Желудь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 29
— Ты чего? — осторожно спросил Вернидуб, глядя, как парень ушел в себя и посерел лицом. — Дурно стало?
— Задумался.
— О чем же? — прищурился седой.
— С одной стороны, ты прав. — тихо произнес Неждан. — Эта игра способствует развитию тактического и стратегического мышления. А оно в жизни очень нужно и полезно.
— Чему? — нахмурился ведун.
— Тактика учит расставлять и управлять воинами на поле боя. А стратегия — выстраивать поход так, чтобы завершить его благополучно. — произнес парень, адаптируя определение по местные реалии.
— Так это игра для воинов? — удивился седой.
— Для тех, кто ведет воинов. — кивнул Неждан, уточнив. — Но умение все правильно расставить и уместно применить сложно переоценить даже в самой обычной жизни. Так что, с одной стороны, подобная игра будет заметно помогать нашим людям, укрепляя их разумность.
— А с другой стороны?
— В любом деле важна умеренность. Например, ежели ты будешь слишком много есть, станешь жирным и поразишься массой хворей. Хотя, казалось бы, кушать от пуза хорошо. Так и тут. Увлекутся. И вместо труда станут бездельничать.
— Не переживай. С голодом не договоришься. Али мыслишь, все бросят и как потерявшие рассудок станут играть?
— Труд их тяжел. У наших родичей все излишки, так или иначе, отбирают. Ради чего им стараться и рваться? В этом кроится большая опасность. Могут делать самое необходимое, но ни вздох больше. Нам же нужно иное. Чтобы старались и стремились. Иначе ничего не получится. На лени нам поля не вспахать и не засеять.
— Игра сия дана богами. Оттого и боги установят правила игры в нее, — чуть подумав, произнес Вернидуб. — Не ведаю, что они тебе сказали. Но мыслю, можно приговорить конкретные дни, дабы в остальные трудились.
— И то верно. — сказал Неждан, кидая кости в свою очередь…
Сегодня они и сами отдыхали. Просто отвлекались от забот насущных, которые порядочно их достали.
Приближались холода, а доброй одежды у них не имелось. Все, что было — набежники забрали. Вот и «забегали». Собрали все «хвосты» льня, немногочисленные. Прошли по окрестному лесу, по местам, где Неждан примечал заросли доброй крапивы да конопли.
Заготавливали это сырье.
Ну и обрабатывали.
Днем ходили, утром и вечером стучали камешками да деревянными колотушками, разбивая стебли. Да пытаясь вытащить волокна.
Мороки — вагон.
А впереди — чесание да прядение. Увлекательный процесс, которым оба толком-то и не владеют. Для Вернидуба это женское дело. Видеть видел, но не лез. Для Неждана вообще… хм… инопланетное. Он ни разу даже не догадался посетить мастер-классы по таким навыкам да ремеслам. Максимум смотрел какие-то ролики да читал.
Отчего они оба чувствовали себя предельно не в своей тарелке. Но обстоятельства заставляли их шевелиться.
Да, можно было пустить в дело шкуры. Но жалко. Да и пока не попадалось им достаточного количества пушных зверьков в ловушки. И неясно — попадется ли к началу холодов. Так что они решили действовать наверняка. Ну и ковыляли по этому пути, как две хромые утки.
Сгорая от стыда.
Скрипя зубами.
И при первой же возможности отвлекаясь на что угодно. Благо, что не так уж много было всяких интересных вещей. Разве что игра эта да ловушки, которые они обходили два раза в сутки.
Пока самым ценным «уловом» оказались два волка. Один сдох на кольях в небольшой яме. А второй удавился в петле, сунув не туда морду. С тех пор остальные волки, если верить следам, держались в стороне.
Жрать туши те не стали.
Неждан опасался паразитов. Хотя убедить Вернидуба оказалось непросто. Для него волки имели какое-то сакральное значение. И он их хотел именно сожрать.
Чуть не подрались.
В итоге сговорились, что в реку их туши бросать Неждан не станет, а поможет седому их сжечь…
— Тихо, — шепотом произнес Неждан и прислушался.
Вернидуб молчал и тоже слушал.
— Что там?
— Показалось… Наверное, показалось.
— Что именно? Я ничего не слышал.
— Да словно шаги такие, грузные, медленные, как у зомби. — ляпнул Неждан.
— У кого? — не понял седой.
— Не важно. — отмахнулся парень.
— Важно. Ты прямо напугался.
— Я просто устал, вот и мерещиться всякое.
— Что именно тебе померещилось?
Парень едва заметно поморщился.
Ведун очень трепетно относился к таким вот вещам. И если раньше мог принять такую отмашку и уход от темы, то теперь нет. Видимо, действительно его принимал за посланца богов.
А ему что делать? Не говорить же в самом деле, что померещился звук, многократно слышанный Нежданом там, в XXI веке и в фильмах, и в прочем художественном контенте. Не поймет. Поэтому немного помедлив и поняв, что седой не собирался отступать, Неждан тяжело вздохнул и произнес:
— Зомби — это восставший мертвец.
— Боже… — прошептал ведун и чуть отпрянул. — А отчего они восстают?
— Повинуясь чьей-то воле. — выдал парень наиболее очевидный для него вариант.
— Чьей?
— Чародея. Некоторые из них умеют тайным словом поднимать павших, которые после им служат.
— Прям вот как живые восстают?
— По-разному. Зависит от силы чародея и слова, да и состояния трупа. Иные от живых не отличишь, а другие — что гниющий труп. Самые дурные зомби и зовутся. Медленные, но сильные и живучие. Самые толковые — вампиры. С виду как люди, но ничего окромя крови вкушать не могут.
— Неужто боги такую заразу попускают?
Парень лишь развел руками.
Ну а что он скажет? Не придумал еще…
Нужно ли говорить, что интерес к нардам Вернидуб в этот вечер потерял напрочь. Да и не спал вовсе. Встретив рассвет уткнувшись красными глазами в дверь. Слушая. И крепко сжимая копье.
А уж как дивно он вел себя наружи.
Да и выходил…
О!
Но Неждан не смеялся. Да и вообще держал лицо максимально серьезным. От греха подальше. Тем более, что все попытки что-то объяснить и упокоить только подливали масла в огонь.
— Спокойствие! Только спокойствие!
— Что⁈
— Сколько раз тебе уже говорить? Из порубленных на части тел мертвецы не восстают. А для мясного голема, по слухам, нужно не менее ста покойников. Свежих.
— Мясного чего?
— Голема. Искусственного человека выдающихся размеров. Но в наших краях всей этой мерзости нет. Да и чародеев почитай в мире нет. А те, что имеются, иным промышляют.
Ведун, разумеется, не поверил.
Точнее, согласился с таким утверждением, но с тех пор чаще прислушивался, косясь на воду. Да и на следы на земле постоянно посматривал. А уж какие дивные ритуалы он устраивал по вечерам теперь, перед тем как уснуть…
— Слушай, ты все слишком сложно делаешь! — в какой-то момент на нервах воскликнул Неждан.
— А? Что?
— Дабы оградить себя от злых сил, вроде такой мерзости неживой, достаточно вокруг жилища неразрывный круг провести. Взывая шепотом властелину грома — он этих мертвяков на дух не выносит.
— По земле?
— Да. Палочкой проведи и все. Нежити довольно. Пока сам не пригласишь — не войдет.
Ну он и побежал проводить.
Парень же уже все проклял, что такую дурость ляпнул. Слишком уж все буквально и серьезно местные воспринимали…
[1] Римская игра tabula, идентичная современным нардам, была описана в эпиграмме византийского императора Зенона (476–481 года н.э.). До того хоть и применялись «гоночные игры», но другого толка. То есть, Неждан «изобрел» нарды раньше римлян. В данном случае длинные нарды. А так игра tabula являлась развитием более ранней римской игры ludus duidecim scriptorium (три линии по 12 позиций, а не две, как в нардах), которая, в свою очередь, являлась развитием египетской игры сенет, пришедшей в Рим, вероятно, с походом Цезаря.
Часть 2