Грешный (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 38

— Он предсказал тебе, что случилось сегодня? — закинул я удочку.

— Нет, — помотала головой дама. — Он показал такую картинку… В общем, я поняла из неё, что мне надо срочно забрать из Святилища эту самую пирамидку с глазом… «Око демона», как ты её называешь, и использовать для спасения нашего королевства. А иначе Ларанта исчезнет — погибнет в междоусобицах. Ну, я это «Око» и применила. А теперь вижу: шар предсказаний показал правду. Но эту правду я поняла лишь сейчас…

— И в чём она заключается, эта самая правда? Чем она так смешна?

— Ты разве не догадался? — прищурилась женщина.

— Нет.

— Междоусобица уже приключилась. Королеву объявили погибшей, а новую выбрать не могут — противоречия между жрицами Большого Совета оказались слишком сильны. При этом законная королева… то есть, я, с возвращением трона может и не совладать. Ей нужен союзник. Сильный, непредсказуемый для врагов и в то же время полностью равнодушный к здешней политике. Кому наши игры не интересны. У которого задачи и цели совершенно иные. И нашего королевства, как такового, они не касаются.

— Намекаешь, что этот союзник — я? Понимаю. Но только опять же — что здесь смешного?

Ирсайя опять засмеялась.

— Смешное здесь то, что ты теперь просто не можешь не стать им?

— Это ещё почему?

— Потому что так нужное тебе «Око» находится в тронном зале дворца, и взять его могу только я. А чтобы это случилось… — остановилась она на полуслове и бросила на меня выжидающий взгляд.

— А чтобы это случилось, — не подвёл я её, — мне надо помочь одной подло обманутой королеве вернуться сперва в Витаград, потом во дворец, а потом и на трон… Да, ты права. Это и вправду смешно. Столько усилий, а всего-то и надо было…

— Всего-то и надо было, чтобы одна королева поверила одному чужеземцу, — продолжила бывшая пленница. — Заранее, сразу, а не после того, как этого чужеземца чуть не казнили, а саму королеву едва не прода́ли мольфарам.

Мы стояли друг против друга и смотрели друг другу в глаза. Секунду, другую, третью… В какой-то момент я вдруг поймал себя на мысли о том, что если радужку правого ей окрасить в сапфировый, она станет неотличима от «драконовых дщерей», таких, как Рей или Лика… А если оставить как есть, то точно так же когда-то смотрела на меня погибшая Алма. Таким же пронзительным, изумрудно-светящимся взглядом…

— Прости, я забыла самое главное, — женщина виновато потупилась, но затем расправила плечи, выпрямилась и, откинув со лба непослушные пряди, отчётливо проговорила. — Я, королева Ирсайя, дочь Сирты, обещаю мастеру Крауму, что если он поможет мне вернуть трон Зелёного короле… Нет! Не так, — тряхнула она снова кудрями. — Обещаю, что, если мы вместе войдём в тронный зал моего дворца в Витаграде, то я передам ему принадлежащий мне артефакт — кристаллическую пирамидку синего цвета, с багровым глазом внутри, именуемую «Оком демона»… Слово королевы Ларанты!

По вскинутым вверх рукам прокатилась волна сине-белого пламени.

В воздухе ощутимо запахло озоном. Искрящиеся огоньки разлетелись по всей поляне и словно накрыли её разноцветным ковром. Через пару секунд он впитался в землю, и трава неожиданно зашелестела тихими женскими голосами.

«Обещание… слово… в тысячу раз… принимается…» — будто нашёптывали мне на ухо невидимые собеседницы.

Мой антимагический иммунитет на это колдунство не реагировал. Наверно, из-за того, что оно, как и в случае с давешним замедлением времени, было направлено не на меня.

— Что будет, если ты не исполнишь, что обещала? — взглянул я на королеву.

Та потёрла виски, вздохнула…

— За подтверждённые словом, но не выполненные обещания жрицы расплачиваются годами собственной жизни. И чем выше их ранг, тем суровей расплата. В моём случае великое время ускорит свой ход для меня в тысячу раз. Так что, если я не исполню своё обещание, то проживу не более месяца. Каждый прожитый день будет отнимать у меня три года жизни. Я стану чахнуть-стареть у всех на глазах, и через месяц трон королевства Ларанты освободится… естественным образом.

Подошедший сзади Малыш ткнулся Ирсайе под локоть и тихонечко рыкнул. Королева погладила его по загривку и снова вздохнула. Священный зверь лизнул её в руку: мол, не волнуйся, всё будет хорошо, обещаю.

«Уверен, что это так? — спросил я его. — Она не обманывает?»

Вместо обычных слов мой хвостатый напарник ответил мне серией образов. На которых какая-то женщина в жреческом балахоне стремительно, всего за пару десятков картинок, превращалась из молодой, цветущей красавицы в сгорбленную, иссушённую хворью старуху. И всё это на фоне одного и того же дерева, успевшего зацвести, но так и не успевшего налиться плодами. Целая жизнь, промелькнувшая за какие-то полтора-два месяца. И всё это из-за необдуманно данного обещания, запальчиво подтверждённого «словом жрицы».

— Ты знаешь, я не смогу ответить тебе чем-то похожим, — сообщил я Ирсайе. — Я не смогу поклясться великим временем, что помогу тебе вернуться на трон. Я могу лишь пообещать, что сделаю это. А чтобы моё обещание не выглядело голословным…

Я поднял руку и с лёгким усилием погрузил её в «виртуальный» карман.

Через пару секунд у меня на ладони лежал извлечённый из-за грудины камень Байаль. Я никогда раньше не доставал его «из себя» перед кем-то «чужим». Где хранится осколок драконьего средоточия, знали только Алина и Трита, сестра капитана Дайруса.

Реакция королевы Ларанты оказалась такой же, как и у бывшей подружки хитрована Диру́ла, мага-мошенника из трактира в Больших Лисавах.

— Это… то, что я думаю? — пробормотала она еле слышно.

— Кусочек драконьего сердца, — ответил я с нарочитой небрежностью.

Несколько долгих секунд Ирсайя смотрела на камень не то с ужасом, не то с восхищением, после чего судорожно сглотнула и попросила:

— А дотронуться… можно?

— Можно. С него не убудет, — пожал я плечами.

Женщина протянула руку. Коснулась Байаля сначала пальцем, а затем и ладонью.

— Он тёплый… Нет. Наверное, даже горячий.

— Колется?

— Нет. Совсем нет, — помотала головой королева. — Он такой… необычный. В нём столько силы, и она вся такая… странная.

— Ты не можешь ей пользоваться?

— Не знаю, — задумчиво проговорила Ирсайя. — Наша магия — магия жриц — зиждется на колебаниях времени. Эта — совершенно другая. Прямая, словно стрела, и такая же острая. И, ты знаешь… я бы хотела попробовать.

Я усмехнулся:

— Попробуй. Возможно, тебе понравится.

Королева кивнула и положила на камень вторую ладонь.

Байаль, действительно, потеплел, и я чувствовал, как он делится маг-энергией с укрывшей его ладонями женщиной. Делится, не скупясь. Так щедро, как ещё не делился ни с кем… Ну, разве что только с Алиной…

— Всё в порядке? — заглянул я Ирсайе в глаза и невольно сощурился, чтобы не ослепнуть.

Они горели сейчас ярчайшим зелёным огнём, будто пара огромных кристаллов, подсвеченных изнутри галогенными лампами-пятисотками.

— Я, кажется, понимаю теперь, откуда у тебя такая защита, — женщина отняла руки от камня, между пальцами у неё искрились крохотные изумрудные молнии. — Спасибо тебе… Краум из Ривии. Теперь у меня есть чем бороться с Дамирой и её присными.

— Нам бороться. Нам, — уточнил я с нажимом. — И, кстати, моя защита основана не на нём, — кивнул я на камень.

— Не на нём? — удивилась Ирсайя. — Расскажешь?

— Расскажу, но попозже, — не стал я вдаваться в подробности. — И у меня есть к тебе одна просьба.

— Какая?

— Не называй меня Краум из Ривии.

— Почему?

— Слишком уж пафосно, как на королевском приёме.

— А как же тебя тогда называть?

— У меня достаточно много имён. Мастер Краум — под этим именем меня знали на побережье Восходного континента. Для магов Конклава… бывших магов Конклава Срединной Империи я был известен как Леннир с Севера. В Драконьм урочище меня величали Дарий из Марки…

— А как тебя звали друзья? — спросила Ирсайя.