Дорогой сварливый босс (ЛП) - Вулф Джулия. Страница 40

Он вошел глубоко, так глубоко, что мои глаза распахнулись, и я чуть не закричала от грубого, жаждущего ощущения, когда он входил в меня до конца. Он остался там, пульсируя, выкрикивая мое имя. Я тяжело дышала и прогнулась.

Я парила в воздухе.

Горячая и липкая.

Такая, такая довольная.

Уэстон не заставил меня полюбить свое тело, но когда мы были вместе, выключатель, который заставлял меня ненавидеть некоторые его части, щелкал. Его рот, пальцы и член, то, как он смотрел на меня и говорил мне грязные вещи, избавили меня от неуверенности и позволили мне быть не более чем сексуальным, чувственным существом.

Это было именно то, что мне сейчас было нужно.

Как я должна была отказаться от этого послезавтра?

Мы встали и оделись, готовые уйти на целый день, Уэстон был подтянутым и устрашающим в своем элегантном костюме для встреч с азиатскими менеджерами по снабжению, я — энергичной и спортивной в леггинсах, футболке и жилете из флиса Andes для моих приключений по скалолазанию.

Уэстон нахмурился, глядя на меня.

— Меня это не радует.

Я разгладила лацканы его пиджака и смахнула воображаемую пыль с его плеч.

— Как ты мне много раз говорил, и это было должным образом отмечено. Ты проведешь день со своей бывшей девушкой, которая хочет оседлать твой член, а я буду наблюдать, как кучка потных мужиков взбирается на скалы и утверждает свою мужественность. Сегодня вечером мы можем выместить нашу ревность друг на друге.

Он усмехнулся, но я увидела, как он поджал губы, прежде чем отвернуться. Он придерживался своей версии, что его настороженность по поводу того, что я занимаюсь скалолазанием с мужчинами, у которых я брала интервью вчера, была вызвана заботой о моей безопасности. Уэстон Олдрич не признался, что ревнует.

Но это было очевидно, и мы оба это знали.

Мы также знали, что это бесполезно. Мы не принадлежали друг другу за пределами моего гостиничного номера, а завтра в это же время у нас не будет даже этого.

Я схватила его за руку и притянула к себе.

— Поцелуй меня, чтобы я не забывала о тебе.

Он взял мое лицо в ладони, свирепо нахмурившись.

— Если ты хотя бы попытаешься забыть обо мне, я вытатуирую свое имя на внутренней стороне твоих век.

А потом его губы накрыли мои, подарив мне такой поцелуй, что я должна была бы умереть, чтобы забыть.

Я провела утро и ранний полдень, ходя взад и вперед, делая заметки и восхищаясь способностью человеческого тела бросать вызов гравитации.

Элиас, Кэмерон и еще десять атлетически сложенных людей из их альпинистской группы выпендривались передо мной, я была уверена в этом. Они взбирались на отвесные скалы, цепляясь пальцами толщиной в дюйм, как Человек-паук.

Элиас, парень примерно моего возраста, который, по сути, был большим сгустком энергии, подошел ко мне и стал наблюдать. У него была приятная улыбка и непринужденный смех.

Он протянул мне руку.

— Давай.

— Что?

— Ты собираешься подняться.

— Нет, я не могу этого сделать.

Он сжал мне руку.

— Давай. Ты не узнаешь, если не попробуешь.

Он был прав, и поскольку я снова начала доверять и любить свое тело, я вздохнула и взяла его за руку. Что самое худшее может случиться? Я упаду на задницу? Если бы я это сделала, я бы никогда больше не увидела никого из этих людей. Кроме того, они провели здесь большую часть времени, падая и отряхиваясь, почему я не могла?

Он отвел меня к валуну, который, по его словам, был для начинающих. Он был десяти футов высотой с неровной поверхностью. Я уставилась на него, гадая, как, по их мнению, я смогу на него взобраться.

Подошли еще несколько человек из группы, указывая на все места, куда я должна положить пальцы рук и ног, когда буду карабкаться. Затем они сказали мне попробовать.

Вот так просто от меня ожидали, что я взберусь на гигантскую скалу.

Так я и сделала.

И я упала.

Снова и снова моя задница сталкивалась с ковриком на земле.

Каждый раз они болели за меня.

И каждый раз я поднималась немного выше.

У меня все болело, наверняка были синяки, но раз уж я взялась за дело, то и не думала сдаваться.

Кэмерон сфотографировала меня в пяти футах от земли, и показал, когда я падала. К моему удивлению, я улыбалась как сумасшедшая.

— Ты крутая, — провозгласил он. — Если бы у тебя было здесь больше времени, я бы заставил тебя взобраться сюда с закрытыми глазами.

Смеясь, я вытерла пот со лба.

— Может быть, я вернусь.

Элиас скользнул рядом с Кэмероном, обнимая друга.

— Я слышал, ты что-то говорила о возвращении?

Мои глаза расширились.

— Я сказала «возможно». Никаких обещаний не давала. Мне придется договариваться с генеральным директором, а он известен своей сварливостью.

Элиас закатил глаза.

— Этот кот никогда не улыбается. Все в Andes такие?

Я помахала рукой.

— Привет, сотрудник Andes. Я улыбаюсь, и мистер Олдрич тоже. Кроме того, разве ты не видишь оперативную команду Andes все время? Не могут же все они быть хмурыми ворчунами.

— Не-а, — Кэмерон повернул голову к своей шее, треск был достаточно громким, чтобы заставить меня поморщиться. — Мы привыкли видеть их все время, и они были чертовски серьезны. Я не против, что они больше не появляются. Мы должны поддерживать атмосферу, понимаешь?

— Что..?

Элиас взял меня за руку, обрывая мой вопрос, и снова потянул к валуну.

— Прекрати пытаться отвлечь нас. Ты не закончила. У нас еще есть несколько часов дневного света. Я полон решимости вознести тебя на вершину.

Я сморщила нос.

— Я не знаю…

— Я знаю, — Элиас указал на камень. — Забирайся на него, девочка.

Я могла бы придумать сотню отговорок, чтобы не возвращаться, но, несмотря на мои ноющие руки, ссадины на заднице и сломанные ногти, я купилась на энтузиазм Кэма и Элиаса.

По словам Кэма, я собирался покорить эту сучку.

ГЛАВА 20

Элиза была в душе, когда я вошел в ее комнату. Я снял одежду по пути в ванную. Это был долгий день, наполненный встречами, которые я не мог прервать, несмотря на мое желание сделать это.

Дойдя до ванной, я остановился как вкопанный у душевой кабины, наблюдая за Элизой. Она запрокинула голову, ополаскивая волосы. Мой член запульсировал, когда я любовался ее восхитительными, пышными изгибами. Ее великолепными большими сиськами. Ее мягкими, округлыми бедрами и покатым животом. Эта задница казалась совершенно невероятной, когда я брал ее сзади.

Задница, которая была покрыта синяками.

Что?

Распахнув дверь душа, я опустился на колени, чтобы осмотреть ее.

Она взвизгнула, отворачиваясь от меня.

— Уэстон! Что за черт?

Схватив ее за бедра, я попытался повернуть ее.

— Что это?

— Что? — Она шлепнула меня по рукам. — Вставай, ты напугал меня до чертиков!

— Почему твоя задница выглядит так, будто тебя только что отшлепали лучше, чем когда-либо в жизни?

Она замерла, затем медленно посмотрела через плечо на свой зад.

— О. Это выглядит хуже, чем чувствуется.

— Объясни.

Ее пальцы зацепили меня за подбородок.

— Подойди сюда, и я сделаю это.

Чувствуя, что прямо сейчас мне это не удастся, я поднялся на ноги и занял ее место, пока ее груди не прижались ко мне.

— Объясни, Элиза.

Она обвила руками мою шею, подпрыгивая на носках ног.

— Я сегодня лазила по скалам и много падала. Ты бы видел меня, Уэст. Вообще-то, у меня есть видео и несколько фотографий. Мне потребовалось много времени и падений, но я добралась до вершины десятифутового валуна. Ты можешь в это поверить? Я.

Ее волнение и объяснение немного ослабили мое кипящее беспокойство, но мне не нравилось видеть, как кто-то, кроме меня, отмечает ее красивую кожу. Мне не нравилось осознавать, что она подвергала себя опасности рядом с людьми, которых едва знала. Мне не понравилось, что она поделилась этим явно невероятным опытом с мужчинами с завода.