Оксбридж - Фадеева Алена. Страница 12
– А руки куда?
– Как куда?! Ко мне на талию. Вот так, – Алисия взяла его руки в свои, соединила их в области своего живота, а затем мягким и приятным голосом добавила: – И не расцепляй.
Они мягко стартовали с тротуара и покатили по улице на юго-запад, в центр города. Они ехали навстречу весне, солнцу, большому городу, людям, которые оборачивались им вслед, и тем приятным и необыкновенным чувствам, что возникают между двумя людьми. Теплый ветер приятно обжигал лицо и трепал их рубашки. Том чувствовал, как сладкий аромат волос Алисии щекочет ему нос. Сейчас он был ближе к ней, как никогда, если не считать спонтанного поцелуя на дне рождения. И вот теперь, если бы он опустил голову примерно на три дюйма, то смог коснуться губами ее шеи. О боже!
Сейчас, когда они уже минут десять катили по улицам, Том понял, что зря он так боялся этой поездки. Ему нравилось видеть город с такого ракурса, всем телом чувствовать его ритм, оглядываться по сторонам, открывать Лондон заново. Ему захотелось расставить руки в стороны, но Алисия, почувствовав, как он ослабляет свою хватку, тут же отругала его.
Она ощущала, как он расслабляется. Руки поначалу дрожали, а ноги никак не могли нащупать под собой опору в виде двух хромированных подставок. Он перестал часто дышать, но расцепить руки она всё же ему не дала.
Она никогда не брала с собой «сопровождающих». Но сегодня, когда Том, выполнив свое обещание, приехал, она поняла, что хочет посвятить его во что-то сокровенное и личное. Она захотела именно ему показать этот город таким, каким его видела она – видела каждый день, каждую неделю всех четырех сезонов года. Показать потрясающую красоту на скорости в пятьдесят километров в час, из-за прозрачных защитных очков. Еще ни один человек, кроме нее, не сидел на ее мопеде, не держал ее так за талию, не носил ее шлем.
Они доехали до Лондонского моста и оставили свое транспортное средство в нескольких кварталах от набережной. Алисия забежала в ближайший супермаркет и купила там две маленькие бутылки воды, мороженое с орехами и упаковку жевательного мармелада. Все это походило на сухой паек подростка.
– Надеюсь, у тебя нет аллергии?
Алисия бросила одно мороженое и бутылку воды Тому, который сидя на лавочке, возле пристегнутого к велопарковке мопеда, все еще приходил в себя.
– Ну что, герой, жив?!
– Вроде да.
– Ты довольно уверенно держался, даже слишком. Чуть не полетел, – Алли заливисто засмеялась.
– Ну, что, теперь пойдем искать тарзанку?
– О нет, ты еще не дорос до этого.
У нее получилось заставить Тома улыбнуться. Лицо постепенно теряло свою бледность. Он открыл бутылку и немного отпил, пытаясь восстановить свое сердцебиение. И теперь, когда они оба немного расслабились, Том и Алисия могли просто прогуляться.
– У меня только один вопрос после увиденного, – они шли совсем рядом друг с другом, ели подтаявшее мороженое и пытались узнать друг друга. – Как так получилось, что ты живешь на заброшенной фабрике?
Алли вопросительно посмотрела на него, и Том почувствовал в ее взгляде некое негодование, ему пришлось быстро извиняться.
– Не пойми меня неправильно – все это безумно круто, но мне кажется, это не место для молодой девушки.
– Ну хорошо, – Алисия закатила глаза. – Вообще-то, когда-то вся фабрика принадлежала моей семье. Очень, очень давно. Потом пришлось все продать, помещения долго стояли без дела. В собственности осталось только одно.
– Злой рок? – Том слушал Алли очень внимательно, стараясь не упустить ни одной детали.
– Нет, скорее азартность и алкоголизм, – Алли помрачнела.
– О, прости.
– Нет, всё в порядке. Всё повернулось как нельзя лучше. Моему отцу пришлось вмешаться и всё продать с молотка. Этих денег хватило, чтобы покрыть долги покойного дяди Эндрю. А потом… Я окончила школу… Поступила в колледж, и когда я закончила свое обучение, отец всё отдал на откуп мне, переделал третий этаж в ту самую квартиру, которой ты так восхищался сегодня.
– А что на первом этаже? Там все двери на замках. Прости, но я заметил.
– Там старые цеха. Мы привели их в порядок, я их сдаю периодически, фотографам, молодежи для всяких мероприятий, но только не слишком шумных. Один мой хороший друг очень любит то место, устраивает музыкальные вечера для своих. В остальное же время там всё закрыто. Но если ты захочешь, я могу как-нибудь всё там показать.
– Это интересно. А ты не боишься? Живешь одна, да еще в таком месте.
– Ты камеры видел?
– Да, их сложно не заметить.
– Частная охранная организация. Круглосуточное видеонаблюдение. Плюс очень острые кухонные ножи и электрошокер в тумбочке. Ну что, испугался? – Алисия посмотрела на него, Том напрягся.
– Немного. То есть, если бы я оказался грабителем, мне пришлось несладко.
– О да. А что это ты моим жильем так интересуешься?!
– Ну, у меня нет ничего дурного в помыслах. Я просто, – Том почувствовал себя смущенным, – хочу узнать тебя. И дать тебе возможность узнать меня.
– А зачем?
– Ну, мы вроде как подружились, – Том немного замешкался.
– Да, так и есть.
Между ними на какое-то мгновение возникла неловкая пауза, которую Том постарался прервать, боясь, что на этом закончится не только их разговор, но и прогулка.
– А как ты попала на такую престижную работу?
– Что? Престижную?! Не смеши меня. С каких пор, работа среди пыльных библиотечных томов стала престижной?
– Ну, мне всегда казалось, что работа в таких знаковых местах… как, к примеру, твоя библиотека, априори престижна.
– Было бы так в действительности. И тем более я совмещаю.
– А где ты училась?
– О нет, под пытками тебе не скажу, – Алли таинственно засмеялась. – Скажу кому угодно, но только не тебе.
– Это еще почему?! – Тому было страшно интересно узнать ее секрет.
– Потому что ответ на этот вопрос тебе не понравится.
– Ну, говори уже! – Том был готов кричать от нетерпения.
Алисия остановилась, смущенно опустила глаза, и слегка прикусив губу, сказала:
– Хорошо… Но ты сам напросился. Я училась… в Оксфорде. И подрабатывала в Боде.
Услышать такое для студента и выпускника Кембриджа было бы сущей катастрофой. Ведь это было настоящим кошмаром – встречаться или дружить с выпускницей Оксфорда. Когда Том только поступил в колледж, он скрывал от друзей, что его тетя и кузина были выпускницами Оксфорда. Он старался во всем соответствовать типичным студентам Кембриджа, поэтому держал эти части семейной биографии под строжайшим секретом. Теперь он уже перерос подобную чепуху, и ничто, касаемо Оксфорда, его не задело бы. И несмотря на то, что Том оставался «лицом» кембриджской профессуры, сегодня и сейчас его не волновали все эти дурацкие предрассудки. Поэтому, когда Алли призналась ему в этом сокровенном факте биографии, он лишь улыбнулся, встретился с ней взглядом и без слов дал понять, что у нее нет совершенно никаких поводов для беспокойства.
– Не думала, что "Кэмы" так могут прореагировать на эту новость.
– А ты чего ожидала?
– Грома и молний. Стоило мне пару раз упомянуть о своей альма-матер в компании таких как ты, и я поклялась, что больше ни одному выпускнику Кембриджа не расскажу об этом.
– Я не как все, или ты еще этого не поняла? – тихо сказал Том.
Через реку, на другом берегу Темзы стояло здание Парламента, часовая стрелка подходила к трем.
– Да, я уже это поняла, – посмотрев Тому прямо в глаза, ответила Алисия, но затем неожиданно попросила. – Помоги мне! Дай свои руки, напрягись!
Том немного удивился ее странной просьбе, но всё исполнил, и тогда она, подтянувшись на его руках, подскочила и села на парапет. Том сразу же огляделся по сторонам, опасаясь, что появившийся из ниоткуда полисмен заставит ее тут же слезть оттуда, но вокруг ходили только туристы с фотоаппаратами наперевес да незаметные горожане.