Вакуум (СИ) - Македонов Дмитрий. Страница 31

(жуткая мысль!)

…не станет прежним. В голову полезли тяжелые мысли о судьбе целых городов, окажись Вакуум в одном из них. Страшно представить, что целый город накроет иное измерение. Тысячи людей под покровом никогда не меняющегося неба, без воздуха и надежды на спасение.

Такие мысли проносились в его голове. Владимир не сводил с точек звёзд взгляда, пока вдруг не услышал приказ:

— Встаём! Привал окончен!

— Что? — шепнул Владимир. — Разве мы не дождёмся Николая?

— Его уже… — капитан глянул сержанту в глаза, — не имеет смысла ждать.

Владимир раскрыл глаза от страха, но Артёму было плевать на его эмоции. Дождавшись, пока весь отряд не пройдёт мимо, капитан, наконец, встал. Владимир последовал его примеру. Двое изгоев оказались в строю замыкающими. Для капитана такое положение оказалось в диковинку, но он об этом не задумывался. Сейчас ему вообще ни о чём не хотелось думать.

Впереди, буквально за поворотом, их ждал научно-исследовательский институт.

XVIII

Погружение

Ещё никогда Владимир не вспоминал с такой теплотой студенческий кампус города, где он учился в военной академии. Из застеклённых дверей факультета журналистики выходила к нему навстречу его первая любовь. Тогда его безмерно восхищал невероятных масштабов и красот кампус крупнейшего студенческого города России…

(кстати не так далеко отсюда).

Сам он учился в старом здании, где и располагался филиал Академии внешней разведки. Консервативные военные консервативны во всём, в том числе и в выборе учебных помещений. Его память взбудоражил вид огромного научного комплекса. Отряд прошёл не более ста метров перед тем, как оказаться за крутым поворотом и выйти на территорию НИИ.

Главный корпус представлял собой высокое вытянутое здание. Стеклянный анфас его был сильно повреждён, почти всё стекло пропало, но внутреннего убранства вытянутого тела Владимир не рассмотрел: там господствовала тьма. Справа и слева стояли длинные белые строения, на которых стекло сохранилось куда лучше. Именно эти коробы и небольшой парк перед главным корпусом и навеяли воспоминания о далёком студенческом прошлом.

В парке Владимир заприметил пару зеркал — эти отражающие всё вокруг овалы завораживали своей неестественностью. Владимир приглядывался к ним, но на этот раз своего спутника не заметил. Наверно, спугнул его, завидев отражение в первом на их пути зеркале. Он не хотел тревожить призрака, но Владимир так задумался, что замедлился и остался на удалении от остальных. Когда он захотел ускориться и догнать людей, позади него вдруг послышался знакомый жуткий рёв. Сержант впал в ступор.

— А ну бегом сюда, слухач! — взревел Контур.

Владимир тут же вернулся в строй. Пробежал десяток метров по бетонной дорожке, мимо высохших деревьев, стоявших в больших мраморных коробах. Солдаты стояли между ними, оставив раненых за строем и ожидая таинственного врага.

— Эта тварь нас преследует… — зашептал Гефест. — Но зачем?

Вопрос остался в воздухе. Люди напряглись, ожидая чего угодно. Стволы автоматов направились в сторону леса, ровно в то место, откуда вышел отряд. То, что оказалось в перекрестиях прицелов, не поддавалось точному описанию: Владимир смог бы высказать лишь штрихи чудовища. В голове всплывали образы из кошмарных снов, будто Арахна объединилась с «нечто» из одноимённого фильма. Восьмилапое громоздкое создание, когда-то бывшее человеком, хрипело и ревело, но откуда исходил звук, Владимир пока не понимал. У твари не было рта: вдоль всего черепа, из глазниц, области рта, шеи торчали горбатые человеческие пальцы. Владимиру стало мерзко и страшно, а позади раздался женский крик. Тварь услышала его и резво перебирая лапами, направилась на звук, производя ужасный скрипучий писк.

— Открыть огонь! — заорал Контур.

Завопили автоматы, завопили разрывными пулями. Они вонзались в приближающиеся тело твари, но, несмотря на урон, существо продолжало приближаться к ним. Вдруг, когда от головы «паукообразного» отлетели несколько крупных кусков плоти, оно остановилось и дико запищало. Ещё обойма и тварь рухнула на бетонный пол. От неё осталась кровавая каша. Когда эхо ушло, вновь воцарилась гробовая тишина.

— Какая мерзость… — Георгий зашагал к трупу, а за ним и остальные.

Оказавшись у остывающего тела, Владимир понял, что кровь твари оказалась бурой, почти чёрной. Куски плоти лежали вдоль всего тротуара. Оказалось, что пальцы росли не только и головы, но и вдоль всего тела. Точнее, того, что он него осталось. Хотя создавалось ощущение, что в одном теле соединились два, поскольку тут и там сержант замечал иные рудименты: ничего не выражающие три пары глаз, остатки волос, два носа и рот, полный зубов, находившийся на туловище.

— И что же это такое? — возник тревожный голос Агнии.

— Это… последствия. — туманно ответил Контур.

— Последствия чего?

— Игнорирование «оберегов», — прозвучали роковые слова. Контур пристально посмотрел на Агнию, дав понять, что он прекрасно знает о нарушении его установки.

Она округлила глаза. Природа странной болезни вдруг стала проявляться. В то мгновение лапа монстра поднялась к Владимиру. Сержант резко отпрянул от неё, но существо не желало причинять солдату вреда. Рука медленно опустилась на дуло поднятого автомата. А в глазах, торчащих в теле монстра, Владимир разглядел тень разума и… мольбы?

Последовала автоматная очередь, убившая в существе всякую жизнь. Стрелял Контур.

— Идём дальше, — сказал он равнодушно. Затем зашагал к НИИ.

Владимир чуть задержался, обратив внимание на окровавленный ключ, который врос в тело монстра и был вырван вместе с куском его плоти. В голове возник вопрос: что бы он мог открывать? И неожиданно извне пришел ответ:

Он открывает несуществующий сундук, произнёс детский голос.

Владимир этих слов не понял и направился за отрядом.

Через десяток метров бетонный тротуар переходил в широкую лестницу с низкими ступенями. Сержант посмотрел на верх, удивляясь массивности главного корпуса. Создавалось впечатление, что его опоры сильно не соответствуют тяжести здания. Под ногами захрустело. Владимир опустил голову и увидел капли разбитых окон. Впереди отряд уже заходил внутрь через открытые, навеки застывшие раздвижные двери, так же, как и анфас здания, не имевшие стекла.

Спустя почти сутки изнурительного пути они, — «о счастье!» — достигли центра Вакуума. Научно-исследовательский институт. Нигде не было ни табличек, ни вывесок, которые могли бы сказать полное его наименование. В них просто не было надобности. В институте работали только свои.

Владимир шагнул в темноту первого этажа комплекса. Удивительно, но воздуха меньше не стало, даже наоборот, дышать здесь, в центре, оказалось куда легче. Пока объяснений этому не находилось. Отряд вдруг остановился. Появилась возможность лучше оглядеться. Справа стояла будка охраны. Довольно-таки просторная — в ней бы могло находиться целое отделение солдат, но внутри лежала только изуродованная мумия охранника. Его бейджик остался тронутым лишь пылью. Владимир различил его имя и лицо. В груди почему-то защемило: то ли от жалости, то ли от страха за собственную судьбу. Слева, вдоль просторного холла шли в ряд турникеты-триподы, штук десять. Слева, у потускневшей коричневой стены, стояли рваные диваны. Впереди виднелась винтовая лестница, но во тьме Владимир почти не разглядел её. В зале господствовала тьма. Плотные ряды лампочек шли вдоль стен, но Владимир понимал, что никто и никогда бы уже их не включил. Темноту и тишину ничего не тревожило, только эхо шагов и редкий кашель снайпера. И странный гул из глубины здания, будто бы ветер гулял по нему. Однако ветра на протяжении всего пути отряд не встречал.

— Слушай мою команду… — Контур повернулся к солдатам. — Сейчас мы последуем в медотсек, оставим раненых, охрану. Затем найдём место для нашего базирования…

Вдруг Агнии стало настолько плохо, что содержимое её желудка вырвалось в будку охранника. Громко и продолжительно. Георгий подошел к ней и положил руку на плечо.