90-е: Шоу должно продолжаться 10 (СИ) - Фишер Саша. Страница 33

— Рок-фестиваль, — сказал Василий и толкнул меня под столом ногой. Значит, скоро мой выход. — Я тут, понимаешь, задружился с нашим рок-клубом. Отличные ребята оказались, активная молодежь!

— Рокеры? — толстые губы-пиявки на лице человека-горы изогнулись в непонятном выражении. То ли у него просто был приступ одышки, то ли он так снисходительно улыбался. — Это волосатики такие? Гривами вот эдак трясут со сцены?

— Это тебе Володя лучше расскажет, — сказал Василий и посмотрел на меня.

— Володя? Тезка мой, значит, — Михалыч смотрел куда угодно, только не на меня. У него в принципе была такая манера разговора, на Василия он тоже не смотрел.

— Владимир Михалыч, у нашего рок-клуба очень богатая история, — сказал я. — Можно сказать, что Новокиневск третий в стране…

— После Москвы? — хмыкнул Михалыч.

— После Санкт-Петербурга и Екатеринбурга, — сказал я и широко улыбнулся. — Мы ведем просветительскую работу, постоянно ходим по школам, чтобы…

— Екатеринбург — это где такое вообще? — пошевелил бровями Михалыч.

— Да Свердловск же! — подсказал Василий.

— Так и говорил бы нормально — Ленинград и Свердловск! — толстые пальцы Михалыча снова потянулись к тарелке с нарезкой. Василий чутко следил, чтобы источник колбасы на нашем столе не иссякал. — Новомодные эти все штуки…

— Исторически вы совершенно правы, — сказал я. — Новокиневский рок-клуб образовался вслед за ленинградским и свердловским. Еще в начале восьмидесятых…

Я расписывал полезность и правильность рок-клуба, как рокеры честно на субботники выходили, лекции-семинары, вот это все. Говорил я это с таким одухотворенным видом, что даже последний циник бы поверил в то, что рок-музыканты — это такие ангелочки с крылышками. Активисты и энтузиасты, неравнодушные и со всех сторон замечательные.

— А стадион-то вам зачем? — спросил Михалыч, когда я закончил свою пламенную речь. — Рокеров же хрен да маленько, вам стадионовского сортира будет достаточно, чтобы концерт устроить.

— На рок-фестивале «Монстры рока» в прошлом году было порядка шестисот тысяч гостей, — сказал я.

— Сколько⁈ — вот тут Михалыч впервые на меня посмотрел.

— По некоторым подсчетам — до полутора миллионов зрителей, — сказал я, не моргнув глазом. Точных цифр я не помнил, разумеется. Но моя задача была вовсе не донести Михалычу свет истины.

— Активисты, говоришь? — задумчиво проговорил человек-гора. — Палыч, это получается, что на один фестиваль пришло людей больше, чем во всем Новокиневске живет?

— Вот прикинь, да? — усмехнулся Василий и снова толкнул меня ногой под столом. Значит, настало время умолкнуть и передать эстафетную палочку обратно Василию. — Нельзя такую аудиторию упускать, так что стадион нужен. А еще лучше — два стадиона.

— Хрен тебе, а не два стадиона, — отозвался Михалыч.

— Тогда один, — согласился Василий. — Но «Динамо».

— «Динамо», — эхом повторил Михалыч.

— Михалыч, ну войди в мое положение, как могу зарубежных гостей на «Кировец» привезти? — развел руками Василий. — «Локомотив» еще куда ни шло… Но не хотелось бы в грязь лицом ударить перед гостями из Америки-то…

— Из «Америки»? — уцепился Михалыч. — Это другой коленкор, понимаешь…

— Вот и я говорю… — Василий подался вперед и втиснул между подлокотником и жирной ляжкой Михалыча плоский пластиковый пакет с белокурой красоткой в красном купальнике.

«Ритуальные танцы», — подумал я. Ресторан, тарелочки с колбаской, бухлишко, долгие словесные кружева. С самого начала было понятно, чем все закончится. Владимир Михалыч получит свою взятку, Василий Палыч получит свой стадион. И моя жизнерадостная речь о воспитательной роли рок-музыки в деле работы с подрастающим поколением — это была такая же часть словесной мишуры.

Причем самое что забавное — ни на какой процент с будущей прибыли от фестиваля человек-гора не претендовал. Получал на лапу, подмахивал бумажку и все. Сумма взятки выглядела, конечно, внушительной, но фест при должном размахе отобьет это вложение как нефиг делать.

— О, девчонки! — жизнерадостно воскликнул Василий, помахав рукой. — А я думал, что вас сегодня не будет…

— Да мы на минуточку только, — отозвалась ярко накрашенная дамочка лет тридцати в ярко-синем платье. — Заглянули по стаканчику выпить с подружками.

— Так садитесь к нам! — широким жестом пригласил Василий. — Вовчик как раз уходить собирался, надо же нам компанию молодежью разбавить…

— Да, точняк, мне пора! — я поднялся. Как мы и договаривались. — Приятно было познакомиться, Владимир Михайлович. Пока, Василий!

Я выбрался из-за стола, помахал рукой и двинул к выходу. Успев услышать звук шлепка по заднице и жеманное хихиканье. Случайно заглянувшие «девочки» тоже были частью ритуального танца. Причем, как я понимаю, знали об этом все участники.

Как и то, что фест наш будет проходить на «Локомотиве». Завтра Михалыч позвонит Василию, скажет, прости, мол, братан, но с «Динамо» возникли непредвиденные заморочки, вот тебе «Локомотив», зато на два дня. И «котлы» еще на сдачу, не плачь.

Новокиневский планетарий в «девичестве» был церквушкой посреди парка. И в будущем снова ей станет. Со школы я об этом месте сохранил самые нежные воспоминания. Первый раз получилось так, что родители оставили меня с теткой, маминой незамужней сестрой. И она ответственно потащила меня гулять в парк. Про октябрьский парк болтали всякое, но все байки крутились вокруг того, что он когда-то был кладбищем. Моя тетя с видом эксперта и знатока рассказывала мне, что раньше, в стародавние времена, было принято на каждой могиле садить дерево. А потом эти деревья выросли, и здесь решили сделать парк, потому что — ну что добру пропадать? Могилы все равно были всяких дореволюционных буржуев, кого их судьба интересует? А в дальней части парка, кстати, если присмотреться, то еще видны могильные холмики. А прошлым летом, представляешь, там нашли настоящий человеческий череп! А еще некоторые могилы по ночам светятся… Шестилетний я развесил уши и заныл, что хочу, мол, посмотреть на могилы. И раз уж со свечением не срастется, то может хоть с костями повезет. В общем, уловка тети удалась. Потому что если бы мы остались в «цивильной» части парка, то я непременно начал бы клянчить катание на аттракционах. А гулять между деревьев — занятие бесплатное…

И вот тогда-то тропинка и привела нас к приземистому краснокирпичному зданию с куполом и широкой лестницей. «Планетарий, — прочитал я. — О, давай зайдем, ну пожалуйста!» Тетя сначала отнекивалась, мол, там расписание сеансов, экскурсии и все такое. Но я был настойчив, и мы зашли. Внутри нас встретил научный сотрудник в очках, на вид — типичный старший студент-ботан. Но мне он тогда, конечно же, казался взрослым и серьезным дядей. Тетя извиняющимся тоном сказала, что ее племянник сюда притащил. И если нельзя, то мы, конечно же, немедленно уйдем. Младший научный сотрудник при виде моей черноволосой и быстроглазой незамужней тетки тут же распушил хвост и принялся водить нас по планетарию и рассказывать что-то на умном. Большую часть его речи я, разумеется, не понял. Но стеклянные витрины с настоящими метеоритами, макеты космических кораблей и загадочные звездные карты меня заворожили. А особенно впечатлила, конечно же, здоровенная «пушка»-проектор посреди зала с круглым сводом…

Я поднялся по ступеням крыльца. Остановился у здоровенного шара, изрядно уже потрескавшегося. Таких тут было два. По обеим сторонам входа. Я провел ладонью по его шершавой поверхности, с улыбкой вспомнил эту давнюю историю и зашел внутрь.

— Володя, добый день! — обрадованно вскочил мне навстречу очкастый Миша. — А я тебя как раз жду!

— Привет, — я пожал парню руку и огляделся. — В детстве здесь все казалось больше. Эх, я когда-то мечтал, что буду тут работать…

— Это да, — усмехнулся он. — Я в сороковой школе учился, у нас здесь уроки астрономии проходили. И остальные школы нам завидовали. Я, можно сказать, из-за этого планетария на физику поступил.