Водный мир - Мушинский Олег. Страница 41

— Молодец, — похвалил его Фалко. — Кто такой этот Улти?

— Рыба.

В руке Лимии тускло блеснул нож.

— Шутка хорошая, а вот время шутить неудачно выбрано, — сказал Фалко.

— Ну, так его называют, — поспешил пояснить пленник. — Он безрукий. Тянульщиком работает.

— Это такой лысый, тощий, длинный старик? — подозрительно уточнила Лимия.

Пленник быстро закивал.

— Знаешь его? — спросил Фалко.

— Столкнулись у здешнего трактирщика, когда мясо продавали, — пояснила Лимия. — Аля его пожалела, а он на нее взъелся. Но вот что странно: там старикан за чашку самогонки заплатить не смог. Трактирщик его при нас за это до самого дна унизил. А тут сразу двенадцать монет… Вот донос точно он накатал.

— Монеты, наверное, не его. Таких, как этот, — Дерк кивнул на пленника. — Никто сам не нанимает. Два-три посредника минимум, причем последнего обычно тоже убивают. Не удивлюсь, если этот Улти уже перерабатывается на селитру.

— Как?! — посмел удивиться пленник.

— А вот так, — буркнул Дерк. — И ты, дурак, там оказался бы, если бы вернулся.

— Алгора, смилуйся надо мной, — взмолился пленник. — Что же мне делать?

— Умирать, — коротко бросила Лимия.

— Прошу вас, не убивайте, — снова запричитал пленник. — Я ведь рассказал все, что знал.

— А не знал ты ровным счетом ничего, — сказала Лимия. — Имя посредника не стоит ни коралки.

— Моя жизнь тоже, — поспешил подвести базу для обмена пленник.

— Ох, да отпустите вы его, — попросила Алина.

— Благодарю вас, милая леди, — тотчас зачастил пленник. — Благо…

Ударом ногой в лицо Лимия заставила его замолчать. Фалко разделочным ножом перерезал веревки. Поднял пленника за шиворот.

— Во имя Алгоры, — сказал он. — Велико милосердие ее, и на все воля ее. Именем Алгоры дарую тебе жизнь, чтобы ты служил ей. Оступишься с белого пути в делах, словах или мыслях — и покарает она тебя. А если пожалеет, я тебя сам найду и голову отрежу. Понял?

Пленник поспешно кивнул. Фалко поставил его палубу и пинком проводил за борт. Следом полетел разделочный нож.

— И на том спасибо, — буркнула Лимия. — Я уж думала, ты потащишь его с нами.

— Зная вас, с таким же успехом я мог бы зарезать его прямо сейчас, — ответил Фалко. — Это кто ж вас так не любит-то?

— Фервор знает. Мы в этом Фремебундусе только Хеха и знаем, а он вряд ли пошел бы на такое. Думаю, тень права. История с кладом так просто не закончится. Кстати, раз уж местные бандиты присоединились, неплохо было бы пообщаться с Черепом.

— Если только он тоже не присоединился к одной из враждебных нам сил, — уточнила тень.

— Вот мы все сразу и узнаем, — пообещала в ответ Лимия.

С Черепом пообщаться так и не удалось.

"Сагитта" вошла в воды Кампавалиса уже под вечер. Пылающий Фервор готовился уступить свой небесный пост серебряноликой Алгоре. Фалко вел лодку вдоль течения, и задумчиво хмурился. Ну и команда ему досталась в этом рейсе. Два то ли пирата, то ли контрабандиста, тень и девушка, которую он уже второй раз спасает и снова везет в Кампавалис. А Лимия-то хороша. И как ей удавалось быть одновременно капитаном сразу и гарнизонного фрегата, и корабля контрабандистов? Не удивительно, что ее ни разу не поймали. В тех водах и было-то, наверное, всего два корабля, причем один, как получается, всегда стоял на приколе. Фалко не сомневался, что Лимия будет верна данному слову, и покончит с пиратством, но аналогичной уверенности в Дерке у него не было. Впрочем, взаимное недоверие на "Сагитте" стало нормой. Фалко не доверял Дерку, Дерк — ему и еще тени, Лимия — только тени, тень — вообще никому. Только Алине было все равно. На этом основании она бессовестно оккупировала каюту и завалилась спать, не забыв, впрочем, запереть дверь изнутри. Остальные расположились на палубе, подальше друг от друга.

Тень вытянулась на корме левого корпуса. Как водится, распахнув свой плащ. Брика эта ее привычка серьезно нервировала. Лимию тоже, хотя раньше Фалко подобных склонностей за ней не замечал. Видимо, ее раздражало все, связанное с тенью. Сама она устроилась на носу. Дерк сидел под парусом, и сосредоточенно ковырялся в разобранном пистолете. Быть может, изобретет нечто полезное перед тем как попадет на эшафот. Неисповедимы пути Алгоры и Фервора, а судьбы их творений непостижимы, наверное, и самим небожителям.

Фалко встряхнулся, и коротко свистнул.

— Кампавалис на горизонте, — объявил он.

Дерк оглянулся, кивнул и отправился будить Лимию. Тень уже была на ногах. Запахнув плащ, легко перескочила на средний корпус. Подошла Лимия в сопровождении Дерка. Дамы обменялись неприязненными взглядами.

— Значит, так, — сказал Фалко. — Все мы, во всех смыслах, в одной лодке, и давайте не будем ее раскачивать. Какие-нибудь конструктивные предложения появились?

— Пора бы уже сосчитать внешних врагов, — сказала Лимия. — Надоело на ощупь плыть. Тут я рассчитываю на Черепа. Он достаточно разумен, чтобы принять доводы Алины и не бегать по волнам за лунным бликом.

— Будем надеяться, — кивнул Фалко. — А ты, тень, что скажешь? Кстати, у тебя имя-то есть?

— Есть, — с легкой улыбкой признала тень. — Но знать его позволительно только сестрам и спутнику жизни, если я когда-либо соберусь обзавестись таким балластом. Что до мыслей в моей голове, то им тоже рано обрести звук. Думаю, Лимия разумно определила наш следующий шаг. Вначале — цель, потом действия. На предстоящей встрече рекомендую осторожность.

Фалко хмыкнул.

— Дерк?

— Пас, — коротко ответил пират.

— Ну, значит, так тому и быть, — подытожил Фалко. — А чтобы у вас не возникало взаимных подозрений, а у меня — лишнего повода для волнений, давайте держаться вместе. В смысле: не расплываемся, и никакой самодеятельности. Поскольку некоторые тут натуры увлекающиеся, а мне бы не хотелось, чтобы в Кампавалисе возникли проблемы, стартовавшие с моей лодки.

— Увлекающиеся, — буркнула себе под нос Лимия. — На себя посмотри.

— Согласен, — не стал спорить Фалко. — Значит, я буду на глазах у вас, а вы — у меня. Тем самым мы достигнем гармонии. Лимия, ты лучше знаешь этого Черепа. Где нам его искать?

— Есть у него несколько нор, — ответила Лимия. — Но если мы всей стаей начнем по ним метаться, Череп вряд ли скажет за это спасибо. Я просто шепну кое-кому в порту, что он нам нужен, и немного подождем. Ну и некоторым тут лучше в порту не светиться.

— Об этом я и сама догадалась, — кивнула тень. — Но ты не беспокойся за меня, я умею быть невидимой.

— А я не о тебе беспокоюсь, — холодно заметила Лимия.

— Тем не менее, приятно, что ты не впадаешь в грех равнодушия, — отметил Фалко. — Тебе, Дерк, тоже лучше лишний раз не светиться, поскольку твое подробное описание есть у полиции.

— Откуда? — удивился Дерк.

— Я дал, — честно признался Фалко. — Алина тебя довольно хорошо запомнила, а я изложил все приметы в своем рапорте.

— Спасибо, — буркнул Дерк.

— Лучше скажи спасибо, что я тебя предупредил, а не сдал в порту, — в тон ему буркнул Фалко.

— За это и благодарю, — пояснил Дерк. — Не за донос же.

— Тогда сиди тихо. Меня досматривать не будут. Тень — тебе лучше вообще растаять. Лимия — к парусу.

— Слушаюсь, капитан, — усмехнулась та.

"Сагитта" прошла мимо крепости Скутум. Каменная скала выглядела голой, безжизненной и суровой — прямо как демон-утопленник из детских сказок. С крепости на молу "Сагитту" окликнули, узнали и позволили войти в пролив. Гарнизонной эскадры не было ни на внешнем рейде, ни в порту. Очевидно, сообщение Фалко уже дошло до адмирала, и скоро краббам на Печати Фервора придется туго.

Едва лодка причалила, Лимия перепрыгнула на пристань и отбыла в неизвестном направлении. Фалко остался сидеть на носу. Грыз вяленую рыбешку и хмурился, пытаясь сообразить: чем же он прогневал небожителей? Самостоятельно Брик вряд ли сумел бы так глубоко впутаться. Тень права, придется плыть с сестрами до последнего порта. Потому что иначе с ними поплывет кто-то другой, и этот кто-то может быть куда менее благороден, чем Фалко. Например, краббы. Фалко хорошо знал их характер. Краббы были не из тех, кто сворачивает на половине пути. Да, не иначе, как сам Фервор подбил старого Вориса отправить эти злосчастные письма. Лучше бы он унес тайну с собой. Хотя, тогда Фалко не познакомился бы с Алиной, что все-таки плюс. И не мечтал бы о двух женщинах сразу, что несомненно минус, особенно для белого проповедника. Брик недобро помянул уже своего родителя, и еще более нахмурился.