Всегда твой (ЛП) - Хара Кай. Страница 8

— Он хотел убедиться, что я знаю, что ты сделала это для него, а не для меня.

Я снова хмурюсь.

— Но ты не…? — я запнулась. — Верно?

— Люблю тебя? Фу, нет. — Он быстро добавляет. — Не то чтобы ты не была лучшей, но ты моя сестра.

Я радостно вспыхиваю и сжимаю его руку.

— Я люблю тебя, ты знаешь.

— Я тоже тебя люблю, — говорит он, сжимая мою руку в ответ. Он отпускает мою руку и берет блокнот, держа его между нами. — Итак, что же это будет?

Я пожевала губу, колеблясь. Я изо всех сил пытаюсь найти идеи для подарка на день рождения, но это может быть то, что нужно. Хуже того, если он не влюбился в меня, тогда он просто не примет записку, как это было с цветочной короной.

— Ладно, давай сделаем это, — быстро говорю я, прежде чем успеваю передумать. — Что мне вообще написать?

Он вырывает листок бумаги и кладет его поверх блокнота. Хмыкает, кажется, погрузившись в раздумья, и многократно постукивает ручкой по губам.

Наконец он наклоняет голову и начинает писать на бумаге.

— Как насчет этого? — спрашивает он, поворачивая бумагу ко мне, чтобы я могла ее прочитать.

Ты мне нравишься. А я тебе нравлюсь?

Да

Нет

— Ты можешь даже добавить сюда вопрос «будешь ли ты моим парнем?», — говорит он, записывая это дальше.

— Папа говорит, что я слишком маленькая, чтобы заводить парня.

Мой папа — самый лучший папа на свете, но он может показаться страшным людям, которые не являются мной или моей мамой. Я бы не хотела, чтобы Феникс попал под его дурное влияние. Хотя я еще маленькая, я достаточно понимаю, чтобы знать, что мой отец может заставить его исчезнуть, если он перейдет черту в отношениях со мной.

— Можешь не отвечать, но для протокола я знаю, что Феникс ответил бы именно так. — Он говорит, а затем ставит галочку в квадратике «да» и рисует рядом с ним дюжину сердечек.

Мое сердце бьется со скоростью миллион километров в час. Я не могу поверить, что собираюсь сказать ему, что он мне нравится. Это страшно и волнительно, и я знаю, что мое сердце будет стоять комом в горле, пока я не увижу, как он отреагирует.

Астор вырывает еще одну страницу и протягивает ее мне вместе с ручкой.

— Твоя очередь, — говорит он, складывая черновик, который он сделал.

Я копирую версию Астора, за вычетом вопроса о парне, и использую дополнительные цветные маркеры, которые он мне принес, чтобы нарисовать сердечки и смайлики.

Когда я заканчиваю, я поднимаю лист и показываю ему.

— Идеально.

— Ты уверен, что он не будет смеяться надо мной?

— Он не будет смеяться над тобой, — говорит он, наклоняясь, чтобы обнять меня.

Мы отпрыгиваем друг от друга, когда раздается стук дверной ручки, возвещающий о чьем-то приходе. Единственный человек, который приходит сюда, кроме нас, — это Феникс.

Я бросаю на Астора панический взгляд, когда мы хватаем записки и судорожно запихиваем их в карманы.

Мы успеваем как раз вовремя. Феникс входит как раз в тот момент, когда Астор запихивает написанный им черновик в карман джинсов.

Его взгляд переходит от слишком невинного лица Астора к моему нервному, молча рассматривая разбросанные вокруг меня блокнот и маркеры.

Он весь промок, его волосы прилипли к виску, а с одежды повсюду капает вода.

— Что вы, ребята, делаете? — подозрительно спрашивает он. Я знаю, что наша сцена выглядит совершенно неестественно.

— Ничего. — Мы с Астором говорим одновременно, что делает ситуацию еще хуже.

Между нами повисает молчание, а потом Астор поворачивается ко мне.

— Пойдем к тебе домой? Ты же хотела показать мне одну вещь. — Он говорит, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Да, хотела. В смысле, хочу. Пойдем, — добавляю я. — Увидимся позже, Никс.

Я не смотрю ему в глаза, проходя мимо него, моя рука сжимает карман брюк, как будто записка может случайно выскочить и попасть ему в руки.

— До встречи, брат, — слышу я сзади себя слова Астора.

Снаружи по-прежнему льет дождь. Мы быстро спускаемся по лестнице и хватаем велосипеды, которые мы беспорядочно положили на землю, пытаясь укрыться от ливня.

— Как думаешь, он что-нибудь видел? — спрашиваю я.

— Нет, — быстро отвечает Астор, крутя педали впереди меня. — Но он определенно подумал, что мы что-то замышляем. Мы не были очень скрытными.

— Я знаю, я запаниковала.

— Все в порядке, он будет счастлив через несколько дней, когда узнает, что это было. — Он кричит так, что я его слышу.

— Эй, подожди меня. — Я кричу, пытаясь крутить педали быстрее, чтобы догнать его, но он не слышит меня из-за дождя. — Астор!

Расстояние между нами увеличивается, пока он крутит педали в двадцати футах впереди меня. Дождь мешает мне видеть и не позволяет донести мой голос, когда я снова зову его по имени.

Мое переднее колесо задевает корень дерева, и я лечу, приземляясь на бок с велосипедом, который все еще частично находится у меня между ног.

— Ой, — простонала я, осторожно садясь и осматривая свое тело.

Я вся в грязи с ног до головы, но, слава богу, хотя бы ничего не сломано. Я надеру Астору задницу за то, что он меня бросил, когда доберусь до него.

Я вскидываю голову, когда громкие звуки нарушают тишину, наступившую после дождя. Они доносятся в ужасающей последовательности отдельных звуков, которые рассказывают историю, которую я отказываюсь понимать.

Визг и треск шин.

Громкий, леденящий душу стук.

Ужасающий крик.

Он доносится с дороги. С того места, где Астор ехал на велосипеде.

Весь воздух высасывается из моих легких, как будто их запечатывают в вакууме, и ужас опускается на мое тело.

— Нет, — шепчу я. — Нет, нет, нет.

Я отпихиваю велосипед от себя, освобождая ногу, которая все еще застряла под ним, и бегу к дороге, надеясь, что машина только что очень громко затормозила.

— Астор! — кричу я на бегу, ноги стучат по мокрой земле, легкие разрываются от нехватки воздуха, но я не останавливаюсь.

Пожалуйста, — в отчаянии думаю я, — пожалуйста, ответь мне.

— Астор! — снова зову я, приближаясь к дороге. Я не обращаю внимания и снова спотыкаюсь, мои колени скребут по каменистой земле.

Я впиваюсь ногтями в землю и, используя опору, поднимаюсь на ноги и пробираюсь сквозь строй деревьев. Мой взгляд бешено мечется, пытаясь осмыслить происходящее передо мной.

Кажется, что мои глаза и мозг движутся в замедленной съемке, когда я по частям рассматриваю сцену.

Машина припаркована неровно, по диагонали, остановилась наполовину на улице, наполовину на тротуаре.

Искалеченный велосипед, частично попавший под переднее колесо.

И наконец, пара ступней и начало ног, остальная часть маленького тела, к счастью, заслоненная машиной, которая его прикрывает.

— Нет, — слабо кричу я, отказываясь верить в то, что вижу. — Астор? Астор, вставай, — зову я, чувствуя, как слезы текут по щекам и попадают на язык.

Я делаю шаг к нему, желая, нет, нуждаясь в том, чтобы быть с ним, но кто-то останавливает меня. Я не знаю, кто именно, это какой-то безымянный, безликий взрослый, который протягивает руку и удерживает меня, в конце концов удерживая меня полностью, когда мои ноги подкашиваются и я падаю на землю.

Последнее, что я помню, — это капли крови на асфальте и ощущение дождя, бьющего по щекам, прежде чем меня настигает темнота.

***

Когда я просыпаюсь, уже ночь. Я лежу в своей кровати, а моя мама спит в кресле для чтения в углу моей комнаты.

— Мама, — говорю я, зовя ее, и на секунду позволяю себе надеяться, что все это было сном. Но когда ее глаза открываются и я вижу в них тяжесть мира, я понимаю, что это была реальность. — Где Астор? С ним все в порядке? Могу я его навестить? — быстро спрашиваю я, сбрасывая с себя одеяло.

Она пересекает комнату и садится на кровать рядом со мной, заставляя меня лечь обратно. Она тихонько гладит меня по волосам, как она всегда делает, когда я расстроена.