Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей. Страница 61

Он тряхнул головой. Прояснения в памяти не наступило, но мутить перестало, стало легко и пьяновато. Голова еще плыла легким дымом, но зато весь остальной организм бодро рапортовал: готов к новой дозе зависимости, даже хочу!.. Вернувшись к стойке, Фомин никого возле нее, кроме бармена, не обнаружил. Только у бильярда, опасно размахивая киями, гоняли американку молодые маклеры, которых и маклерами-то назвать язык не поворачивался, так, агенты…шки.

Бред наяву, с облегчением вздохнул он (брошу пить!) и заказал себе «николашку». Тут же выпил. Мир стал снова голубым и зеленым, и немного свинцовым — Балтика! Еще секунда самозабвения и забрезжил флагманский линкор, на котором был создан замечательный напиток: водка, лимон, соль, — «николашка»! Во всяком случае, распробован. Надо было только чуть-чуть помочь…

— Пожалуй, еще одну, последнюю! — сказал он бармену, чтобы ускорить встречу с линкором.

— Вам не много будет? — неприязненно спросил тот, сбивая Фомина с курса.

— Водки много не бывает, дружище! — изрек Фомин, предвкушая последний глоток к флагману. — Бывает мало водки!

Выпив, он с сожалением обнаружил незнакомца. Корабль сразу пропал, как затонул. Как империя, которую Фомин тщился спасти. Вот же блин без масла!.. Ну ничто не может спасти бедную Россию, белую лебедь! Просто напасть какая-то! История не терпит сослагательного наклонения, но почему-то терпит наклонительное согласие! Приходят люди — ниоткуда и звать кое-как — и нагибают ее вместе с огромной, но беззащитной страной. Бляха Мономаха!..

Доктор, или человек, называющий себя так, сидел через сиденье от него, а между ними какая-то разбитная девица. Она вся была повернута к Фомину и что-то рассказывала, отчаянно жестикулируя. Как она здесь очутилась? Оказалось, что девица уже давным-давно объясняет ему, почему она бросила Борьку.

— Теперь понял? — спросила она.

— Да, — ответил он. — Это поросенок?..

Девица удивленно присвистнула.

— Какой поросенок?! Хряк! — засмеялась она. — Павтаряю для асобо адаренных!

И она начала все сначала, хотя Фомин все равно плохо слушал.

— … мордой в макароны. Села в машину и уехала. Потому что, что за мужик, если он сам ничего не решает? Вот ты позволишь своей бабе, в смысле, женщине, за себя решать — здоровый, крепкий мужик?

— Я? Своей бабе? — задумался Фомин, вспоминая, как совсем недавно, Ирина уговаривала его не пить больше. — Позволю.

— Что за мужики пошли? — удивилась девица. — Разве можно на вас положиться?

— Лучше на вас! — согласился Фомин, и загадал: если она сейчас даст ему по физиономии или хотя бы обидится, он встанет и уйдет, и может даже пить бросит. Ненадолго. Но девица неожиданно потеплела.

— Э! — сказала она и потрепала его по щеке. — Да ты оказывается сексуальный маньяк!

Фомин потрогал свою щеку. Все происходящее отдавало такой бульварщиной и вместе небывальщиной, что не верилось, неужели это с ним?.. Неужели с ним все это? Боже!.. На линкоре никто не позволил бы себе такого с ним обращения, даром что вымирающая династия, деградация, гемофилия. Ни фокусов, ни хряков. Тихо, плавно, чинно, как в фотоателье…

— Нет! — возразил он, отводя руку от щеки. — Маньяк это он…

Он показал на Доктора и, перегнулся через девицу.

— Ты еще долго будешь меня преследовать?

Доктор усмехнулся:

— Я искал тебя по всей Вселенной! Неужели ты думаешь, что просто так?

Фомина искали, где угодно: на работе, в барах, один раз даже в дамском туалете… нашли, но во вселенной — впервые.

— Ты случайно стихи не пишешь?.. Плохие? — спросил он с надеждой.

— Я сайтер, — сказал тот в ответ.

— Э, мужики, вы что в любви тут объясняться вздумали? — девица встряла между ними. — Это что, бар для голубых? Сайки какие-то!.. Я опять не туда попала?..

К ее огромному разочарованию ей не ответили.

— Нормальных мужиков днем с огнем не сыщешь! А я еще на Борьку гоню! Да он!.. Тьфу! — сплюнула она. — Желаю приятной ночи!..

Девица слезла со стула и направилась к бильярду.

— Слушай! — сказал Фомин. — Раз уж мы стай… сат… ну, эти трансформаты…ры, то…

Он вдруг забыл, что хотел сказать.

— Давай выпьем! — нашелся он. — Тебя как звать? Юлий?.. Ну давай, за знакомство!

Он попытался достать своей стопочкой высокий бокал Юлия. Мимо.

— Мы уже знакомы, — сказал тот.

— Значит, за вас-ста-навление, — по слогам произнес Фомин. — У меня сегодня речь… ну, ты че, Юлий?.. Ну и имя у тебя! — покачал он сокрушенно головой.

Юлий в упор смотрел на него.

— Я пойду, — обиделся Фомин.

— Что они с тобой сделали?

— Кто, врачи?.. Те еще коновалы! — согласился Фомин. — Я после реанимации вообще ничего не помнил, даже маму! А ты хочешь, чтобы я всех стайеров помнил! Вот Пааво Нурми и Владимира Куца помню!.. Бегали за свои родины…

Рассказывая и показывая это, Фомин тяжело перебирал руками по стеночке и медленно двигался к выходу. Выглядело это так, словно он читал вслух письмена для слепых, нанесенные почему-то на стену.

— Ты был в реанимации? — спросил Юлий.

— Жуткая история! — кивнул Фомин. — Теперь у меня нет машины и вот куда я сейчас без нее?

— Ты забыл сигареты! Лови!..

Юлий кинул свои сигареты, не дожидаясь пока Фомин обернется.

— Я не курю! — сказал Фомин, поворачиваясь, и увидел шипящий огненный шар в полуметре от лица.

Шар повис, будто рассматривал его удивленно, потом упал к ногам и стал сигаретами. Фомин не успел испугаться, зато разозлился.

— Я не курю! — повторил он и пнул пачку изо всех сил.

Больше всего он желал попасть ею Юлию в глаз. Пачка взмыла вверх и вдруг вспыхнула таким же шаром рядом с головой Юлия.

— Ого! — сказал тот, ловя шар и кладя на стойку уже сигареты. — А говоришь все забыл!.. Тебя проводить?

— На себя посмотри! — посоветовал ему Фомин, не желая разбираться во всем этом, и вывалился из бара.

Вернее, он попытался это сделать, потому что впереди была еще лестница в четыре ступени наверх, про которые он думал, что они «вниз» и был удивлен. Лестница была непреодолима, как лестница Иакова для грешника, и со второго раза у него ничего не получилось. Застыв в метафизическом осмыслении этой вершины, Фомин все остальное уже воспринимал как сон, как побочные явления предстоящего восхождения.

Словно из ничего, появились перед ним несколько огромных волосатых мужчин, ухватками и габаритами напоминающие борцов: рукастые, коротконогие, набыченные, как на ковре. Казалось, они что-то говорили и даже пытались схватить его, но над их головами засвистели вдруг золотые шары и молнии, и они тоже выбросили в сторону Юлия спиральные светящиеся гирлянды. Так они забавлялись этим фейерверком над головой упавшего Фомина, словно его и не было, и в то же время свято его храня. Он это почему-то сразу понял и перестал бояться, делая свой упорный труд вверх по лестнице. Потом все разом прекратилось и в баре никого не стало, только сильно пахло озоном.

«Вот такие освежители надо себе достать!» — подумал Фомин. Мимо него гурьбой пронеслись молодые риэлторы, забыв оставить кий и прихватив Борькину девчонку. Бармен за стойкой с удовольствием бы присоединился к ним, так как по углам помещения продолжало что-то подозрительно шипеть и потрескивать, но закон о материальной ответственности еще никто не отменял и ужас на его лице соседствовал с досадой долга.

— Что это было? — наконец спросил он у Фомина, преодолев озоновую тишину. — Чего им от тебя надо было?

Было видно, что спрашивать об этом именно у Фомина ему не хотелось, но больше никого в баре не оставалось и он уже мстительно выставил табличку «Бар закрыт. Closed» тоже именно для него, для Фомина.

— Налей рюмашку, скажу! — пообещал тот.

Мог и не налить бармен, мог, потому что Фомин и так стоял сильно накренившись, но сверхъестественное прежде всего, устоять перед этим невозможно. Опрокинув в себя еще одного «николашку», Фомин уже не помнил ничего, себя в первую очередь. Кажется он нес что-то про русскую революцию и злых демонов династии Романовых, трехсотвосьмидесятипятилетие которой и возвестили эти петарды и молнии, а также что идет страшная война за него, Фому, как нового человека, имеющего ключи к любому прошлому и будущему. Возможно, бармен его ударил, потому что губа саднила, но это могли сделать и борцы, когда пытались его увести. Он вышел в ночь, но не знал об этом…