Противостояние - Кожанов Семен. Страница 18

— БЕЙ! — вновь заорал Степан, вламываясь в бегущих на него парней.

Удар, еще удар — пальцы, зажатые в кольцах кастета, с непривычки онемели. Отскок в сторону, блок, отвлекающий удар правой и тут же сильный боковой удар левой, в челюсть, противник — высокий парень, с мощными сильными руками, уходит от удара и тут же контратакует ударом ноги в пах. Степан отскакивает с прогибом вперед, тем самым подставляя голову, враг тут же бьет в прореху защиты, но Левченко только на это и рассчитывал он подставляет руку под удар, ту самую на которую одет кастет. Хрясь! Кулак противника налетает на металл кастета и слышен отчетливый хруст костей!

— А-аа! — заорал высокий парень, отскакивая назад и тряся от боли рукой со сломанными пальцами.

Левченко тут же, чтобы закрепить победу, бьет тяжелым ботинком по коленной чашечке, прыгающего противника. Высокий парень падает на землю и начинает по-волчьи выть от боли. Степан широко размахнулся и сильно, с оттяжечкой, как футболист пробивающий одиннадцатиметровый ударил по голове поверженного врага. Бум! — глухой удар, голова лежащего на земле парня дергается и снег окрашиваться кровью из разбитого носа. Все! Этот готов!

Левченко развернулся, чтобы оглядеть поле боя: Иванов «танцует» с невысоким крепышом в куртке с капюшоном, а Круглый затравленно отмахивается от двух парней, наседающих на него с разных сторон. У одного из этих парней лицо залито кровью, похоже, это тот самый, в кого попала дубинка. Немного в стороне, сидел совсем молодой паренек и отчаянно тер снегом глаза — ага, это тот, которого ослепила вспышка!

Подняв лежащий на земле железный прут, Левченко примерился и широко размахнувшись метнул его. Кидал, как в детстве, когда они с пацанами играли в «пекаря». Тогда надо было сбить железную банку, ну а теперь всего лишь попасть по ногам, одного из тех гадов, которые навалились на Круглого. Прут, вращаясь как винт вертолета, со всего размаху ударил по ногам. Парень громко, по-бабски вскрикнул и лицом вперед упал на землю. Его напарник на секунду отвлекся от Круглого, чтобы посмотреть откуда ему грозит новая опасность… и этого мгновения хватило, чтобы он пропустил удар дубинки в голову, а потом еще один и еще один. Круглый бил с яростью не обращая внимания на крики о помощи.

Противник Иванова заметил, что остался в меньшинстве и бросился наутек. Подобрав с земли обломок белого силикатного кирпича, Степан бросил его вдогонку убегающему. Не попал, камень пролетел мимо. Степан подобрал еще один кусок кирпича и бросил его вновь, снова не попал, а потом было уже поздно — парень скрылся в темноте.

Оглядевшись вокруг, Степан подбежал с трущему глаза снегом молодчику. Парень стоял на коленях и тихо матерился. Казалось, что он не замечает ничего вокруг, ему бы сейчас убегать от греха подальше, а он глаза тут натирает.

— А, ты чего не убежал, бедолага? — спросил Степан, подходя к ослепшему парню.

— Ты, кто? — парень повернулся на звук. — Помоги встать!

— А ты не перегибаешь?! — рассмеявшись, поинтересовался Левченко. — Вообще-то, ты — пленник, так что веди себя соответствующе!

— Ты, хоть знаешь, кто мой папа? — угрожающе зашипел парень. — Вы все трупы, если мне не поможете!

Хрясь! — Левченко ударил ногой в лицо наглецу, а когда тот упал навзничь, добавил еще несколько раз, но теперь уже по почкам.

— Не бейте, не бейте меня! — громко заорал парень. — Мой папа даст вам денег! Много денег!

— Обыщите этих, — приказал Степан подбежавшим, Иванову и Круглому. — Забирайте документы и флешки из мобильников.

— Валить надо, один то сбежал, — скороговоркой произнес Круглый.

— Правильно, валить надо, — согласился Степан. — Только не впопыхах. Вначале узнаем, за каким лешим, они на нас засаду устроили.

— Я здесь не причем! — плаксивым голосом прокричал парень. — Меня заставили.

— Слышь, ты, убогий. Еще раз вякнешь не по делу, получишь в печень, — наклонившись над самым ухом, тихо проговорил Левченко. — Быстро колись: кто вы такие и почему именно на нас решили устроить засаду.

— Я не знаююю, — парня забила крупная дрожь, из его глаз потекли слезы, которые он тут же принялся размазывать по окровавленному лицу. — Я — водитель, простой водитель!

— Хорош, втирать! — грубо одернул его Степан. — Ты, только, что угрожал мне своим папой. Короче я еще раз спрошу: кто вас нанял? И если не получу вразумительный ответ, то сломаю тебе руку! Ну?!

— Я не знаю, — дрогнувшим голосом ответил парень.

Степан, резким движением вытянул руку парня и до упора вывернул кисть, раздался еле слышный щелчок, рвущихся хрящей.

— А-ааа, ы-ыы! — бедолага забился в истерике, пытаясь вывернуться.

Левченко схватил его за затылок и со всей силы вдавил лицом, в перемешанный с землей снег.

— Я повторяю свой вопрос: кто и зачем вас нанял?

— Батя! Батя попросил помочь, ему надо было, чтобы кто-нибудь из майданутых, признался на камеру, что им платят деньги! — выгибаясь дугой от боли, закричал парень.

— Кто твой отец?

— Депутат. Депутат от «регионов» в КиевРаде! Отпусти!

— Почему именно мы?

— Не почему, просто подошли к первому попавшемуся пункту приема гуманитарки… и все! Отпусти!

— Ага! Щас! — резкий рывок на себя и многострадальная рука парня, ломается в локтевом сгибе.

Хрясь!

Сын депутата выгибается всем телом и громко вскрикнув, теряет сознание. Не теряя времени, Степан обыскал карманы парня, и рассовал найденное по своим карманам: дорогой «Айфон» брать не стал, лишь вытащил карту памяти, а телефон откинул в сторону. Пухлый, от денежных банкнот и карт пластиковых бумажник лег в карман куртки, в другой карман опустился нож, а вот ключ с брелком в форме знака «Митсубиши» улетел в снег. Под курткой у парня оказался наплечная кобура скрытого ношения, с пистолетом Макарова внутри.

— Ничего, себе! — присвистнул, подошедший Иванов. — Повезло! Пистоль — это вещь!

— Нельзя его брать, — с сожалением сказал Степан. — Вдруг менты остановят, считай, явку с повинной подписал!

— Выбросишь?

— Ага, только вначале немного постреляю, — Левченко, передернул затвор, загоняя патрон в патронник. — Отойди.

Иванов поспешно отскочил в сторону, а Степан вскинул пистолет и открыл из него стрельбу.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Пистолет выстрелил семь раз и тут же тишину нарушили громкие крики боли и страха. Левченко стрелял по избитым и травмированным врагам, лежавшим на снегу. Стрелял, стараясь попасть в ноги и руки, с непривычки, только три из семи выпущенных пуль, достигли цели. Трое только что избитых парней, громко крича, и пытаясь остановить кровь, катались по земле, орашая снег алой кровью!

— Лежать тихо! Кто вякнет, получит пули в голову, — громко крикнул Степан. — Запомнили суки, как с Майданом связываться?!

Передернув еще раз затвор, Степан выщелкнул последний патрон, и когда он упал на снег, отпихнул его подальше в сторону, а пистолет бросил себе под ноги.

Как раз в этот момент, подъехал фургон, за рулем которого сидел Круглый. Когда Степан и Иванов, расселись по местам, Круглый, сорвал машину с места, и она скрылась в темноте. На площадь Независимости возвращались другой дорогой, вначале выехали из города, а потом, сделав круг, вернулись обратно. Путали следы. На выезде из города, Степан зашел, в найденный у дороги банкомат и попытался снять наличность с карт депутатского сынка. Понятное дело, что у него ничего не вышло, ПИН-кода, то он не знал, но Степан и не планировал обогащаться, таким образом, главное, чтобы у следствия был четкий след — преступники попытались снять наличность, на выезде из города, а значит, они покинули его. Банкомат заблокировал одну из карточек, а остальные Степан выбросил в ближайшую урну.

НА Майдан вернулись уже за полночь, поставив машину на стоянку, зашли в ближайшее кафе, которое из-за близости с Майданом работало круглосуточно.

— Поджарку, пюре, салат, корзинку хлеба, мясную нарезку, пакет сока и все это в трех экземплярах, — подозвав официанта, сказал Степан.