Воды дивных островов - Моррисон Уильям. Страница 18

Призадумалась Заряночка, и решила, что так оно и есть: колдунья положилась на то, что не осмелится пленница воспользоваться Посыльной Ладьей, да и не будет знать, как, даже если найдет ее; а ежели и найдет, то она, ведьма, отучит пленницу ходить в ту сторону. И теперь поведала Заряночка подругам свою историю гораздо более подробно, нежели давеча, умолчав только о том, что касалось Абундии; и повторила слово в слово все то, что сказала ей госпожа, перед тем как превратить в лань. Виридис слушала, и дивилась, и жалела бедняжку. Атра же сидела неподвижно, словно бы удрученная чем-то. Но вот, наконец, заговорила она:"Как бы то ни было, мы отошлем тебя с острова завтра на рассвете, и примем на себя последствия; а ты отвезешь по верному знаку тем троим, что нас любят. Ибо полагаем мы, что они ничего не позабыли, но до сих пор разыскивают нас".

Отвечала Заряночка:"Что бы не поручили вы мне, я все исполню, и по-прежнему буду почитать себя вашею должницей. Но теперь, прошу вас, угодите еще немного несчастной пленнице".

"Как же? - воскликнули обе дамы, - мы готовы". Молвила девушка:"Не будете ли вы так добры рассказать мне, как попали сюда, и как жили с тех пор, как впервые здесь оказались, и по сей день?" "С охотой, - отвечала Атра, - слушай!"

Мы родились и выросли в том краю, что лежит на юго-западе, у берегов этого Великого Озера; и жизнь наша текла счастливо, и сдружились мы, еще будучи детьми, и так, оставаясь дорогими друзьями, повзрослели и достигли поры девичества. Многие мужи искали нашей руки, но наши сердца не склонялись ни к кому, кроме троих, что славились красотою, добротой и отвагой; ты можешь называть их Золоченый Рыцарь (это избранник Авреи), Зеленый Рыцарь (избранник Виридис) и мой избранник, Черный Оруженосец. Но на наше несчастье, в силу давних распрей, что тянулись с незапамятных пор, любовь эта навлекала опасность и на них, и на нас; потому жили мы в сомнении и тревоге.

И вот настал день, а ныне тому три года, когда король всей земли явился со свитой в наш приозерный край, и созвал суд и сход на широком зеленом лугу у воды. Но едва освятили сход и военный рог возвестил Божий Мир, явились мы трое, скорбные дамы, облаченные в черное, и преклонили колена перед владыкой нашим королем, и взмолились, чтобы выслушал он нас. Король же нашел, что мы хороши собою, потому в сердце его родилось сострадание к нам, и велел он нам подняться и говорить.

И поведали мы свою историю, говоря, что раздоры, и раны, и смерть встали между нами и нашей любовью; и рыдали мы, и сокрушались, что суждено погибнуть нашей любви оттого, что мужи враждуют друг с другом, но не с нами.

Король милостиво взглянул на нас, и молвил:"Кто же эти молодцы, ради которых сии прекрасные дамы так хлопочут?" И назвали мы наших возлюбленных, помянув, что они здесь, на сходе; король же знал их за воинов весьма отважных, что сослужили ему добрую службу; и провозгласил он их имена, и повелел выйти из толпы. И выступили они вперед, Золоченый Рыцарь, Зеленый Рыцарь и Черный Оруженосец (а к тому времени и он тоже стал рыцарем); однако в ту пору все трое облачены были в черное, и безоружны, ежели не считать мечей у пояса, без которых никто из наших мужей на сход не являлся, будь то барон, граф или герцог, или сам владыка наш король.

Тогда король поглядел на нас и на них, и рассмеялся, и молвил:"Прекрасные дамы, вольно ж вам водить меня за нос; так и весь поневоле стронусь с места. Вы, трое рыцарей, известные мне своей преданностью и отвагой, возьмите каждый свою возлюбленную за руку, и завтра же сыграем свадьбы". Кто же и обрадовался, как не мы? Но не успел договорить король, как заволновался сход, ибо вражда и раздор вспыхнули снова, и люди толпами ринулись друг на друга, извлекая из ножен мечи и потрясая ими. Тут король поднялся с места, и говорил долго и красноречиво, и пришел в великую ярость, ибо никто не прислушался и не внял ему. И стояли там наши возлюбленные: они одни не положили рук на рукояти мечей, но со спокойными лицами ожидали своей участи, среди всеобщей смуты. И прекрасны они были. Наконец вмешались мудрецы и престарелые бароны, и разумными словами уняли беспорядок, и толпа малость притихла. Тогда молвил король:"Что же это такое, таны мои? Я полагал, что враги мои далеко, а все собравшиеся здесь - друзья мне и друг другу. Но теперь придется нам испробовать иное средство". Тут оборотился он к нашим избранникам и молвил:"О паладины, настолько ли влюблены вы в Любовь, чтобы сразиться за нее?" Рыцари подтвердили, что так, и возгласил король:"Тогда объявляю я, что эти трое будут биться противу любого, кто захочет скрестить с ними мечи, с заутрени и до полудня, и тот, кто одолеет одного из них, получит его даму и женится на ней, ежели пожелает, а ежели нет, возьмет за нее выкуп. А состоится сей турнир в двухмесячный срок, на этом же зеленом лугу, едва возвращусь я от южных границ, куда ныне направляюсь. Когда же завершится поединок, пусть всяк склонится перед судом Господним, по сердцу ему это или нет, ежели только дороги ему жизнь и плоть. А теперь да воцарится на это время мир и доброе согласие промеж всех; и ежели кто мир нарушит, будь он благородного происхождения или низкого, богат или нищ, смерд или граф, клянусь душами моих предков, что не потеряет он ничего, кроме жизни".

При этих словах послышался гул одобрения, и все остались довольны, кроме нас, бедняжек, ибо в наши сердца вошел отныне страх утраты и смерти.

Но родичи наши с обеих сторон возликовали и возгордились, и более не злобились они на нас так, как прежде; и развязали они кошели, и воздвигли для нас у самого озера роскошный павильон крашеного дерева, весь завешанный шелками, и расписными тканями, и сарацинскими гобеленами; и нарядные, богато разубранные челны качались на волнах у помянутого павильона нам на утеху; когда же все было сделано, до поединка оставалось еще полмесяца, и торжественно привезла нас туда родня ясным майским днем, и во всей толпе не нашлось бы ни меча, ни копья, и казалось, что повсюду царят мир и веселье. Однако все это время, со дня схода, не позволялось нам видеться с возлюбленными.

И вот однажды примчался посланец, и дал знать, что король прибудет к нам завтра, а еще через день состоится решающий турнир. И хотя мы и ждали рокового часа с таким нетерпением, однако теперь, когда он приблизился, мы преисполнились мучительной тревоги и беспокойства, так что едва понимали, идти ли, стоять или сидеть, и чем себя занять. Наша родня и прочий люд с ног сбились, готовясь к завтрашнему дню дня завтрашнего, и нас троих предоставили самим себе, пережидать бесконечный день, как сможем.

И вот миновал полдень, и день был жаркий и знойный, и стояли мы у самой кромки воды, измученные надеждой и страхом, и старались подбодрить друг дружку; и пристала к берегу ладья, позолоченная, расписанная яркими красками, разубранная шелковыми тканями да подушками; а правила ладьей немолодая женщина, на глаз около пятидесяти зим; рыжеволосая, тонкогубая и узкоглазая, с плоской грудью и прямыми бедрами; прямо скажем, дурная собою, хотя кожа ее казалась достаточно белой и гладкой для ее-то возраста. Не доводилось ли тебе встречать подобную женщину, гостья?" Отвечала Заряночка, улыбаясь:"Еще как доводилось, ибо именно такова с виду госпожа моя".

"Так вот, - продолжила Атра, - особа эта протянула к нам руки, говоря:"А не угодно ли милым, пригожим дамам, у которых нет до вечера никаких дел насущных, - не угодно ли им сойти в мою лодку, и полюбоваться на водную гладь, такую нынче спокойную да безмятежную, что просто заглядение, и опустить прекрасные свои руки за борт и поиграть с волной, и так скоротать томительные два часа; а потом подарить одну-две серебряные монеты бедной старушке, что нежно любит всех прекрасных дам и доблестных воинов, и хотела бы заработать малую толику на жизнь себе?"