Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию - Уайт Майкл. Страница 50

По моему опыту, люди редко отказываются от возможности пригласить на наши встречи внешних свидетелей. Более того, те, у кого была возможность оказаться в центре подобных церемоний, практически неизбежно соглашаются встретиться снова в контексте церемонии признания самоопределения, если им предоставлена возможность выбора между подобной встречей и индивидуальной встречей со мной. Что касается конфиденциальности и анонимности, — люди, как правило, испытывают большой энтузиазм по поводу возможности поделиться историями своей жизни с другими людьми.

Иногда профессионалы (психологи, социальные работники) высказывают озабоченность тем, что вовлечение в церемонию признания самоопределения может противоречить их профессиональной этике. Просмотрев внимательно этические кодексы, я не обнаружил никакого конфликта с практиками, описанными в данной главе. Скорее, я пришёл к заключению, что описанные приёмы работы находятся в согласии с принципами, изложенными в кодексах. Однако если у читателей возникает ощущение конфликта между приёмами и этическим кодексом своих профессиональных ассоциаций, важно, чтобы эти сомнения и сложности были разрешены. Я рекомендую видоизменить практики свидетельствования таким образом, чтобы они соответствовали кодексу и все вопросы и тревоги были сняты.

Заключение

В этой главе я описал терапевтические практики, связанные с церемонией признания самоопределения. Такие приёмы работы способствуют воспроизведению традиции признания, которая может вызывать сильный резонанс у людей, находящихся в центре подобных церемоний. В результате церемоний происходит развитие насыщенных историй, укрепляется ощущение способности влиять на собственную жизнь, что обеспечивает основания для того, чтобы люди могли продвинуться в решении своих проблем и сложных жизненных ситуаций.

Важно отметить, что терапевты в начале исследования церемонии признания самоопределения зачастую испытывают неловкость и некоторый личный дискомфорт. Эта неловкость скорее всего связана с тем, что они воспроизводят традицию признания, отличающуюся от привычных терапевтических ответов на истории жизни людей. Этот дискомфорт также может быть связан со структурированием контекста, противоречащим диалогу тет-а-тет, характерному для большинства терапевтических бесед сегодня. Чувство неловкости и дискомфорта уменьшается по мере того, как становится очевидным эффект подобных практик.

Из всех терапевтических методов, которые я обнаружил на своём профессиональном пути, приёмы работы, связанные с церемонией признания самоопределения, похоже, оказались самыми мощными. Снова и снова я наблюдал, как пересказы внешних свидетелей порождают нечто, что выходит за пределы моих терапевтических возможностей (или возможностей других терапевтов в традиционном формате диалога). Однако это не умаляет значимости вклада, который вносит терапевт. Пересказы в рамках церемонии признания самоопределения создают резонанс именно тогда, когда они сформированы с помощью определённого способа расспрашивания внешних свидетелей; когда все аспекты и нюансы работы, определяющие успех такой практики, тщательно отслеживаются.

Глава 5. Беседы, выделяющие уникальные эпизоды

Жизненный опыт неисчерпаем, но мы осмысливаем только небольшую его часть. Осознанные аспекты проживаемого опыта — те, которые мы включаем в знакомые и привычные сюжеты нашей жизни, — очень тщательно отбираются. Мириады впечатлений повседневной жизни по большей части мелькают, как вспышки, как штрихи по экрану нашего сознания, и исчезают в «историческом вакууме». Многие из этих переживаний не вписываются в сюжеты или темы доминирующих историй нашей жизни, а потому не регистрируются нами, не обретают смысл. Однако эти «не вписывающиеся в общий ряд» впечатления нередко очень значимы и при благоприятных обстоятельствах могут стать «уникальными эпизодами», или «исключениями». Выявление подобных аспектов проживаемого опыта может обеспечить точку входа в развитие альтернативных историй в жизни людей.

Задача терапевта при подготовке к подобному развитию истории — помочь людям осмыслить некоторые прежде проигнорированные аспекты проживаемого опыта, осознать их значимость. Когда терапевт вовлекается в решение этой задачи, он часто берет на себя ведущую роль в придании смыслов и пытается убедить людей в ценности таких аспектов опыта. Он становится первичным, главным автором истории. В этом есть определённый риск, потому что такое поведение может восприниматься как навязчивость и вызывать отчуждение со стороны людей, обращающихся за помощью. Кроме того, терапевт оказывается в центре беседы, тем самым закрывая возможности для исследования в сотрудничестве.

Беседы, выделяющие уникальные эпизоды, способствуют децентрированному участию терапевта, при котором привилегированной оказывается авторская позиция человека, обратившегося за консультацией. Такие беседы помогают людям осознать значимость определённых не вписывающихся в привычные рамки аспектов своего опыта. Они способствуют тому, чтобы люди, подробно описав эти аспекты опыта, поразмышляли над ними. Достаточно часто для них это новое переживание, так как в ходе своей жизни они были вынуждены принимать смыслы, которые видели другие, а не они сами. Кроме всего прочего, эти беседы обеспечивают людям возможность озвучить намерения, связанные с собственной жизнью, и в большей степени войти в контакт с тем, что для них ценно. В результате у них появляется опора, трамплин, основа для того, чтобы разбираться со своими проблемами, дилеммами, сложными жизненными ситуациями.

Питер и Труди

Ко мне на консультацию пришли Питер, 14 лет, его мама Труди, воспитывающая сына одна, а также терапевт Мелани, которая и попросила организовать совместную встречу. Мелани работала в подростковой колонии умеренно строгого режима, и в тот момент Питер был заключённым этой колонии. За свою недолгую жизнь он побывал в нескольких исправительных учреждениях. В основном его лишали свободы за вандализм и порчу имущества, однако были в его истории и разбойное нападение, и мелкое воровство. Питер имел обыкновение «слетать с катушек» и «разносить всё вокруг себя», когда испытывал досаду, и в такие моменты он был способен причинять страшный вред.

Было предпринято много усилий, чтобы побудить Питера принять ответственность за свои поступки и действия, оценить их серьёзность, но всё это пропадало втуне. Индифферентность Питера по отношению к этим усилиям заставила людей, пытавшихся помочь ему, прийти к выводу, что он вообще не способен размышлять о своей жизни, не в состоянии предвидеть последствия собственных действий и принимать на себя ответственность. Считалось, что он лишён способности к абстрактному мышлению и мыслит исключительно конкретно.

Однако недавно Мелани обратила внимание на интересное достижение в жизни Питера. В колонии произошёл инцидент, вызвавший у Питера гнев, однако он отреагировал на него непривычным способом. Вместо того чтобы швырять, разбивать и ломать вещи, бросаться с кулаками на людей, он вышел из комнаты и пошёл в спортзал. Так как для Питера было гораздо привычнее в такой ситуации впадать в слепую ярость, Мелани высоко оценила значимость новой реакции на фрустрирующую ситуацию. При этом она понимала, что новый способ реагирования может очень легко быть утерян, и надеялась, что в результате консультации со мной этот шаг будет осмыслен и откроет путь для развития альтернативной истории в жизни Питера. Мелани также надеялась, что консультация обеспечит Питеру основание для дальнейших шагов в предпочитаемом направлении.

Последним пунктом на повестке дня у Мелани было улучшение отношений Питера с матерью, потому что эти отношения сильно пострадали в силу обстоятельств их жизни. Недавно Труди получила от местных властей жильё, и теперь она могла забирать Питера домой, когда его отпускали из колонии. Это был прекрасный момент, чтобы исследовать возможности развития отношений матери с сыном.