Специалист технической поддержки 4 (СИ) - Якубович Александр. Страница 29

— Я никогда не просила тебя идти на такие вещи! Не смей так говорить!

— Но ты просила меня остаться, прекрасно зная, на что способна твоя семейка! — заорал я. — Спрашиваешь, как я посмел пойти на такие меры? Или ты уже забыла, что сделал твой братец⁈

Треск дорогой ткани, разлетающиеся под ноги кругляши пуговиц. Я резко рванул в сторону рубашку, оголяя торс и демонстрируя левый бок, на котором бордово-коричневым рубцом с несколькими точками от швов расположился шрам от удара ножом. Еще совсем свежий, до конца не заживший. Пройдут месяцы, прежде чем эта рана побледнеет и станет черной, но пока он был омерзительно красочен и говорил сам за себя.

— Или тебе напомнить причину, по которой ты не можешь спать в одиночестве, причину, по которой тебе необходимо, чтобы я как пёс, лежал у дверей в твою комнату⁈ — продолжил наседать я на девушку, которая сейчас во все глаза таращилась на мой торс. — Твоя семейка, Пак Сумин. Вот главная причина! И если я дал по рукам одному из этих ублюдков, то ты должна быть мне за это благодарна!

Раньше я не показывал Пак Сумин свой шрам. Она видела только повязки, а когда швы сняли, я ухаживал за раной самостоятельно, без ее участия. Да и чем она могла мне помочь? И как?

— Благодарна⁈ Это из-за тебя я попала в руки к этой психопатке! — воскликнула Пак Сумин. — И из-за тебя терпела всё, что она со мной делала!

— Только устроил это всё твой второй братец, а не я! Я же тебя вытащил оттуда! Вытащил целой и невредимой, во всяком случае, физически! — ответил я, тыча пальцем в Пак Сумин. — И может тебе повезло, что это была Ким Аран, а не какие-нибудь молодчики, которые захотели бы с тобой поразвлечься, игнорируя приказ китайцев! Или ты забыла рожи ублюдков, которых я расстрелял в квартире этажом выше? Я вот их отлично помню! Всех четверых! И ничего порядочного или человечного в тех лицах не было, уж поверь, я всякой швали успел повстречать, пока ты училась в своих закрытых школах, ходила по мишленовским ресторанам и развлекалась со смазливыми мальчиками!

— Да что ты вообще обо мне знаешь⁈ — зарычала чеболька.

— Знаю, и достаточно, — прошипел я. — И я точно знаю, что если бы не мое вмешательство, тебя бы уже пустили на ремни, сделали нищей или заперли в каком-нибудь рехабе, как буйную! Так же богатенькие ублюдки поступают с неугодными родственниками? Отправляют в психушку? Неплохой вариант! Но я помог тебе!

— За моей спиной! — прокричала девушка. — Не этого я от тебя просила!

— А чего ты от меня просила? — зло ответил я. — Ты просила остаться с тобой, работать на тебя. Зачем? Сказать? Потому что одна ты не справлялась, вот почему! Потому что посмотри, как поступила Юн Хян Ми? И что ты попыталась сначала сделать, когда мы только познакомились? Купить меня? Устраивала пьяные сцены? Спрашивала, есть ли у меня причины остаться рядом с тобой, во всем этом дерьме⁈ Как видишь, я все еще здесь! И делаю все для того, чтобы ни я, ни ты не пошли на дно, вот что я делаю!

— Мне нужно знать… — начала девушка. — Чтобы не было, как сегодня! Чтобы я не была дурой, не понимающей, что вообще происходит! И чтобы я могла тебе помочь, если потребуется! Если бы дед решил, что ты опасен, я бы сейчас ничего не смогла сделать! Потому что я бы даже не догадывалась об угрозе!

— Все, что тебе нужно знать, это то, что я на твоей стороне. Остальное ты не сможешь рассказать на допросе, — опять повторил я. — Держите руки чистыми, госпожа Пак Сумин, для вас это важнее.

Не желая больше продолжать этот разговор, я сделал шаг в сторону и прошел мимо чебольки, как ей подумалось, к дверям.

— И куда ты? — с тревогой спросила девушка.

— Водички попить, — бросил я через плечо. — Больше можешь никогда не беспокоиться, раз твой дед такой проницательный, то мы вместе до конца. Хочешь ты теперь этого или нет.

После чего ушел в кухню.

Следующие минут десять я тупо стоял с бутылкой холодной воды в руках и смотрел в окно. Не было сил даже открутить пробку и сделать пару глотков, хотя язык уже распух, и казалось, перестал помещаться во рту.

Теперь я на самом деле с Пак Сумин навсегда. Учитывая то, что других доверенных лиц у чебольки не было, список кандидатов на организацию атаки на галерею сократился до одного человека. То есть, до меня. Как глупо… Если бы не размолвка с Юн Хян Ми и Мун Джином, этот список был бы бесконечно длинным, а на меня даже никто бы и не посмотрел. Но нападение, суд, больница… В тот момент у меня просто не осталось пространства для маневра.

Старый пес, этот старик, он так просто меня не отпустит. Сейчас меня защищает только протекция Пак Сумин, но я уже знаю слишком многое о делах этой семейки. С такими тайнами или служат семейству до конца, или выходят в тираж одним-единственным способом. Я даже не могу сбежать из страны, потому что нахожусь не только под колпаком Пак Ки Хуна, но еще и под подпиской о невыезде. Стоит деду Пак Сумин щелкнуть пальцами, и меня будут искать как люди Юн Донджина, так и все охотники за головами Южной Кореи. А к ним присоединятся еще и все силовые структуры этой страны. И для этого ему даже не придется сильно подключать свои связи — ведь я стану преступником, которого обязательно нужно поймать. А потом смена квалификации дела, суд и минимум десятка. Но скорее меня ждет смертная казнь. Зря я устроил тот пожар, очень, очень зря. Я уже второй раз попал в поле зрения старика чеболя, но на этот раз он увидел, что я не просто лакей. Он разглядел оскал Кан Гванджина. И что самое плохое — я не знаю, как он на него отреагировал.

Но и отпустить гадёныша Пак Хи Шуня я не мог и не хотел. Если не можешь выйти целым и невредимым, иногда приходится идти в размен, прямо как я сейчас. Для меня в моменте было важнее нанести ущерб, чем уцелеть самому и, почуяв возможность, почуяв запах крови Пак Хи Шуня, которую я ему же и пустил, проникнув в компьютерную сеть галереи, я не смог остановиться. А то, что он все же засветился на объекте и подключился к зараженной сети с личного смартфона, просто предопределило мой следующий шаг. Не будь у меня его личных переписок и полного расклада, то и галерея бы была цела, причем даже получи я доступ к его ящику и смартфону уже после выкупа акций, я бы, скорее всего, просто продолжил бы наблюдение. Выжидая более удобного момента.

Но все сложилось так, как сложилось. Я отомстил и за себя, и за Пак Сумин.

Почему-то вспомнился вечер нападения. Как я, придерживая нож в ране, иду вдоль стены с пистолетом в руке, как из дверей спальни выглядывает Пак Сумин, как прошу ее запереться с обратной стороны, чтобы закончить расстрел нападавших.

Тогда я сделал то, что должен был. И потом — тоже. Пак Сумин не обязательно быть в курсе всего, что делается ради нашего выживания. У нее и без этого хватает проблем.

— Чего застыл? — спросила девушка.

Я бросил взгляд вправо, на дверной проем, в котором замерла чеболька.

— Да как-то… — протянул я. — Просто устал.

Мой взгляд вернулся к бутылке с водой. Я все же скрутил пробку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла. Брать стакан было лень. В это время Пак Сумин широким шагом подошла ко мне и, повернувшись спиной, подняла волосы.

— Помоги мне с этой проклятой молнией. Не могу дотянуться.

Я посмотрел на тонкую шею девушки и, передав бутылку с водой ей в свободную руку, схватился за собачку.

— Не дергай… — стала командовать Пак Сумин, но молния уже свободно разошлась, причем до самого низа, отчего строгое черное платье стало сползать на пол. Я положил ладонь на плечо девушки, придерживая ткань, чтобы чеболька внезапно не осталась голой посреди кухни.

Пак Сумин прижала руки к груди и тут же повернулась ко мне.

— Знаешь, Ён Сок, — начала Пак Сумин, глядя на меня снизу вверх и едва не прижимаясь ко мне. — Ты говорил о том, что мне не нужно что-то знать, чтобы я ничего не могла сказать на допросе. И я понимаю, что ты имеешь в виду. Но ты забываешь, что если я ничего не сказала о тебе даже Ким Аран, то и любой другой допрос мне тоже не страшен.