Невестка слепого барона (СИ) - Ром Полина. Страница 34

— Я хотел бы понять: почему ты стала готовить по-другому?

— Господин барон, я подумала, что не слишком справедливо всегда кормить вас так, как нравится мне. Я рада, что смогла угодить вам.

Я уже стояла в дверях его комнаты, когда в спину мне прилетело:

— Умение быть справедливой – редкое качество, Клэр. Пожалуйста, когда освободишься, найди для меня немного времени. Я думаю, нам нужно с тобой поговорить.

Глава 34

— Умение быть справедливой – редкое качество, Клэр, – барон дословно повторил собственную фразу. – Это то, что я долго ждал…

Разговор вышел весьма продолжительным, но выходила я из спальни барона почти окрыленная: весной армия герцога покинет Хагенбург, мой муж уйдет вместе со всеми. А мы с бароном отправимся туда, в герцогский город, и он будет просить правителя аннулировать доверенность. Свекор решил вернуть себе власть над собственными землями.

— Ты его жена, Клэр. Мне будет очень трудно защитить тебя, но если земли снова станут моими… Ты еще совсем молода, девочка, и вряд ли знаешь законы… Но или мой сын будет вести себя с тобой достойно, или я изгоню его со своих земель.

— Почему вы не сделали этого раньше, господин барон? Вы же видели, что ваш сын и жена не справляются, а земли нищают, – мне действительно было важно понять, в чем причина его бездействия.

— Потому что долгое время мне было все равно.

— Но ведь до меня у баронета была уже молодая жена. Почему вы не попробовали договориться с ней?

— Почему же не пробовал? – ответил барон. – Пробовал. Но она даже слушать не захотела: настолько боялась моего сына. Ты совсем другая. В тебе есть стержень, девочка.

В общем-то это предложение показалось мне совершенно замечательным, и возражать барону я не собиралась. Возможно, мне даже удастся уговорить баронета жить отдельно друг от друга. Это было бы и совсем отлично. Будем встречаться с мужем на каких-нибудь официальных мероприятиях, когда несколько раз в год вся семья должна собраться за столом вместе. Это я вполне переживу. Я прекрасно понимала, что предложение барона, возможно, мой единственный шанс нормально обустроиться в этом мире. Но точно так же я понимала и то, что барон не молодеет…

Однако и эта поездка в Хагенбург, и хоть какое-то знакомство с местными законами дадут мне то, что невозможно найти на рынке или спросить у прислуги: знания. У меня будет достаточно времени на то, чтобы нормально подготовиться к побегу и выбрать надежное место в каком-нибудь большом городе.

Я смогу узнать, как выжить подальше от мужа. Ведь когда пропадет сдерживающий фактор в виде его собственного отца, баронет немедленно превратится в мерзкую скотину. Это было совершенно очевидно. Так что после разговора я уходила к себе, окрыленная мечтами о спокойной жизни. Пусть даже и не сейчас, но в будущем. Именно благодаря этому разговору несколько дней у меня было совершенно восхитительное настроение. Я радовала свекровь столь любимыми ею крупяными брикетами с различными соусами: готовила и молочный, и сырный, и даже овощной, от которого она, к сожалению, брезгливо сморщилась. Мне же овощной соус понравится больше других: он был легкий и не такой жирный, как предыдущие.

***

Метель разыгралась в воскресенье с самого утра. Погода была настолько мерзкой, что я даже не рискнула сходить в храм. Сидела в своей комнате у окна, от которого дуло довольно сильно, и шила рубашку, про себя отметив, насколько аккуратнее и ровнее у меня теперь получаются швы. После разговора с бароном прошло всего несколько дней, но я чувствовала себя так, как путник в пустыне, увидевший на горизонте оазис. У меня появилась надежда. Именно поэтому столь чуждое мне занятие, как шитье, больше не вызывало раздражения: ведь я училась шить для себя.

После обеда метель только усилилась, переходя в настоящий буран. В дверь дома застучали так сильно, что я услышала это даже из своей комнаты. Баронская башня стояла на отшибе и от города, и от крестьянских поселений, и до сих пор к нам ни разу никто не приходил. Я бегом спустилась вниз и застала в трапезной встревоженную свекровь. В дверь между тем продолжали барабанить.

— Пойди, спроси, кто там, – свекровь стояла, опираясь одной рукой на стол и явно не собираясь открывать сама.

Я подошла к дверям и сдвинула в сторону деревянную заслонку, открыв незастекленное окошко на уровне глаз. По комнате мощно рванул ледяной ветер. Сквозь решетку удалось разглядеть только двух мужчин, изрядно посеченных снегом. Один из них стоял поодаль и держал поводья массивного жеребца. Грива бедной лошади была полностью забита снегом и свисала жесткими сосульками. Бедный конь недовольно мотал башкой.

К решетке приблизилось избитое ветром, мокрое от тающего снега мужское лицо темно-красного, как после парилки, цвета. И человек почти прокричал, перебарывая порывы ветра:

— Скажи барону, что ночлега просит Люке фон Брашт. Да поживей, девка, пока я не околел! — похоже, они принял меня за прислугу.

Я бегом побежала на третий этаж.

Барон спускался вместе со мной, изредка опираясь на мое плечо для равновесия, и торопливо говорил:

— …воевали вместе. Непонятно, какими судьбами паршивца Люке занесло сюда! Но если это он… пусть служанка устроит коня в конюшне, и нужно найти ему место для ночлега…

Разговаривал с гостем барон лично, и через минуту дверь распахнулась, впуская в дом продрогшего путника.

Агапа побежала встречать слугу и устраивать коня. А гость, скинув прямо на пол и заснеженный плащ с капюшоном, и толстенный вязаный шарф, и огромного размера перчатки с мехом внутр, осипшим голосом сказал:

— Слава Богу, Конрад, что ты еще жив, старина! Больше всего боялся, что ты помер, и нас не пустят в дом.

— Проходи, проходи скорее к огню. Что понесло тебя в такую погоду?! Ты всегда был авантюристом, Люке, но никогда не был сумасшедшим. Проходи! Кстати, позволь я тебя представлю жене и невестке...

Люке фон Брашт был на полголовы ниже барона, но раза в два толще. Обширная лысина нормального телесного цвета, но очень бледная по сравнению с багровым лицом, была окружена наивными, темными с проседью, кудряшками. Лицо с двумя подбородками достаточно тщательно выбрито. На кустистых бровях повисли капли тающего снега. Солидных размеров животик обхватывал широкий кожаный пояс, к которому крепились ножны с саблей или шашкой, а может быть, и с мечом. Я слишком слабо разбираюсь в оружии. У огня с заледеневших суконных штанов гостя начали скалываться небольшие льдинки.

Стулья барону и его гостю я подала сама, лично и, вежливо извинившись, ушла на кухню. Если свекрови захочется посидеть с гостем, пусть обслуживает себя сама.

Понимая, что вновь прибывших нужно накормить, я торопливо перебирала запасы, соображая, что можно подать побыстрее. Благо, что вода в котле еще не остыла. Пожалуй, самое быстрое – это глинтвейн и яичница. В котелок я влила примерно стакан воды и, порывшись в пряностях, выбор которых был весьма скромен, кинула в воду несколько бутонов гвоздики, пяток звездочек бадьяна, горсть скрюченных пластинок сушеного имбиря и штук шесть горошин черного перца. Сушеные яблоки добавила в самом конце. Дав вареву закипеть, протомила на медленном огне минут десять, чтобы пряности успели отдать свой аромат, а потом добавила мед и влила остатки вина из большого кувшина. Было его примерно около литра, и я не представляла, где взять новое. Впрочем, это я узнаю позднее: спрошу у свекрови.

Приоткрыла щелочку в трапезную и, убедившись, что баронесса сидит рядом с мужчинами, разлила глинтвейн в три кружки.

Гость и барон беседовали, и, пожалуй, я первый раз видела свекра таким оживленным. Заметно было, что гостю он искренне рад. А вот присутствие свекрови изрядно действовало ему на нервы: она вмешивалась в разговор, пыталась что-то рассказывать господину Брашту, и я, вручив мужчинам горячий напиток, ласково улыбнулась баронессе:

— Матушка, для вас тоже есть порция глинтвейна, но вы устали и вам пора отдохнуть. Пойдемте, я провожу вас в комнату.