Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию - Уайт Майкл. Страница 53

Когда во время терапевтических бесед я замечаю поступки, достижения, которые могут быть кандидатами на статус уникальных эпизодов, я, как правило, исследую возможности, с помощью которых можно будет придать вес этим поступкам. Это обеспечивает основу для беседы, в рамках которой людям удаётся выявить и описать собственные намерения в отношении собственной жизни, а также осознать, что в жизни представляет для них ценность. Между называнием уникального эпизода и осмыслением того, что он означает в терминах намерений и жизненных ценностей, есть большой разрыв. Задача терапевта — помочь людям навести мосты через эту пропасть. В моей беседе с Труди и Питером продвижение в пространстве между этими двумя точками было оформлено второй версией карты определения позиции (первую я обсудил в главе 1).

Карта определения позиции, версия 2

Эта версия карты определения позиции состоит из тех же основных категорий расспрашивания, которые были включены в первую версию карты. Однако вместо того, чтобы направлять экстернализующую беседу, фокусируясь на проблемах и сложных жизненных ситуациях людей, эта карта помогает разрабатывать альтернативные сюжеты за счёт того, что мы сосредотачиваемся на уникальных эпизодах и исключениях из доминирующих, насыщенных проблемами историй. Терапевтическое интервью, выстраивающееся под влиянием этой версии карты, неизбежно создаёт основу для проведения бесед пересочинения, которые мы обсуждали в главе 2. Например, откликаясь на то, каким образом люди понимают свои жизненные ценности и намерения, терапевт может формулировать вопросы, направленные на ландшафт действия. Эти вопросы будут побуждать людей восстанавливать контакт со своей личной историей и описывать поступки, достижения, направления развития, отражающие подобное понимание.

От участников различных тренингов и обучающих программ я постоянно получаю обратную связь о том, что эта версия карты помогла им отказаться от позиции первичного авторства в попытках помочь людям осмыслить и сделать более значимыми прежде игнорируемые эпизоды их жизни. Когда терапевты занимают позицию первичного авторства, они часто пытаются в чем-то убедить клиента, при этом их отклик сводится к попыткам давать аффирмации, указывать на позитив, проводить рефрейминг. Предлагаемая карта может оказать существенную помощь терапевту в том, чтобы сохранять децентрированное, но при этом влиятельное участие в терапевтических беседах. При таком участии терапевт стремится отдать приоритет авторской позиции клиентам — людям, обращающимся за консультацией. Однако он остаётся влиятельным, потому что структурирует процесс расспрашивания о таких поступках и событиях, которые потенциально могут оказаться уникальными эпизодами в жизни людей. Эта карта основывается на четырёх категориях расспрашивания.

Первая категория вопросов: обсуждение конкретного, максимально близкого к опыту человека определения уникального эпизода

На первом этапе терапевт расспрашивает о том, какие события, переживания, действия обладают достаточным потенциалом, чтобы быть осмысленными в качестве уникальных эпизодов. Людям предлагают дать расширенное описание этих событий и насыщенно охарактеризовать их в конкретных, близких к опыту терминах. Я подчёркиваю, что это должны быть конкретные, близкие к опыту термины, поскольку ни одно достижение не будет воспринято одинаково разными людьми или одним и тем же человеком, но в разное время его жизни. Событие никогда не является точным воспроизведением другого события в жизни или истории.

В первой части моего разговора с Питером и Труди инициатива покинуть помещение, где что-то разозлило, так и была определена: «выйти и не вляпаться». Были также обозначены связанные с этим поступки и достижения, например, «сделать шаг назад» и «разобраться, кому это надо». В этой части интервью я не торопился, но продолжал задавать Питеру вопросы для того, чтобы прояснить смысл и значение его инициативы. Таким образом эта инициатива оказалась более насыщенно описанной. Например, когда я попросил его сказать больше о том, что значит, что он разобрался, понял, что ему этого не надо, он рассказал, что это означает сохранить разум, не слететь с катушек и посмотреть вперёд. Затем эта инициатива была определена Труди как «управлять собственной жизнью».

Такого рода намеренное «топтание на месте» позволяет получить расширенное, насыщенное описание подобных достижений. Это очень важно для создания основательных, прочных, близких к опыту определений уникальных эпизодов.

То событие, которое осмысливалось в качестве уникального эпизода в случае Питера и Труди, принадлежало недавнему прошлому. Однако терапевты не должны ограничивать себя прошлым. «Кандидаты в уникальные эпизоды» часто присутствуют и в настоящем. Приведу пример.

Я встретился с Диллоном и его семьёй в присутствии нескольких «гостей» — участников обучающей программы, которую я в то время проводил. Диллон и его семья пришли на консультацию. Семья знала о всех деталях контекста данной встречи и согласилась участвовать в таком формате работы. Диллону было пятнадцать лет, и практически во всех областях жизни у него были проблемы. После очередного кризиса семья уже была готова навсегда отказаться от него. Несмотря на то что он согласился прийти на беседу, вначале было видно, что он не разделяет энтузиазма по поводу своего участия. Я ещё раз спросил его, был ли он полностью проинформирован об обстоятельствах этого интервью, и он ответил «да», но потом добавил с сожалением: «И вообще, кто все эти люди?» Это звучало как утверждение, но здесь был и элемент вопроса.

Я воспользовался этой возможностью, чтобы спросить у Диллона, что он хотел бы знать об этих гостях. Он мрачно ответил: «Что они любят делать в свободное время». Тогда я расспросил гостей об их хобби, о том, чем они любят заниматься в свободное время, и когда мы закончили эту часть беседы, я спросил, что из прозвучавшего вызывает у Диллона интерес. Он сказал, что его привлёк рассказ про верховую езду и про юмор. Дальше я начал расспрашивать о том, что за шаг он предпринял, чтобы предложить гостям больше рассказать о себе. Диллону было очень интересно, но ему было трудно придумать название для этой инициативы. Когда я попросил других членов семьи помочь, мама Диллона описала его инициативу как «наведение мостов» и заявила, что очень удивлена, потому что она не замечала за Диллоном подобного поведения в течение последних пяти лет. Он не применял это умение. Диллон принял такое определение, для него оно было вполне конкретным и близким его опыту, и в результате у нас возникла точка входа для выявления и насыщенного развития подчинённой истории его жизни.

Вторая категория вопросов: исследование последствий уникального эпизода

На второй стадии вопросы касаются последствий уникального эпизода, которые можно проследить в разных областях жизни людей, например, в отношениях с близкими, дома, на работе, в школе, в отношениях с друзьями и сверстниками, самим собой и т. д. Можно также задавать вопросы о потенциальных последствиях уникального эпизода, о том, к чему это может привести в будущем, и вообще о жизненных горизонтах в целом. В дополнение к этому на данной стадии часто возникает возможность сосредоточиться на каких-то достижениях, которые привели к этому уникальному эпизоду.

В разговоре с Питером и Труди первая и вторая стадии карты определения позиции не были чётко определены по отношению друг к другу, как это обычно происходит в других беседах. Однако, что касается последствий описанного эпизода, я узнал, что, помимо всего прочего, он открыл для Питера возможность сохранить привилегии, включая увольнительную, занятия по слесарному делу, просмотр телевизора, посещение спортзала. Питер сумел не сорваться и не разнести всё вокруг. Затем мы размышляли о том, каким образом это может способствовать улучшению его жизни, тому, чтобы он не попадал больше в колонию, чтобы у него появилось пространство для собственной жизни и для манёвра.