Беркут (СИ) - Горъ Василий. Страница 60

Паша, еще не оклемавшийся от известия, что я собираюсь участвовать в автогонке серии «Спорт-Элит», затараторил в стиле Сергея Сергеевича:

— Доброе утро, Игнат! Если меня слышит не только он, но и вы, дамы, то доброе утро и вам! Черт, я половину ночи провисел в Сети, изучая записи прошлых гонок, и настолько перебрал с сильными эмоциями, что все три часа сна видел кошмары, в которых участвовал в этой гонке сам, но разбивался вдребезги то в «Коридоре», то на «Левой Петле», то в «Тоннеле Зевак»!

— Может, тогда не поедешь к точке финиша, а подождешь нас дома? — «участливо» спросила Иришка.

Судя по недовольному сопению, раздавшемуся из динамиков, он чуть не лопнул от возмущения. Вот мы и заржали.

— Гады вы! — притворно обиделся он. — Я ж переживаю не абы за кого, а за друга и подругу!!!

— Да врешь ты все! — хихикнула Ольга. — На самом деле ты боишься Лизу. Ведь если она узнает, что ты не нашел в себе силы встретить финиширующего Игната, то поможет их найти… мотивирующими зуботычинами и пинками!

— Да и остальной народ в стороне не останется… — ухмыльнулся я.

Парень, все еще не оставивший надежд завоевать Уфимцеву, притворно застрадал:

— Вы меня затюкали. Все, кроме Светы. Спасибо за гуманизм и пусть молчаливую, но сердечную поддержку, подруга!

— Никогда не думала, что сосредоточение на придумывании ехидной эпитафии кому-то может показаться молчаливой поддержкой… — «удивленно» пробормотала мелкая и сказала что-то еще, но эти слова заглушил наш смех.

Павел наверняка расстроился, но продолжил валять дурака и веселил нас еще минут десять. Повисел бы на линии и дольше, но стоило нашему «Бурану» вырулить из-за очередного поворота трассы на участок, с которого было видно Александров, как я прервал бардак, сообщил Максакову, что мы подъезжаем, выслушал пожелание удачи и скинул вызов…

…Промежуток времени с половины десятого до половины двенадцатого дался мне тяжелее всего: мало того, что Янковский с Кутеповым нервничали сами и заражали беспокойством свою свиту, пилотов-испытателей, механиков, врача, членов съемочной группы, рекламщиков и кого-то там еще, так этой парочке чуть ли не каждые четверть часа названивало Большое Начальство, тоже пребывавшее в сильнейшем напряжении. А ведь свою лепту в этот бардак вносили и организаторы гонки, и особо ушлые журналисты, то и дело прорывавшиеся в наш быстровозводимый ангар, и даже силовики. Впрочем, эти вели себя спокойнее некуда. Зато четверо на редкость высокомерных и самовлюбленных типов, внезапно пробившимся сквозь кордон СБ-шников и потребовавшим немедленно предоставить доступ к машинам, заявленным на гонку, взбесили до невозможности.

Доступ им, конечно же, предоставили — так, вроде бы, полагалось по регламенту — и не мешали проверять наличие специальной ультрафиолетовой маркировки, нанесенной ими же на все и вся еще в четверг. Но как только артефактный комплекс «Единички» парализовал одного из членов «высокой комиссии», я выстрелил собой вперед, и сразу после выхода из рывка вышиб из правой руки уродца какую-то электронную приблуду. Верхние конечности тоже завернул «с запасом» и, судя по хрусту связок, некоторые либо сильно растянул, либо порвал. А потом рявкнул. На весь ангар. Потребовав, чтобы народ расступился и дал дорогу операторам.

Кстати, мои дамы тоже не бездействовали: Оля сбила с ног и надежно зафиксировала на полу самого рослого и мордастого члена комиссии, Света почти в том же стиле «положила» утонченного франта, а Ира ненамного позже этих оторв взяла на болевой четвертого и держала до появления полиции.

Толковых спецов, разбиравшихся в электронике, искать не пришлось, и уже в одиннадцать сорок восемь Главного Вредителя упаковали по полной программе и куда-то утащили, а остальных членов комиссии в буквальном смысле заставили провести нормальную проверку и в присутствии десятка «лишних» свидетелей подписать соответствующий акт. К сожалению, это ЧП сдвинуло начало гонки аж на сорок пять минут. Зато взбодрило. И не только меня: после того, как перед центральной трибуной состоялся торжественный розыгрыш стартовых позиций, и представитель оргкомитета, ошивавшийся в нашем ангаре, сообщил, куда выкатывать «боевую» машину, поднялась четкая и хорошо структурированная суета: мне и Оле помогли забраться в «Стихию», образовали вокруг нас коробочку, проводили к девятой стартовой позиции из шестнадцати и охраняли до команды механикам покинуть стартовый участок трассы.

Увы, потом нам пришлось выбраться из уютного салона и поулыбаться публике на разрыв щек, но без этого было никак, и мы постарались не ударить в грязь лицом.

Не знаю, как моя благоверная, а я убивал время, любуясь ее красотой. Благо, Оля стояла на фоне моря и явно позировала для меня.

А вот к торжественным речам, звучащим из динамиков городской системы оповещения, прислушивался лишь самым краешком сознания. Поэтому на команду «По машинам!» среагировал с секундным запозданием и… чуть было не ушел в серию рывков, чтобы помочь жене усесться в автомобиль. Но просветление, сформированное по настоятельному совету Дайны, помогло включить голову и отыграть порученную роль без перегибов — сесть за руль, преувеличенно медленно и деловито защелкнуть ремни безопасности, снова завести двигатель и только после этого поднять боковые стекла.

— Количество подковерных интриг на одной отдельно взятой гонке уже действует на нервы! — проворчал БИУС, как только от нас отсекло гул толпы. — Водитель «Сапсана», стоящего на одиннадцати часах, собирается помочь нам впороться в темно-зеленую «Стрелу». Так что стартую я, а ты, Игнат, возьмешь на себя управление чуть позже. Кстати, хотите посмеяться?

— Конечно! — хором ответили мы.

— Забавный факт номер один: комментатор, знакомящий телезрителей с водителями, очень уважительно назвал тебя, Игнат, «волком в овечьей шкуре, но только среди птиц», и заявил, что некоторые щеглы, оказывается, на самом деле беркуты!

— Все верно, мы щеглами только притворяемся… — весело хохотнул я, и Дайна, дав Оле отсмеяться, продолжила делиться разведданными:

— Забавный факт номер два: все тот же комментатор «искренне считает», что вы, то есть, экипаж черной «Стихии», уже не оставили соперникам никаких надежд завоевать внимание зрителей. Ведь за рулем машины — талантливый добытчик, походя устанавливающий «вечные» рекорды прохождения трасс, а рядом с ним — живое воплощение понятий «красота», «обаяние» и «пластика»!

— Ну все… — «расстроенно» вздохнул я и повернулся к Оле: — Теперь в тебя влюбится половина И— …

— Внимание: тридцать секунд до старта! — рыкнула Дайна и заставила посмотреть на здоровенный стартовый светофор для гонок…

…Траекторию, по которой наша «Стихия» пролетела первые метров семьсот-восемьсот, я бы не смог повторить даже лет через пять предельно добросовестных тренировок. Почему? Да потому, что нас попытались куда-нибудь воткнуть четыре раза. И не любители, а профессиональные гонщики. А БИУС, читавший их маневры, как раскрытую книгу, переигрывал уродов за счет нечеловеческой скорости ведения расчетов, эталонной управляемости автомобиля и мощи его же движка. Да, как выяснилось значительно позже, не «хамила», от слова «вообще», то есть, допустила несколько мелких ошибок в пилотировании, продемонстрировала пиковые значения реакции уровня хорошего Витязя с прокачанным просветлением и не выжимала из «Стихии» больше восьмидесяти девяти процентов ее потенциала. Но для перемещения с девятой на четвертую позицию за глаза хватило и этого.

Так что я подключился к процессу прибитым красотой серии пируэтов, позволившей избежать гарантированных столкновений. Тем не менее, сходу включился в работу и следующие километров пять-шесть уверенно провисел на заднем бампере темно-синего «Лезвия» сравнительно небольшого ателье «Зенит».