Водный мир - Мушинский Олег. Страница 43

Повернулся, и махнул рукой солдатам. Те примерно дружно вскинули оружие. Фалко вздохнул. Затевать драку с таким количеством стражи было бессмысленно. Тем более, что, учитывая серьезность, с которой Пертинакс подошел к аресту, можно было предположить наличие и второго такого же отряда под водой — с арбалетами и сетями.

— Но что касается Алины… — начал было Фалко.

— Не беспокойтесь, — перебил его Пертинакс. — Я оставлю здесь отряд стражников. Все равно я должен обеспечить сохранность вашего имущества, которое также может выступить вещественным доказательством. Полагаю, что в центре города под такой охраной ей ничего не грозит.

У Фалко и Лимии было совсем иное мнение на этот счет, но Пертинакс был непреклонен, а солдаты за его спиной придавали его мнению особый вес.

— Ладно, Фервор с вами, — махнул рукой Фалко. — Но если Алину все-таки украдут, вы об этом сильно пожалеете.

— Вот только не надо мне угрожать, — буркнул Пертинакс. — Если бы меня пугали подобные заявления, я бы не пошел служить в полицию. Сдавайте оружие.

Фалко молча протянул ему свою шпагу. Дерк вытянул тесак с куда более агрессивными намерениями, но Лимия едва заметно покачала головой и пират сник.

— Это все? — осведомился Пертинакс, окинув взглядом две шпаги, тесак, шесть пистолетов и почти дюжину ножей.

Все это он умудрялся вполне уверенно держать в руках.

— Нет, — честно сказал Фалко. — Вон еще пушка на носу. Помочь взвалить на плечо?

— Нет, спасибо, — не оценил шутки Пертинакс. — Пушка пусть останется на своем месте. В таком случае, прошу за мной. Сержант, выставьте охрану у лодки, и обеспечьте безопасность Алины Ираты.

Здоровяк с сержантскими нашивками коротко кивнул и расставил посты еще до того, как арестованные сошли со сходен на причал. Лимия окинула их на прощание придирчивым взглядом, и осталась довольна. Насколько, конечно, можно было быть довольным в такой ситуации. По крайней мере, Алине под такой охраной ничего не угрожало.

Все прочие также были надежно ограждены от любой внешней угрозы, поскольку Полицейское управление, куда доставили арестованных, ничем не уступала главной гарнизонной крепости Кампавалиса. Протокол составлять не стали. То ли отложили на потом, то ли старшему инспектору и так все было ясно.

В городскую тюрьму Фалко попал впервые, и с интересом оглядывался по сторонам. Полицейское управление Кампавалиса располагалось в Старом городе, и задней стеной вплотную примыкало к скалам. Как оказалось, сразу за рукотворным каменным кубом находилась крупная пещера. Оценить размеры мешала скудность освещения, но и увиденное впечатляло. Пещера, в которой базировался гарнизон Кампавалиса, явно уступала этой.

В стенах и даже в полу были грубо вырублены камеры, большей частью пустовавшие. Как пояснил словоохотливый тюремщик: те, что в полу — для опасных преступников, в стенах — для более покладистых. Вход в каждую камеру перекрывался толстой коралловой решеткой грунтового оттенка.

— Раньше-то из розового делали, — сообщил тюремщик, возясь к ключами. — Оно-то и покрепче, да и подешевле будет. Только некоторые умельцы повадились из них коралки вырезать. Подчистую решетки стачивали. Бежать-то отсюда некуда, сами видели, ворота железные, но все равно — не порядок. Человек в тюрьме исправляться должен, а не пилить государственное имущество на денежные знаки. Он-то уйдет, а что другим сидельцам оставит? Вот то-то и оно. Заходите, пожалуйста.

Зайти в камеру можно было, только сильно согнувшись, а массивному Дерку вообще пришлось протискиваться. Лимия брезгливо огляделась.

— Тесновато тут, — недовольно заметила она.

— Зато светло, — заверил тюремщик, запирая решетку. — И сухо, когда дождя нет. Это у нас специально для привилегированных заключенных. А что тесно, так могу инструмент под расписку выдать — займетесь расширением жилой площади. Под контролем, конечно, зато не скучно будет. Следующие сидельцы вам спасибо скажут.

— Заняться мне больше нечем, — фыркнула Лимия.

— То-то и оно, — подхватил тюремщик. — Скучновато тут у нас. Да я не неволю. Вы посидите, освойтесь, примерьтесь, а недельки через две можно и за инструмент браться. Если что, вы не стесняйтесь к дежурному обращаться.

— А он тоже будет "недельки через две"? — спросил Фалко.

— Он-то? Да нет. Он тут постоянно дежурит. На то он и дежурный. К дальним камерам, понятное дело, только в обед выбирается, но отсюда вы его всегда докричитесь. Только кричите погромче, тут акустика плохая. Ну, ладненько, обустраивайтесь.

— Ну и что теперь? — спросила Лимия, когда тюремщик и караульные удалились за пределы слышимости.

— Терпение, — оптимистично ответил Фалко. — Наша система правосудия не столь прозрачна, как ее представляет этот Пертинакс. Закон, конечно, есть закон, но деньги есть деньги. Думаю, отец быстро нас вытащит.

К полуночи он уже не так был в этом уверен. Наверху начался дождь. Из вентиляционной трубы вначале закапало, а потом побежала тонкая струйка воды. Дерк попробовал ее на вкус, и сплюнул. Лимия сидела в углу, и молча смотрела в одну точку. Противно лязгнул, и сразу умолк механизм, управляющий металлическими воротами. Сидевший у решетки Фалко насторожил уши, но больше до него не донеслось ни единого звука.

Алина прибытие в Кампавалис проспала. Усталость и нервное напряжение последних дней навалилось каменной глыбой. Едва голова коснулась подушки, как девушка провалилась в глубокий сон.

Из темноты к ней тянули лапы злобные краббы. Алина пыталась убежать, но безуспешно. Сверху упали дуа" леоры, и напали на краббов. Откуда-то из пустоты пришел Дерк, построил враждующие стороны по росту, и принялся деловито рубить головы всем подряд. Из каждой отрубленной головы выскакивал маленький пират, и, злобно ухмыляясь, начинал целиться в Алину из большущего мушкета. Все они что-то кричали, но девушка не могла разобрать ни слова.

— Это еще что такое? — послышался знакомый голос.

Из-за спины Алины выступил отец. Гневно взмахнул руками, и все враги разом куда-то пропали. Совсем как в детстве, когда отец одним взмахом тяжелой руки отгонял от маленькой Алины дурные сны.

— По дурацки как-то оно получилось, — вздохнул совсем еще не старый Ворис.

Обычно он так говорил, когда собирался устроить дочерям приятный сюрприз, который в итоге оборачивался очередным скандалом с матерью. Скандалы эти никому не нравились, но мать все равно их закатывала по одной ей известным причинам. Алина невольно огляделась, ожидая немедленного появления родительницы со свежей порцией претензий на языке. Вместо этого пустота под ногами одернулась морской гладью. На волнах лениво покачивался улей с поломанными рулевыми мачтами. Тот самый, где Алина впервые встретилась с Бриком. Дверь отворилась. На пороге стоял крабб. Алина вздрогнула, но крабб ее не заметил. Воровато оглянувшись по сторонам, он торопливо спрятал что-то в оружейном поясе, и быстро вернулся обратно в улей.

— Ты уж извини, — откуда-то из-за спины сказал отец. — Я тебе письмецо-то на день рождения заранее заготовил, а потом закрутился и забыл отправить вовремя. А последнее письмо вообще отправить не получилось. Написал, надежного человека послал отправить, а не получилось. Чуть-чуть он опоздал. Так ты не серчай на старика. Я как лучше хотел.

Алина обернулась. Сильно постаревший отец стоял на застывшей волне и с грустью смотрел на повзрослевшую дочь. Алина захотела сказать, что она ничуть на него не сердится и по-прежнему очень любит, но слова не шли с языка. Попыталась обнять, но руки прошли сквозь мгновенно ставшую призрачной фигуру.

— Вот так вот оно, дочка, — вздохнул старый Ворис, и растаял.

Алина проснулась. Потянулась, глянула в иллюминатор. Фервор готовился закатиться за горизонт, уступая небосвод Алгоре, и напоследок заливал красноватым светом коралловый причал. Правее покачивалась на волнах плавучая башня. Чуть дальше готовился приветствовать восход Алгоры шпиль белого храма. Судьба снова привела Алину в Кампавалис. Девушка быстро оделась, привела в порядок прическу и осторожно высунула нос на палубу. Ее спасители собрались у сходен и, как водится, с кем-то ссорились. Этот кто-то, судя по эмблеме на шарфе, был большим полицейским чином. На причале выстроился отряд солдат, который хоть и не вмешивался в дискуссию, но и впечатления праздношатающихся не производил.