Бремя командира (СИ) - Хай Алекс. Страница 31
Ну так-то это не новость. Во все времена во всех землях у некоторых богатеев иногда начинает съезжать крыша на почве богатства и вседозволенности. Некоторым недостаточно просто иметь власть. Иным нужно самоутверждаться иначе.
— Девушки и не только, дорогие наряды, много вина… и не только вина, — продолжил Феликс, его голос стал еще тише. — Это как театр, где зрители могут стать участниками. И ты не можешь просто купить билет на это… мероприятие. Организаторы сами приглашают тебя — находят способы.
— Ты сказал, что получил такое приглашение, — напомнил Андрей.
— Ага, весной. Я, честно говоря, долго думал, — Феликс нервно провёл рукой по волосам. — И хотелось, и кололось. Будь я совершеннолетним, может, колебался бы и сильнее — все же интересно, не буду лукавить. Но решил не подставлять семью под удар.
Я отставил кружку и подался вперед.
— А как ты получил приглашение?
— Да просто принесли на подносе, когда я обедал, кажется, в «Садко». Спросит официанта, кто велел передать, а тот сказал, что тот человек уже ушел. Я и не искал дальше. Решил просто не идти.
Что ж, Юсупов — умничка. В отличие от брата Воронцовой. Но меня интересовало другое.
— Феликс, — я наклонился чуть ближе, — у тебя есть предположения, кто все это устраивает?
Он снова пожал плечами, словно вопрос был ему неприятен.
— Понятия не имею. Но спонсоры явно влиятельные и предпочитают оставаться в тени. Всё организовано слишком профессионально, чтобы это делали просто ради забавы. А вот зачем все это — вопрос открытый. Не знаю, как вы вообще докатились до Римского клуба, но на вашем месте, парни, я бы туда не лез. Целее будете.
Ну вот. Примерно к такому же выводу пришел и я. Этот Римский клуб мог быть отличной приманкой для серых кардиналов, которые затем могли собирать компромат и шантажировать влиятельных гостей.
Схема стара как мир и не со всеми сработает — но улов все равно можно собрать крупный. Парочка министров, столько же магнатов и еще потомственных аристократов до кучи — и вот, вложения уже окупились.
— Только не говорите мне, что наша арестантка замешана в делах клуба! — громче, чем следовало, сказал Феликс, и мы с Андреем зашикали на него. — Вот уж от кого не ожидал. Всегда такая примерная, тихая… Братец ее — тот еще обормот. На нем природа отдохнула.
Я оставил это заявление без комментариев. До меня доходили слухи, что младший граф Воронцов — тусовщик и повеса, но у нас таких половина Петербурга наберется. Ничего экстраординарного прежде я о нем не слышал. Интересно, кто еще из знакомых мне людей мог вляпаться в это или хотя бы получал приглашения?
Андрей все это время сидел, ошарашенно слушая Феликса. Кузен выглядел настолько удивленным, словно ему рассказывали какие-то небылицы.
— Я одного понять не могу, — наконец, шепнул он. — Зачем людям все это нужно? Есть же полно других мест для отдыха. А тут еще и такие риски…
Феликс усмехнулся.
— Вот по вам, ваше императорское высочество, сразу видно, что выросли вы во дворцах под присмотром гувернанток и учителей. За высокими стенами, что ограждали вас от грязного мира…
— Я кое-что знаю о мире и том, какая грязь в нем происходит! Лишь не понимаю, зачем благородным людям падать до такого!
— Затем, дорогой Андрей, что власть и деньги вытаскивают из людей их истинную суть. Порядочный человек, получив влияние, направит его на полезные дела. А если у человека нутро гнилое или извращенное, то деньги и власть лишь усугубят его внутреннее уродство. И непременно найдутся те, кто захочет этим воспользоваться.
— Тогда они идиоты! — возмутился кузен. — Позорить и себя, и свой род…
— Некоторые считают себя безнаказанными, — вздохнул я. — Думают, им ничто не угрожает. Или же их в этом убеждают.
Феликс кивнул.
— Ага. Но Римский клуб и правда заботится о приватности. Доходили до меня кое-какие слухи…
Он сжал губы, словно не хотел продолжать, но я уже знал, что он не остановится. Мы сидели в напряжённой тишине. Андрей продолжал барабанить пальцами по столу.
— Ну же, Феликс!
— Короче, — он нервно потер виски, вспоминая, — недавно произошла одна история. Слышал краем уха, потому что об этом почти не говорят. И это неудивительно. Один журналист пытался проникнуть на ночную вечеринку в клубе под видом служащего. Видимо, хотел вынюхать, что там да как, да материал черкнуть.
Я с интересом поднял бровь.
— Откуда знаешь?
— Актриса одна рассказала. Угощал ее в «Медведе» после спектакля. Вроде как знала она того журналиста.
— И чем дело кончилось? — Андрей позабыл об остывшем чае.
Феликс покачал головой.
— Вычислили его очень быстро. А через несколько дней выловили из Мойки. Ну, сами понимаете…
Тишина, повисшая в комнате после этих слов, была давящей. Феликс говорил об этом почти буднично, но по его глазам было видно, что даже вспоминать было неприятно.
— Журналистов светской хроники просто так в реках не находят, — подытожил Юсупов. — Материал был бы бомба. Но если бедолага и успел что-то узнать, то уже никому об этом не расскажет.
Андрей поднялся и принялся собирать кружки.
— Спасибо, Феликс. Стало понятнее… Что ничего не понятно.
— Ребят, что бы вы там ни задумали, даже не суйтесь туда!
Я усмехнулся.
— И не надейся. Нам и без этого есть чем заняться в Спецкорпусе.
Например, проследить за тем, чтобы до Катерины и Воронцовой не добрались. Но за ниточку Римского клуба тоже следовало потянуть. Но предельно аккуратно. Это риск, и почти никто из моих на это не годился. Отправлять туда Оксану себе дороже — девчонку вмиг раскусят. Нет, здесь нужна тонкая игра. И не быстрая.
Я знал только одного близкого мне человека, которому можно было доверять и который при этом мог заставить других считать меня его врагом.
Глава 16
— Курсанты! Чтобы все по линеечке было, ясно вам? — ворчал, заглядывая в комнаты, сержант Баранов. — Для себя же стараетесь!
С самого утра все сегодня стояли на ушах. Это воскресенье было особенным — таким, которое ждёшь с нетерпением и одновременно волнением.
День открытых дверей в Спецкорпусе.
Для нас, курсантов, это был единственный день, когда нас могли навестить родственники, увидеть, как мы живём и учимся, пройтись по парку, заглянуть в наши комнаты и даже присоединиться к торжественному обеду в столовой. Атмосфера в Корпусе чувствовалась совсем иной: в воздухе витало предвкушение встреч, оживлённые разговоры и шум подготовки к визиту гостей.
— Лева, где тюлений жир для ботинок? — Миша Эристов носился по комнате, заглядывая под кровати. — Неужели банка закатилась?
— Посмотри в хозблоке. Вроде туда Уваров пошел с обувью. Наверняка он и прихватил.
После утренней церковной службы мы с ребятами вернулись в казарму, чтобы привести себя в порядок. Несмотря на то, что занятия в расписание не ставили, день предстоял насыщенным.
Я надеялся увидеть родителей и сестру с братом — лишь бы обстоятельства позволили прибыть всей семье. Встречи с ними всегда приносили мне особую радость, а уж на фоне последних событий нам было о чем потолковать.
У главных ворот Спецкорпуса уже царила праздничная суета — прибывали первые гости. Курсанты выходили навстречу своим родным, те обнимали сыновей и дочерей, смеялись, хлопали по плечам, задавали бесконечные вопросы.
— Кажется, наши уже здесь, — Андрей выглянул в окно, указывая на группу гостей, приближавшихся к воротам.
Среди них я сразу узнал своих родителей. Они неторопливо шли по парку, кивая знакомым. Таня тоже была с ними и чуть отставала, осторожно придерживая шляпку, чтобы та не слетела от ветра. А вот Виктор шёл чуть впереди и выглядел гораздо серьёзнее и увереннее, чем я его помнил.
— Идем, Андрей! — Я позвал кузена спуститься вместе. — Они будут очень рады тебя видеть.
— Конечно!
Почти бегом мы одолели лестницу и выбежали из кордегардии как раз в тот момент, когда моя семья прошла почти всю аллею.