90-е: Шоу должно продолжаться 10 (СИ) - Фишер Саша. Страница 34

— Прикольно, — усмехнулся я и подошел к стеклянной витрине, где лежал оплавленный камень размером с два мужских кулака. — О, этот метеорит я в детстве видел. Он настоящий или это подделка?

— Самый настоящий! — заверил Миша. — Он в тридцать четвертом упал под Панкратово, там полдеревни тогда сгорело. Хотя, сгорело, кажется, не от того, что метеорит упал, а просто кто-то пьяный на сеновале курил… Если ты понимаешь, о чем я. Но метеорит настоящий, зуб даю.

— Ну хоть эти детские воспоминания правда, — усмехнулся я. — Слушай, а как у планетария сейчас вообще дела? Я что-то расписания не увидел… Сейчас, конечно, еще не лето, аттракционы не открыты. Но планетарий вроде раньше все равно работал.

— Да никак, — вздохнул Миша. — Уже полгода как не работаем толком. Прошлым летом еще что-то такое было, но после того, как тут какие-то придурки устроили протест, мол, что это церковь, кощунство и все такое… Так и прекратили все на всякий случай. Зарплату не платили уже три месяца. Слезки какие-то дали неделю назад, завтраками все кормят.

— Получается, что планетарий сейчас пустует и простаивает? — спросил я.

— Ага, — кивнул Миша.

— Тогда у меня есть для тебя коммерческое предложение, Миша, — сказал я. — Тут же толстые стены? Если дверь закроем, снаружи никто не услышит, что внутри происходит?

— Толстые — не то слово, — хмыкнул он. — Мне кажется, что даже если ядерную бомбу сбросить, планетарий разве что снаружи чуть-чуть обгорит.

— А «пушка» работает? — уточнил я.

— Пушка? — переспросил Миша.

— Ну, проектор, — я указал на конструкцию рукой. — Которым звездное небо на куполе устраивают.

— Работает, конечно, — пожал плечами Миша. — Что ему сделается-то?

— А по вечерам тут кто-нибудь вообще бывает? — спросил я.

— Ты давай уже к делу переходи, — насупился Миша.

— Так я уже перешёл, — заговорщически улыбнулся я. — Давай устроим здесь рок-концерт.

— Ты офигел? — Миша испуганно посмотрел на меня

— А что не так? — я пожал плечами. — Отличное помещение, включим на потолке космос, все кипятком будут писать.

— А если… это… проверка придет? — почему-то шепотом спросил Миша.

— Часто приходит? — деловито спросил я.

— Вообще не приходили, — ответил Миша. Снял очки и взялся тереть их носовым платком. — Слушай, я немного… эээ… А ты как себе вообще это представляешь?

— Думаю, вот тут мы поставим музыкантов, как раз хватит свободного пространства для них и моников… А можешь запустить звёздное небо?

— Ну… могу, вообще-то, — осторожно сказал Миша. — А зачем? Что-то проверить хочешь?

— Нет, просто интересно, — я пожал плечами. — Если сложно, то не надо, конечно…

— Слушай, а этот концерт… — заикаясь, спросил Миша. — Он… ну… за деньги?

— Ясен пень, — сказал я. — За аренду заплатим, все честно. Если нужно с начальником твоим договориться, давай к нему вместе сходим, я умею быть убедительным. Плюс тебе за посредничество…

— Погоди, — чуть охрипшим от волнения голосом сказал Миша. — Давай я проектор включу. Тебе какой фильм поставить? Есть про «Буран», есть про исследования комет, есть про…

— Где побольше звезд и поменьше слов, — сказал я.

— Значит «К истокам Вселенной», — сказал Миша и скрылся в каком-то подсобном помещении так быстро, что я даже не сразу сообразил, куда он делся. — Ты садись пока на кресло! Я сейчас!

Я устроился в одном из кресел где-то в условной середине круглого зала. Прямо магия какая-то… В голове снова шелохнулись воспоминания о шестилетнем мальчишке, которого флиртующие взрослые забыли, но он был вообще не против. Я тоже тогда бродил между этих же кресел… Хотя нет, кресла тогда были другие. Тогда стояли твердые, как в дешевеньких летних кинотеатрах, просто спинка чуть более «косая». А эти мягкие. Даже вполне удобно смотреть наверх из них. Кто-то мне говорил когда-то, что если хлопнуть в ладоши в каком-то особом месте здесь, в планетарии, то купол отзовется оглушительным хлопком в ответ.

Ну а фигли?

Я звонко хлопнул в ладоши.

— А, так ты тоже слышал эту байку? — раздался голос Миши.

— Так это неправда? — спросил я.

— Ну почему же? — отозвался он. — Пересядь на три стула правее.

«Ритуальные танцы, — снова подумал я. — Мы ведь уже знаем результат наших переговоров, ведь так?»

От автора.

Тренер по боксу погибает и оказывается мальчишкой в 1976 г. Как осуществить мечту и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь все по-другому

https://author.today/work/351980

Глава 18

— Не надо разговаривать с заведующим, — сказал Миша. На куполе медленно вращалась Туманность Андромеды, а из колонок хрипловато звучала электронно-космическая музыка. — Я тут подумал… В общем, мне кажется, что все нормально можно устроить. Только… Надо как-то…

— Переживаешь, что утром кто-то найдет пустые бутылки, и тебе вломят по первое число? — хмыкнул я.

— Ну… — замялся он. По тону стало понятно, что да.

— У меня есть одна знакомая компания, — сказал я, сползая в кресле еще ниже, чтобы звездное небо заполнило собой все. — Обычные такие парни и девчонки. Живут с родителями, работы нормальной нет. А тусоваться вместе хочется. Летом еще нормально, можно в парке встречаться. Но зимой-то особо на улице не насидишься…

— И? — спросил Миша, когда я сделал долгую паузу, засмотревшись на звездные россыпи.

— Один парень устроился работать ночным сторожем в детский сад, — сказал я. — Там же после семи вечера все уходят. Детишек приводят только утром. А ночью все это прекрасное помещение никому не нужно. Понимаешь, к чему я веду?

— Кажется… — сказал Миша.

— В общем, ребятишки были вовсе не ангелы, — сказал я. — Приносили с собой бухлишко, да и курили из них многие. Но у них было достаточно мозгов, чтобы соблюдать несколько несложных правил, чтобы утром помещение возвращалось в первозданный вид. В том смысле, чтобы детишки потом не вытаскивали из-под кроватей пустые бутылки из-под портвейна. И бычки в коробках с игрушками не находили. Собрались, побухали-покуражились, навели порядок и исчезли, как призраки на рассвете. Немного проблемно, но зато у них всегда было теплое местечко.

— Я понял, да, — медленно проговорил Миша.

— Это я, если что, к тому, что ты, конечно же, рискуешь, — сказал я. — И даже на самом нежном рок-концерте, конечно же, намусорят. Ну что ж, это означает, что по завершении мероприятия придется остаться и навести порядок до блеска.

Я приподнялся и посмотрел на Мишу. На его лице было тягостное размышление пополам. Но глаза при этом азартно блестели. Как будто он уже мысленно тратил заработанные деньги.

— Но поскольку мне выгодно, чтобы наше с тобой сотрудничество было, скажем так, неоднократным, — сказал я. — То могу честно гарантировать, что в деле наведения порядка я тебе помогу.

— А… сколько… — голос Миши снова стал хриплым до шепота. — Сколько примерно… денег?

Я назвал сумму. Миша закашлялся.

— Мало? — спросил я. — Увы, вряд ли получится больше. Тут не особенно большой зал, значит по билетам общая сумма выйдет…

— Мало⁈ — выпалил он. — Да это дофига! У меня зарплата за месяц в три раза меньше!

— А, — я засмеялся. — Ну так что, мы договорились?

— Я… эмм… — Миша заерзал, глядя на мою протянутую руку.

— Еще что-то тревожит? — спросил я. — Ты говори, говори, не стесняйся!

— Да я просто… — Миша засопел, вытер ладонь об штаны и пожал мне руку. — Просто это все как-то… не… Не знаю.

— Непривычно? — подсказал я и подмигнул.

«Рожденные в СССР делятся на два типа, — подумал я. — Одни только про деньги и говорят, а другим при упоминании денег становится стыдно».

Я вышел из планетария и потопал к выходу из парка. Конкретно этому новокиневскому парку повезло. В смутное время девяностых его не бросили на произвол судьбы, как парочку других парков, которые надолго потом превратились в постапокалиптические полигоны с ржавыми остовами аттракционов и криповыми статуями пионеров в разных закоулках. Тлен девяностых коснулся Октябрьского парка только совсем чуть-чуть. Придет в негодность и упадок фонтан на боковой аллее. Ну и отдаленные его части, те самые, с холмиками могилок, без надлежащего ухода зарастут кустами. Центральная же его часть останется для жителей Новокиневска островком досуга и радостью выходных. Как и в советское время, на пруду будут сдавать, а вренду катамараны, карусельки будут крутиться, в киосках продаваться мороженое. Сам не видел, просто рассказывали. К двухтысячному Октябрьский парк изменится до неузнаваемости. Прирастет современными качелями-каруселями, яркими скамейками и всякими симпатичными арт-объектами. Но и сейчас, в девяносто втором, он неплох. Вон, даже работники какие-то шуршат. Приводят в порядок территорию после зимы. Раздолбали остатки снега в потемневших кучах. Мусор сгребли. Свежая краска много где…