Грешный (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 66

— Ты хочешь узнать, кем он был, разноглазая Ирис? — сощурился «Абдулазиз». — Это и есть твой вопрос?

— Да. Это и есть мой вопрос, — кивнула бывшая пленница.

«Торговец» задумался. Ну, или сделал вид, что задумался.

Отвечать он начал секунд через десять.

— Всем известно, что ведьмы… мужей не имеют, — он говорил медленно и словно бы через силу. — Как не имеют мужей и жрицы Ларанты. Однако и те, и другие имеют наследниц. У них всегда рождаются только девочки. Ведьмам, считается, их дарит тёмная магия перерождения. Жрицам — великое время. Любой, кто это оспаривает, рискует стать им врагом. Врагом великого времени и силы перерождения душ. Ты, разноглазая Ирис, уже успела отринуть одну из традиций. Жрицы твоего королевства больше не носят маски. И великое время, как ни странно, тебя за это не наказало. Хотя должно было. На двести процентов. Возможно, оно решило отложить экзекуцию, в зависимости от результатов, не знаю. Но что мне точно известно, на те же двести процентов, только на этой традиции ты не остановишься. Я абсолютно уверен в том, что когда у тебя родится наследница, ты не станешь скрывать, кто её отец. Ни от неё самой, ни от вашего окружения, ни даже от того человека, с кем ты разделишь ложе. Такие, как ты, всегда пытаются выйти из того круга, в который людей загоняют законы, традиции, да и просто какие-нибудь случайные обстоятельства. Я, извини, разорвать этот круг не могу. Твой вопрос поставил меня перед сложным выбором. Если я на него отвечу, то, вероятно, уже не смогу… вообще ничего не смогу ответить твоим друзьям. Если же я не отвечу…

— Не продолжай, не надо, — вскинула руку Ирсайя. — Это вопрос я снимаю и хочу задать новый. Мне это позволено?

— Конечно. Ты можешь задать другой. Даже два, раз я так прокололся, — в голосе бывшего нищего явно чувствовалось облегчение. И чётки он перебирал довольно активно.

Королева окинула его испытующим взглядом. Уголки её губ насмешливо дрогнули.

— А знаешь, я, пожалуй, не буду спрашивать. Я, пожалуй, отдам это право Димиру. Пусть он спрашивает вместо меня. Думаю, так будет лучше. Согласен?

— Согласен, — быстро кивнул «торговец» и повернулся к Алине. — Твоя очередь, девочка. Надеюсь, ты не начнёшь меня тоже спрашивать про своих родственников?

Как по мне, попытка пошутить «Абдулазизу» не удалась. По лицу девушки мелькнула короткая тень.

— Вы угадали, почтенный. Я действительно собиралась задать вам вопрос, касающийся своих родственников. Причём, не только отца — я его тоже ни разу не видела — но и мамы. Но после подумала: а зачем? Зачем мне спрашивать то, что я знаю и так. Знаю, что моя мама любит меня и будет ждать, как отца. И что отец мой не умер и не сбежал. Раз мама столько лет ждёт его, значит, уверена, что дело не в смерти и не в предательстве. Что он просто не может вернуться. Пока не может. Так же, как я, например. И, возможно, по той же причине. Ведь таких мест, откуда, бывает, сложно вернуться, в нашем мире не меньше, чем в этом. Я теперь точно знаю, спасибо Димиру, — покосилась она на меня и вновь повернулась к «торговцу». — Так что теперь я, наверное, поступлю точно так же, как и её величество королева Ирсайя… Да. Решено. Именно так я и поступлю. Пусть мой вопрос за меня задаёт мой… мой наставник. У него это получится лучше. Я знаю.

— Принимается, — бывший нищий пробежал пальцами по бусинкам чёток и весело заявил. — Ты не поверишь, мой друг, но сейчас я тебе завидую. Жутко завидую. Твои спутницы так тебе верят, что отринули то, от чего никакая женщина никогда не откажется. Ради тебя они пожертвовали своим любопытством. Цени! — поднял он указательный палец. — Так что теперь ты можешь задать не один, а три… нет, целых четыре вопроса, и обещаю, на этот раз я отвечу на все, даже самые сложные.

— Даже самые сложные, говоришь? — почесал я в затылке. — Ну, хорошо. Начну, пожалуй, с простого. Ты хранитель этого мира?

— Хранитель? Да, пожалуй, что нет, — покачал головой «торговец». — Я, скорее, привратник. Своего рода проводник между пространствами и мирами.

— Проводник? — уцепился я за знакомое слово. — Я помню, мне говорил о таких погонщик из-под горы. Ну, в смысле, бесформенный. Уверен, ты его знаешь. Он, кстати, упоминал ещё о каких-то ключах… Ну да, всё верно. Он спрашивал: «Кто ты — творец, проводник или ключ?»

— Даже так? — усмехнулся «Абдулазиз». — Ну что же, если это второй твой вопрос, я постараюсь ответить полностью, без оговорок.

— Да, это мой вопрос номер два. Я желаю, чтобы ты рассказал нам об этих проводниках, творцах и ключах. Максимально развёрнуто. Кто они, что они и для чего?

— Кто они — можно понять из названий, — проговорил бывший нищий. — Творец творит. Ключ формирует ключи. Проводник проводит. Но это относится не к обычным материям и предметам, а к целым мирам. Творец создаёт мир, проводник — двери в него, ключ — то, что их открывает.

— Выходит, и мой мир, и этот были кем-то когда-то созданы, а «пирамидки с глазами» — это отмычки? Но только учти, это лишь уточнение, а не новый вопрос.

«Абдулазиз» погрозил мне пальцем, но возражать не стал:

— Ладно. Будем считать это уточнением. Насчёт пирамидок ты прав. Они открывают двери между мирами. А в облегчённом варианте и между пространствами. Но есть и проблемы. Главная в том, что создание этого мира до сих пор не закончено. Потому что творцов оказалось двое. Первый сделал набросок, но не смог дописать всю картину. Второй… хм… второй, по всей видимости, ещё не определился, что делать с наследием первого. Спросишь, куда делся первый? Отвечу: не знаю. Он просто ушёл, и его больше нет. А вместе с ним ушли проводник и ключ. Остался лишь я, неизвестно кто, с неизвестным статусом, болтающийся между двумя мирами. Твой мир, эфенди иммунный, к нашему общему счастью, полностью сформирован. Разрушение ему не грозит, он служит… своего рода якорем для другого, вот этого, в котором мы прямо сейчас разговариваем.

— Тому не грозит, а этому, выходит, грозит? И чем, интересно? — снова не удержался я от уточнения.

Собеседник негромко хмыкнул, но, опять же, в «юридические» дискуссии решил не вступать:

— Этот мир может разрушиться от переизбытка сущностей. Разные типы его обитателей, обладателей силы, разные типы энергообмена. Непримиримые противоречия, непреодолимые трудности, нескончаемая война. Люди, драконы, бесформенные. И если люди ещё худо-бедно, но между собой уживаются, то драконы и метаморфы готовы на всё, чтобы сначала подмять остальных, а после замкнуть на себя пространство и время. Причём, и те, и другие отлично умеют играть в убеждение. Соблазняют людей долголетием и могуществом, а те и рады-радёхоньки — сами готовы попасть к чужакам в вечную кабалу за лишние годы жизни и магические умения. Главное, чтобы без лишних усилий и даром. А даром, как ты понимаешь, бывает лишь сыр в мышеловке.

— Чужакам? Ты сказал «чужакам»? — выделил я в его речи «самое главное».

— Да. Чужакам, — подтвердил собеседник. — Людей в этот мир, ещё не законченный, привёл проводник. Бесформенные и драконы просочились сюда через червоточины. Червоточины я потом, конечно, заткнул, но было уже слишком поздно. Бесформенные и драконы едва не сожгли этот мир в битве за первенство. К счастью, тогдашняя людская империя смогла их уравновесить, но в итоге всё же погибла, и на какое-то время на восточном материке возобладала драконова магия. Бесформенные же почти все исчезли.

— Кроме одного, — вставил я свои «пять копеек».

— Кроме одного, — согласился «торговец». — Драконов тоже осталось немного, но тягаться с рептилиями в одиночку я, конечно, не мог. Ведь я не творец, не ключ и не проводник. Я всего лишь привратник. Временами искатель. Временами провидец, странник, учитель… Твой мир не пускал меня дальше десятка шагов от врат, поэтому там приходилось прикидываться торговцем древностями. Здесь, — «Абдулазиз» кивнул на одно из окон, — ограничений не было. Я мог путешествовать по всем континентам, смотреть, наблюдать, учить, выискивать тех, кто способен превратиться в творца, ну или хотя бы в ключа или проводника. Писал книги, создавал магические системы, обучал рунам будущих саиров и пэри…