Беркут (СИ) - Горъ Василий. Страница 28

— А ведь убедительно играть умеют не только они. Достань-ка телефон…

Достал. Выполняя следующие ценные указания верной помощницы, ткнул в незнакомую пиктограмму, появившуюся на экране, подержал трубку горизонтально в течение двенадцати секунд, проглядел появившийся отчет и криво усмехнулся:

— Герман Янович, может, мне проще сразу дать интервью журналистам?

— Не понял?

— У вас в кабинете четыре активных «жучка» и аж шесть микрокамер.

— Вы уверены? — потемнев взглядом, спросил он.

Вместо ответа я встал с кресла, пересек кабинет по диагонали и постучал по крошечному отверстию в основании бра:

— Одна камера — вот тут. Если есть желание — можете расковырять и убедиться в этом сами.

Юрист подошел поближе, как изучил дырочку, скрипнул зубами и задал правильный вопрос:

— У вас есть глушилка?

— Есть.

— Я не вижу смысла носиться по всему зданию в поисках «чистого» помещения, поэтому включите ее, пожалуйста.

Включил. Затем вернулся к тому же самому креслу, сел и, дав волю накатившему раздражению, взял быка за рога:

— Страшно не люблю ходить вокруг да около, поэтому скажу сразу: мне подробно описали масштаб возможных проблем, причем как ваших, так и наших, задали коридор допустимого для нынешнего статуса и настоятельно рекомендовали вести себя в строго определенном ключе. Этот «ключ» мне по душе, так как я терпеть не могу торговаться. В общем, вы озвучиваете одно-единственное предложение, и оно либо принимается, либо нет. Устраивает?

Шепелев как-то странно хмыкнул, зачем-то скрестил руки на груди

и… решительно кивнул:

— Да!

— Тогда я вас внимательно слушаю…

…Всю дорогу от кабинета Шепелева до машины я старательно держал лицо и изображал абсолютное равнодушие. Зато после того, как сел за руль и закрыл дверь, попросил Дайну взять на себя управление, дождался, пока она заведет двигатель и тронет «Буран» с места, уставился на верхний край зеркала заднего вида, на котором бывало, замечал микродроны, и криво усмехнулся:

— Раз Шепелев прогнулся настолько серьезно, значит, Ляпишев описал далеко не все возможные проблемы Императорского банка, верно?

— Угумс… — сыто мурлыкнул БИУС. — Помнишь, я как-то говорила, что обнаружила признаки контригры пяти крупнейших частных банков Империи против единственного государственного?

Я утвердительно кивнул.

— Так вот, рекламщики Императорского банка очень неплохо развили идею, подкинутую нами, и за три месяца увеличили количество вкладчиков на семь с лишним процентов. Как ты, наверное, догадываешься, эти вкладчики взялись не из воздуха. Вот конкуренты и обиделись. Соответственно, начали ставить палки в колеса на всех фронтах и снова «раскачали» ситуацию. Так что любой более-менее серьезный скандал качнет маятник общественного мнения в противоположном направлении. Кроме того — как мне прямо сейчас «подсказывает» сам Шепелев, явившийся на доклад к Большому Начальству — девять из двенадцати миллионов, уже перечисленных тебе за молчание, банк вернет обратно, реализовав свои же акции, в данный момент принадлежащие Симонову. Объяснять тонкости алгоритма «законного» изъятия и продажи чужой собственности, описанный «нашим» волчарой, мне лениво. Скажу лишь, что Большое Начальство перестало гневаться и, судя по мечтательному взгляду, раздумывает, в каких пропорциях поделить выхлоп с остальных акций Чеслава Михайловича среди тех, кто в теме. А еще я почти уверена, что это предложение Германа Яновича, кроме всего прочего, было еще и своего рода местью либо самому Симонову, либо кому-то из нынешнего руководства. В общем, расслабься и не забивай себе голову всякой ерундой.

Расслабился. И даже взял на себя управление. А минут через двадцать снова отдал. Чтобы принять входящий звонок Ляпишева.

В этот раз он был краток — сообщил, что вот-вот пришлет адрес места, к которому мы — то есть, Оля, Света и я — должны будем подъехать к тринадцати тридцати, и завуалированно дал понять, что «Ирину Сергеевну» желательно оставить в гостевой квартире.

Оставил. И прибыл. К Юго-Западным воротам дворцового комплекса, за которыми, как вскоре выяснилось, располагалась штаб-квартира Канцелярии.

С половины второго до двух тихо дурел от количества проверок, которые пришлось пройти для того, чтобы добраться до кабинета полковника. А в нем лишний раз убедился в правильности «разведданных», получаемых от БИУС-а: во главе самого обычного стола руководителя обнаружился Цесаревич Михаил Владимирович, сам Ляпишев восседал по правую руку от куратора и высочайшего покровителя спецотдела, а по периметру помещения ныкались под невидимостью и иллюзорной мебелью аж четверо высокоранговых скрытников.

Кстати, судя по яркости свечения энергетической структуры, наследник престола тоже был не лыком шит — по моим ощущениям, он являлся либо Боярином, либо Богатырем. Что внушало нешуточное уважение.

Он нас тоже оценил. Вероятнее всего, без помощи прозрения — оглядел с головы до ног сначала меня, а затем девчонок, едва заметно кивнул своим мыслям и, прервав затянувшееся молчание, сначала поздоровался и выслушал сбивчивый ответ, а затем парой-тройкой рубленых фраз определил «формат общения». Кстати, достаточно приемлемый. Хотя сесть, гад, не предложил. Даже девушкам. Но на поцелуи в попку я и не рассчитывал, так что задвинул куда подальше появившееся было раздражение и, выслушав первый вопрос, начал излагать «легенду» о нашем героическом сражении с бойцами «Тирании Хаоса». А ближе к концу повествования был перебит:

— Как я понимаю, называть умения, использованные вами в этом бою, вы не собираетесь.

Я бесстрастно пожал плечами:

— Ваше Императорское Высочество, в вашем молчании я не сомневаюсь. Нашел общие точки соприкосновения и с Дмитрием Львовичем. Но в этом кабинете наверняка присутствуют теневики, которым до безопасности моей семьи нет никакого дела, все, что тут происходит, однозначно пишется, а значит, будет просматриваться и анализироваться специалистами. А делиться своими тайнами и тайнами моих напарниц со всем миром я, извините, не готов.

Тут Воронецкий грозно сдвинул брови к переносице и несколько секунд давил меня взглядом.

А когда понял, что я не впечатлился, задал следующий вопрос:

— Вы сказали фразу «тайны моих напарниц». А вас не смущает то, что Светлана Валерьевна — потомственная аристократка?

— Никак нет, Ваше Императорское Высочество: для меня и моей супруги Светлана Валерьевна, прежде всего, напарница, проверенная в реальных боях. Ибо мы привыкли оценивать людей через призму поведения в экстремальных ситуациях, а не по длине родословной.

— А на основании поведения в какой экстремальной ситуации вы оценили меня, раз только что заявили, что не сомневаетесь в моем молчании? — язвительно спросил Цесаревич. Но не смутил:

— Ваше Императорское Высочество, я умею видеть, думать и проводить параллели. Поэтому вижу разницу между алгоритмами работы единственного довольно высокопоставленного офицера Имперской Службы Безопасности, с которым мне пришлось «посотрудничать», и отношением к делу полковника Ляпишева. Кроме того, оценил скорость реакции спецотдела, курируемого вами, на информацию, выбитую мною из пленных бойцов «Тирании Хаоса». Вывод напрашивается сам собой: вы живете не сиюминутными личными интересами, а Империей.

— Интересные выводы. Для потомственного добытчика из глухомани… — практически процедил он, посверлил меня тяжелым взглядом еще немного и… усмехнулся: — Впрочем, неудивительно: я вдумчиво изучил список запросов, вбитых в поисковики с сетевого адреса вашего коттеджа, и приятно удивлен — вы восполняете лакуны в своей памяти с воистину фантастическим упорством.