Кодекс Крови. Книга ХIII (СИ) - Борзых М.. Страница 41

Сестры переглянулись с облегчением.

— И всё-таки! Говоришь, нынешний внучок у тебя хорош… Так, может, мы в гости наведаемся? — Блейр была в своём репертуаре. Тени очень сложно было найти спутника для продолжения рода, поэтому девушка не отказывала себе в удовольствиях.

— Блейр! — возмутилась Гризель. — Есть же правило. В семье ни-ни!

— Ну ску-у-учно-о-о! — протянула брюнетка. — Хочу развлечься. Сколько у кого ещё выходных?

— Я на пенсии! — хихикнула Агафья, кокетливо заправляя платиновый локон за ухо.

— У меня неделя! — отсалютовала стаканом Гризель.

— А у меня четыре дня, — с сожалением подытожила Блейр. — Но этого точно хватит, чтобы посетить Пьемонт и напомнить одному княжескому сынку, что сдавать девушек плохо.

В крови сестёр бурлил виски, вынутый из родовых погребов по случаю приезда в гости блудной Тени. Если бы не желание отвлечь сестру от ненужной темы и не алкоголь, то эта мысль никогда бы не пришла в голову Блейр.

Но на удивление, Гризельда поддержала предложение, хоть и руководствовалась совершенно иными мотивами. По её мнению, спрятать искомое прямо под носом у итальянцев было лучшим из вариантов. Пока те искали Агнес во Франции и Испании, та отметится у дель Ува, а после вернётся домой. Вопрос с Бенуа они решат с Блейр сами.

Из того, что они слышали о «внуке» Агнес, тот точно обломает рога одному последователю Чёрного Единорога, если тот сунется на его земли. Ну, а если вдруг решит не связываться с Борромео, так девицы Акорос напомнят бывшему мужу Агнес, что со смертью можно не только работать, но и встретиться с ней лицом к лицу. Ещё раз угробить сестру они ему не позволят.

До похода к алтарю напомнил сестре, чтобы та подготовилась к встрече с императором. Утренний визит нам перенесли на вечер, но не отменили.

Я переместился обратно к алтарю обсудить некоторые свои мысли. Я всё искал варианты переноса места силы в свой мир. Уж очень лакомым куском он всегда был, есть и будет для местных богов.

— Говорим же, зачастили, — по-доброму бурчали первостихии, — как вы только с Ольгой умудряетесь разминуться.

— А она-то как сюда спустилась… — «без меня» хотел добавить я, но осёкся.

— Ты думаешь, богине нужно чьё-то разрешение?

— Богине? — переспросил я.

— А кому ещё? Всё, процесс запущен. Ты знаешь, мы даже не жалеем, что воздух не вернулся. Хоть вернули долг.

— Какой процесс? Какой долг? — что-то я совсем не понимал первостихии.

— А ты думал, она просто так обзавелась крыльями, как когда-то ты, пережрав магии Рассвета?

— Н-ну… — да именно так я и думал.

Была ещё мысль про передачу стихии воздуха от Борея к Ольге, но о таком варианте передачи я не слышал. Если бы магией можно было заразиться по воздуху, то вокруг магов стояли бы очереди. Ещё я рассматривал в качестве вероятного варианта некий клин, случившийся на Борее в прошлой жизни эмпатки. Там был такой букет эмоций, что разобрать всех оттенков я попросту не смог. Но, когда дракон с подругой поднялись в небо, у эмпатки будто горы с плеч сняли. Хотя нефигурально от камня избавился дракон.

— Ты очень близок к пониманию сути, мой друг! — прочитал мои мысли алтарь. — Только с души нашей Оленьки обрушились не горы, а сожаления, чувство вины и недосказанности. Когда же она излила всё это, то освободила душу. А ещё многим из нас нужно прощение. Они с Бореем смогли простить друг друга за ту прошлую жизнь, чтобы наконец-то начать жить новой.

— Но почему она не обожествилась в прошлой жизни? Почему в той жизни у неё не было крыльев? Борей мог сотворить чудо ещё тогда, и она осталась бы жива.

— У каждого свой путь, полный ошибок, страданий, упрямства, сожалений, вины. Как бы нам ни хотелось его сократить или продлить, но у каждого он свой. Всему своё время. Для неё время предательства прошло, а наступило время прощения и освобождения от прошлого. Последняя цепь, связывающая Ольгу с прошлым, ушла молниями на перерождение. Она возвысилась, переродившись с другим опытом и другими взглядами на жизнь.

— А крылья?..

— Лишь одна из многих возможностей, которые ей ещё предстоит познать.

Вот так, в полку богов прибыло, а они даже и не знают об этом. Кстати…

— Ей нужна благодать для существования? Её всё так же можно поранить или убить? Её никто не прилетит забирать на какое-нибудь божественное обучение? И как её теперь будут видеть местные боги?

Вопросы сыпались из меня, как просо из дырявого ведра, но я хотел хотя бы примерно понимать, какие меры безопасности предпринимать для защиты юной богини. М-да… Богиня. И я-то ей теперь на кой? Останется, потому что будет обязанной? Мне это и даром не надо.

— Благодать ей не нужна, как и обучение. Она из настоящих. Освоила эмоции, а они почти бесконечный ресурс. Погиб один мир, всегда можно переместиться в другой и вернуть силу, — принялся объяснять алтарь. — Она почти как мы, как твоя Кровь, а ещё как Смерть и Жизнь, Энергия, Тьма и Свет, Хаос и Порядок… Есть первоосновы, и они крепко взаимосвязаны. Она, правда, рангом чуть ниже, но очень близко.

— Погодите, то есть она теперь бессмертна и олицетворяет эмоции? — попытался я провести аналогии.

— Пока ещё не бессмертна, тело только начинает трансформацию. Чем больше эмоций она будет впитывать, тем быстрее изменится и станет неуязвимой. А насчёт олицетворения… Представь себе глубоководную реку, из которой могут пить сотни, а то и тысячи существ. Вот так же и здесь, она стала одной из тех, кому эмоции и чувства открылись в качестве источника силы.

— Так и вы тоже не в единственном экземпляре? — я натурально подвис от таких новостей.

Первостихии рассмеялись.

— В этой ветке миров в единственном, — успокоили они меня, — у нас тоже есть этика. Мы не вмешиваемся в расстановку сил на чужом поле.

— А Мать Великая Кровь… Она же заняла меня у Смерти, — перевёл я всё на свою ситуацию.

— Это, скорее, исключение из правил, — возразили первостихии. — Ты поэтому и постоянно по краю ходишь. Слишком во многих раскладах оказался замешан. Другими словами, многие заметили краплёную карту в твоём лице и по ходу игры вовлекают тебя в свои расклады, то и дело повышая ставки.

Зашибись. Я стал этакой божественной марионеткой, с помощью которой каждый бог или высшая сущность хочет поправить собственное положение.

— И вы… в том числе, — я не спрашивал, а утверждал, подспудно вспоминая некоторые оговорки в поведении алтаря, когда я отправлялся спасать Агафью. Мне тогда посоветовали не забыть свой алтарь активировать, намекая на пирамидку. Просто я тогда ещё не понял, о чём шла речь.

«Вообще, у тебя был похожий разговор с элементом земли, когда вы шли спасать твою сестру от какого-то бородатого мужика в подземельях, — осторожно вступил в разговор адамантий. — Тогда ты отказался плясать под их дудку. Но тебя поставили перед фактом, что этого не миновать, и стёрли воспоминания об этом разговоре».

Я выругался, просматривая собственные воспоминания, открытые с помощью адамантия. Мне ещё тогда всё выложили в лоб. Хотя, если так подумать, то и Мать Великая Кровь на посвящении сделала так же, как и первостихии. Она рассказала мне какую-то часть правды об уготованной судьбе, а после заблокировала воспоминания.

— Вспомнил-таки, — ни капли не смутились первостихии. — Это хорошо!

— Вы всё это подстроили… — у меня голова шла кругом.

— Такое подстроить невозможно, — хмыкнули первостихии. — Уж мы-то не первый раз идём по тропе. Вероятность того, что с тобой всё сложится именно так, как идёт сейчас, была настолько ничтожна, что практически не существовала. Ты сейчас — тот самый камешек, попавший в механизм. Все ждут, что механизм вот-вот заклинит, и полетят искры во все стороны. Но ты умудряешься каждый раз находить выход и проскальзывать между жерновами. Благодаря Матери Крови ты всегда идёшь далеко не самым стандартным и общепринятым, но самым практичным и полезным для себя путём. Признаться, любопытное зрелище.