Гридень 2. Поиск пути (СИ) - Старый Денис. Страница 26

— Боярин Кучка склоняет тебя побить Юрия? — удивленно спросил я.

— Юрий уходит ратиться с Ростиславом Рязанским и его сыном Глебом Ростиславовичем. Муроско-рязянцевподдерживают половцы. И тут мы за Юрия, но в поход пойдет половина от Братства. А в это время бояре, как я думаю, власть хотят взять в Ростове. Вот, Кучка и хочет, чтобы вторая наша половина и не вмешивалась, — сказал князь-воевода Братства.

— Дай время воевода-брат подумать, что сделать тут можно. Одно скажу, что своего нельзя отдавать. Я могу поделиться, но я не могу отдать, убоявшись силы, — сказал я, уже готовый хоть сегодня сжечь Кучково.

Москву в будущем любил, но, уверен она будет, даже если боярина Кучку убить раньше, чем в иной реальности.

— Добром никак? — спросил я, скорее себя, размышляя.

— Только если идти на условия Кучки. Я не могу допустить этого. Мы Братство Андрея Первозванного, у нас сила на полтысячи воинов, нами понукать нельзя! — сказал князь.

Что-то все навалилось. Письмо еще пришло от Арона, отца Рахиль. Просит он меня отправиться к половцам с выкупом. Тут еще война с Муромом. Нужно налаживать производство и металлообработку, начинать посевную озимых. Что еще? Все я перечислил? А, нет, еще Вышата! Вот теперь, вроде бы все.

— Не оружием, воевода-брат, мы убьем Кучку, а словом, — сказал я, когда голову посетила интересная идея. — Ты только не говори о нашем разговоре, прошу тебя.

Почему бы Братству не быть хитрыми и изворотливыми, какими в будущем могут стать иезуиты? Зачем идти только прямыми, силовыми путями?

От автора: Что будет, если мозг обычного человека начнёт работать на полную мощность? Я узнал… и теперь скрываюсь от спецслужб и якузда, работая стажером в офисе!

https://author.today/reader/365387

Глава 12

— Готовы мужики? — я оглядел своих подельников.

Ответом стали короткие кивки и полная решимость во взгляде.

— Что делать вы знаете, — я натянул на свое лицо подобие маски, измазанную в саже ткань. — Выступаем.

Если делать то, чего от тебя никто не ждет, то, что не может уложиться в систему мировоззрения, координат, других людей, тогда все получится, даже самые смелые и фантастические планы способны реализоваться.

Кто может подумать о том, что где-то рядом есть люди, одетые в черные одежды, с натянутыми на лица материями? Эти «русские ниндзя» передвигаются даже несколько комично. Увидит какой воин этаких попрыгунчиков, так и со смеху помрет. Может именно в этом и был у нас смысл, рассмешить до смерти воинов Вышаты?

Нет, смех тут не уместен. Где есть смерть, веселье быть не может.

Мы шли убивать.

Приходилось играть на опережение, так как Вышата, воспринимаемый мной скорее, как заноза, нежели серьезный противник, вновь решил гадить. Судя по оперативным данным, скоро должны были случиться пожары в деревнях, которые на моей земле, в моих селениях. Расчет у моего оппонента циничный и простой — оставить без жилья людей на моих землях в преддверье зимы. Умысел коварный. Вышата хочет моего фиаско, чтобы в итоге я казался никудышним хозяином. И на этом пути его не сильно заботят судьбы людей.

Но, главное, чего хотел добиться Вышата, это сожжение кузни, которая, наконец отстроена в соответствии с требованиями Маски, а так же моим видением того, как должна выглядеть перспективная кузнечная мастерская. Даже со стороны, без возможности проникнуть внутрь огороженного пространства, масштаб мастерской должен впечатлять.

И вот только за то, что кто-то хочет разрушить эти строения, давшиеся большим трудом и психологическим напряжением, за одну только мысль о пожаре в кузнеце, я готов убивать.

И это не метафора.

Мастерская — это более половины десятины площади земли, что только за малым меньше гектара, на этом пространстве расположились два амбара, три штюкофена-домны, две ковальни, помещения для ковки ну и еще немало чего. Оставили так же место для водяного колеса, которое пока еще не до конца придумано. Точнее, я придумал, как оно должно выглядеть и работать, но как к этому механизму примостить лемех, оказалось задачкой.

Так что было за что воевать и за что убивать плохих людей. Вышата — плохой, это уже без каких скидок даже на эпоху. Вот и сейчас он, со своими двумя прихлебателями, пользует девок в мыльне. Каждая, или почти каждая, женщина на его землях должна пройти вот такое вот унижение. Может и какой график имеется.

— Может дождемся, когда девы выйдут? — прошептал Боброк, когда мы уже расположились в пожухлой траве, рядом с мыльней-баней.

— Дождемся, — отвечал я своему подельнику.

Правда, я не уточнял, почему именно мы дождемся ухода девиц из бани. Не ради гуманизма и человеколюбия, а потому что три девчонки просто могут помешать сделать то, для чего мы сюда пришли, а частью, так и приползли. Пусть мыльня, которую построили для Вышаты, и большая, но все равно для шести человек, там места маловато.

Если ворваться во внутрь и начать истребление тех, кто сейчас предается грехопадению в мыльне, будет слишком много суеты, в которой двое бойцов, то есть мы с Боброком, будут поставлены в крайне затруднительное положение. А еще девицы могут начать кричать и к мыльне прибежит еще кто-то. Нет, остается ждать. И мы ждали.

В операции участвовали три человека: я, Боброк и Лис. Последний оставался у коновязи в укрытии и должен был прикрывать наш отход. Выбор исполнителей был связан с более дружественными отношениями между нами. Еще когда-то в бою они пошли за мной, и сейчас у меня не было даже повода сомневаться в лояльности бывших новиков.

Кроме того, именно новиков я готовил еще и дополнительно, преподавая им науку диверсантов, ну и, как гончар лепит свое керамическое изделие, я создавал свой диверсионный отряд. Из трудолюбивых, готовых психологически к любой схватке, при достойной физической форме, не так тяжело и взращивать «подлых» воинов. Хорошо, что в эту эпоху не так, чтобы и сильно развито понятие чести и почти любая военная хитрость — это лихость, принимаемая в обществе воинов.

— Вышата, почему ты не хочешь просто убить этого выскочку? — слушал я разговор, стоя под небольшим оконцем, откуда валил дым. — Понятно же, Горло и Никодима убил он.

— Сделать подло сложно, при нем часто ратники, да и сам он… А при ином способе, мне нужно было признаться князю Ивану в том, что я послал своих людей снасильничать полюбовницу Влада. Нельзя князя в это вовлекать, — отвечал Вышата. — Это наше с ним дело. И я бы вызвал его на Круг, если бы не наше Братство. До сих пор не могу понять, зачем оно.

— Нам не нужно Братство. Вон, в твою сотню пришли иноки… Не девок не помять при них, ни слова дургого не сказать… Ты не отвлекайся, чухня, продолжай ублажать, а то голову подняла! — говорил еще один голос.

Нужно будет после найти этих девиц, которые сейчас ублажают Вышату и его приближенных. Думаю, что они столько интересного и полезного расскажут, что заслужат и переселение на мои земли с полным пенсионом и шансом на замужество.

— Пошли вон! — прокричал Вышата.

Видимо что-то не то сделала девица низкой социальной ответственности. Вот бы откусила ему чего там…

— Приготовься! — скомандовал я, чуть ли не сращиваясь с землей, падая на живот и пряча голову.

Наша одежда была покрашена углем в черный цвет, земли тут темные, не песчаные, ночь так же темная, небо облачное, так что достаточно было только лечь и стать незамеченным. Это мы и сделали, когда из мыльни выбегали девицы. Внутренний подросток очень хотел приподнять голову, чтобы обозреть голые женские тела, но я сдержался.

— Ждем! — сказал я, когда девицы уже удалялись и я все же позволил себе посмотреть им вслед.

Толстушки… Не мой типаж.

Прошла еще минута, когда я, достав кистень, где вместо железного ударного груза, яблока, был мешочек с песком, встал в полный рост возле двери, рядом, по пока спиной ко входу и контролируя направление к ближайшим домам, стоял Боброк. Но узнать нас было невозможно, пусть мой рост и был сильно демаскирующим фактором. Все тело, кроме глаз у нас было спрятано под материей.