном для победителя.

— Ладно, сейчас все объяснимо — жажда реванша, и стране не пришлось долго воевать, армию ведь не высадили в Корее всей массой, так что «сэкономили», по любимому выражению покойного Витте. Репарации с них не стребовали, контрибуцией не обложили, удовольствовались переданными обратно Курилами и протекторатом над Кореей.

Зиновий Петрович закурил, благо коробок был заранее установлен в папироснице — только спичкой черкнуть. Сделав пару затяжек, мысленно втянулся в ситуацию, испытывая растущий холодок в душе. «Объединенный флот» вышел в море в полном составе, причем с почти точно теми же кораблями, что японцы строили до его кончины. И он еще раз стал подсчитывать, мысленно загибая пальцы на отсутствовавшей левой руке. Странно, но так сам Рожественский переставал чувствовать себя инвалидом.

— Ладно, «Катори» и «Касиму» они заказали почти день в день в четвертом году, как «Сацуму» и «Аки» в пятом. Та же петрушка с «цукубами» — их заложили в пятом, а «курамы» в шестом году — я еще начальником главморштаба был. «Кавачи» и «Сетсу» заложили в девятом — но тогда Русин мне тогда говорил, что как раз пару линкоров собираются строить. Вроде все десять, лишних нет. Теперь подведем баланс — по три броненосца и броненосных крейсера мы утопили, старье считать не будем, и война сразу же закончилась. В Токио и Лондоне сообразили, что без флота ее вести невозможно, а царь на радостях согласился с посредничеством — Николай Александрович действительно не хотел войны, а тут Корею предложили в качестве откупа. Вот и прельстили, заранее обманывая…

Рожественский задумался, закурил еще одну папиросу, взглянул в окно — за стеклом мутной серой пеленой хмурое мартовское утро Петербурга. И снова вернулся к одолевавшим его мыслям, пробормотав:

— Японцы ведь сразу же хотели купить «чилийцев», а как не сошлись в цене, то приобрели в последний момент «гарибальдийцев», от которых я тогда, в гордыне своей, отказался. А ведь деньги бы выделили, будь я настойчивей. Хотя… Все равно бы их в Цусиме погубил, но может быть и разгрома бы не случилось, кто знает — все же два вполне прилично забронированных корабля, и ход вполне на уровне…

Зиновий Петрович нахмурился — воспоминания о том прошлом постоянно жгли душу. Но силой воли постарался отринуть их в сторону, они сильно мешали ему размышлять о настоящем.

— Сейчас просто состоялся своеобразный «обмен» — «гарибальдийцев» на «чилийцев», только и всего, раз девять лет тому назад я пасьянс смешал. И тогда ведь «формидеблы» самураи прикупили, вот только сейчас нам их явили. Но то моя промашка, следует признать, и хорошо за нее моргенштаб «высечь», чтобы в будущем «мышей ловили». Сегодня же всем им там устрою «порку», сутками на службе будут находиться, я им дам балы и театр! Ишь ты, война идет, моряки сражаются, а тут крысы на берегу пир устроили!

Рожественский ощутил себе прежним, готовым рвать и метать, и с немалым трудом взял себя в руки, понимая, что после такого визита в МГШ на стол лягут рапорта с убедительной просьбой отправить на войну, на корабли действующего супротив неприятеля флота.

— Ладно, расклад почти сошелся — плюс два броненосца, минус шесть наших трофейных. Хм, а ведь тогда у японцев имелось, с восемью малыми броненосцами, и, не учитывая русских «пленников», еще четырнадцать первоклассных броненосцев, намного больше, чем сейчас. Ладно, это против нас они строили, но в то время против кого готовились воевать⁈ А ведь вели подготовку, целенаправленную, вкладывая огромные деньги, просто так десять броненосцев и линкоров спешно не строят. Против кого самураи эту мощь решили направить⁈

Зиновий Петрович встал, зябко повел плечами, хотя печи топили. Подошел к шкафчику, открыл дверцу, осторожно извлек графинчик коньяка (один раз уже уронил на пол). Рубиновая жидкость отражалась в тусклом свете электрической лампочки в хрустальном стекле. Налил черненую серебряную стопочку до краев и выпил одним махом — «хлопком» с давних времен, когда гардемарином ухаживал за барышнями. Какие беззаботные были дни, и особенно вечера…

— Старею, на воспоминания потянуло. А мне там надо быть, на мостике броненосца, под выстрелы…

Помотал головой, прекрасно понимая, что царь не отпустит. Сейчас он нужен здесь, в Петербурге, и готовить надо еще одну войну, до начала которой остаются не недели, считанные дни — союзники по «Балканскому альянсу» начали всеобщую мобилизацию, турки ответили тем же. А это война, мобилизацию ради запугивания просто так не проводят.

И он занимается тем же — под предлогом войны с Японией началась мобилизация флота и приморских крепостей, переданных Морскому министерству. Это к имеющимся почти семидесяти тысячам еще тридцать пять тысяч запасных и призванных новобранцев. Еще началась мобилизация в трех сибирских округах — Омском, Иркутском и Приамурском, и всех казачьих войск на той территории находящихся. Все двенадцать стрелковых дивизий будут пополнены до полных штатов, вместе с запасными батальонами. Еще развернут четыре Заамурские пехотные пограничные дивизии, еще более сильных по составу, так как с бригад уже выделили кадры для формирования сразу шести Маньчжурских стрелковых дивизий. Благо отобранных и военному делу должным образом обученных туземцев хватает. В Корее к трем имеющимся дивизиям будут сформированы еще три — высадки японских войск король Коджон боится до икоты, как и все его подданные. И вполне резонно опасаются резни — в том, что самураи будут мстить за своих переселенцев, никто не сомневался.

— Пока флот господствует на море, никакой высадки японцев в Корее не будет. У нас в шхерах полсотни миноносцев и миноносок, десяток броненосцев береговой обороны, дюжина канонерских лодок, минные заградители. А на море эскадра — четыре линкора, шестнадцать броненосцев, плюс еще три корейских «германца». Полдесятка броненосных крейсеров, с двумя «императорами» если подсчитать. И бывший «Принц Генрих», что «обабился»…