Белая ворона (СИ) - Вран Карина. Страница 37

Если зря, и их можно перекупить — увы. Расстроюсь, но не сильно. Но пока что им со мной интересно, а это уже какая-никакая основа взаимоотношений. А куда их пристроить, если даже не станут блистать талантами — дело десятое. Не бывает бесполезных людей, бывают несоразмерные требования.

Еще в мой ближний круг обязательно будет включен честный брат Чжун. То, как он себя проявил — о многом говорит. Инициатива, смекалка, творческий подход. Избыточный героизм с возрастом, может, и вылечится. А вот научить человека мыслить нестандартно — это прям трудно. Ли Чжуна учить не надо, он уже умеет действовать вне шаблона.

Вот других младших из клана Ли я пока что в этом ключе не рассматриваю. Возможно, плохо присматривалась. Или наоборот, слишком сфокусировалась на (простите, не могу сказать иными словами) говнистости сестры-песца и братцев-кроликов. Авось, демоническая встряска пойдет им на пользу. Или, если не их, так хоть других младших представителей клана вразумит.

Поглядим. Упускать шанс наловить в этом пруду с карпами родственных силачей (ли, как карп, и ли, как сила, помните?) было бы слишком глупо. И расточительно. Последующие общие сборы клана покажут, стоит ли закидывать туда свои сети.

А Син… Сложно про него загадывать. Обижать точно не стоит, это факт. И он, как по волшебству, после маминых вкусняшек оттаял. Пропала грустинка из уголков глаз. Распрощались мои фуму со студентиком вполне дружелюбно.

А после его ухода батя отжег, как только он умеет.

— Доченька, я ничего не стану тебе запрещать, — сказал, как отрезал, да и взгляд прямой, точно меч. — И ограничивать твой выбор не намерен. Если дочь хочет в кино, отец тебя поддержит. Главное, не заставляй себя, если тебе что-то не по душе. Хорошо?

Слов, чтобы ответить, не нашлось. Нашлись — обнимашки. Маленькие ручки сами потянулись к крепкой батиной шее, он же так удобно передо мной на корточки присел.

Лучший. И мама — просто расчудесная.

— Дорогой, а такое на всех женщин семьи Ли распространяется? — игривым тоном спросила мамуля.

Эдак вы у меня за брательником соберетесь! Отпустила шею родителя, дабы не воспрепятствовать.

— Милая, когда я тебе что-то запрещал? — искренне удивился отец.

— И правда, — лукавая улыбочка. — Тогда ты ведь не против съездить в Лицзян? Я забрала нашу почту, и там было письмо от моей давней подруги. Мы вместе учились. Теперь она преподает в деревне Байша близ Лицзяна в школе шелковой вышивки.

— Давние друзья — это важно, — кивнул с серьезном видом батя. — Когда бы ты хотела отправиться? У меня есть еще несколько выходных дней.

— Спасибо, дорогой! — засияла улыбкой и бисеринками слез радости моя (наша с батей) китайская женщина. — Тогда… как насчет завтра? Нам бы не пришлось и сумки разбирать. Я только возьму дополнительно несколько удачных вышивок. Обязательно нужно показать их Нин.

— Это какие? — с видом заинтересованным, но не факт, что вышивкой, спросил батя. — Ты мне их показывала? Сходим вместе, я помогу тебе всё упаковать.

Они синхронно обернулись, глянули на дочь.

— Я поиграю с кубиками? — предложила им, чем себя занять, пока они там… вышивки разглядывают.

Чуть не посоветовала этим чернооким дверь прикрыть поплотнее. Вовремя себя одернула: люди взрослые, на опыте, сами догадаются.

Догадались.

Лицзян мне запомнился. Для начала — первым полетом на самолете китайских авиалиний. Поездом мы бы добирались больше пятнадцати часов. Там расстояние две с лишним тысячи км. Так что батя решил раскошелиться, и взял билеты Эйр Чайна. Сто восемьдесят юаней за билет, это самый дешевый, конечно.

Полет немножко волнительный получился. Облачность, сложные метеорологические: мама за меня заметно тревожилась. А я только смеялась на воздушных ямах.

Мне проще: аэрофобией не страдаю, летать — летала. В той жизни еще. И на пассажирском воздушном транспорте, и (немножечко) на маленьких спортивных самолетиках. Плюс, я же знаю, что со мной вряд ли стрясется такая банальность, как авиационное происшествие. А легкая болтанка и ощущение желудка, который оказался где-то возле горла — это повод громче захихикать.

Нужный нам Лицзян оказался древним городом. Но аэропорт новенький, всего-то пятый год в эксплуатации. Новое и блестящее вскорости сменилось старым и загадочным. Город примостился между холмом и подножием горной гряды.

Под сердитыми сизыми тучами каменные громадины, казалось, вот-вот зашевелятся и передавят человечков-букашек. И не помогут тем кучно расположенные двухэтажные домики с темно-серыми крышами.

Мы прибыли во второй половине дня. Тени уже начали сгущаться, а фонари еще не заработали. Оттого определенная мрачность и давящее чувство ощущались особенно четко.

Таким образом, когда наш гид и, по совместительству, подруга мамы Нин, рассказала о некоторых особенностях народа наси, что тут живет, и их религии, я не очень-то удивилась.

В округе живет еще несколько малых народностей, в том числе и мосо. У этих из интересного — матриархат. Хм, Мэйли в президенты, если что, звучит не так и бредово… Правда, глава мосо едва ли называется президентом.

В смысле? Какие еще мосо-наси? Мы же вроде все еще в Китае, где — китайцы? Если кто-то думает, что я засыпала взрослых подобными вопросами, то — увы. А наси моси(о), я теперь знаю наверняка, есть всюду, даже в предгорьях Тибета.

Мне уже нашептали на ушко, что Китай — многонациональная страна. Хань больше всего, но и кроме хань кто только на просторах моей новой родины ни живет. Тибетцы, манчжуры, чжуаны, мяо и прочие… Местные наси — всего лишь одни из. Но верования у них и впрямь своеобразные.

Шаманы, общение со злыми духами, щепотка некромантии… Да ты нас в веселое местечко завезла, мамуль! Чаши из человеческих черепов, флейты из костей. Столько всего интересного!

— Сестра Чунтао, ты совсем не изменилась, — с трепетом сказала мать при виде скуластой женщины с чрезмерной худобой.

Подруги взялись за руки. Батю они сослали за бутылочкой рисового вина, меня пристроили с плюшевым яком на удобном стуле. Всё, чтобы им не помешали.

— А ты всё хорошеешь, сестра Мэйхуа, — выпалила мамина подруга.

Из ручонок выпал як, и сама я чуть не сверзилась со стула.

— Мама — Мэйхуа? — взяла себя в руки, уточнила.

Это ж исторический момент! Только ради этого стоило лететь в такую даль, туда, где горы, шаманы и другие мосо-наси. Мэйли, Мэйхуа — явно же прослеживается связь.

— Сестра Весенний Персик и сестра Зимняя Слива, всё верно, — рассмеялась Нин. — Мы из-за имен и сошлись поначалу. Это было необычно и весело.

— А-э… — я все еще отходила от шока, что столько моих стараний закончились всего-навсего встречей школьных подружек. — Вы продолжайте.

Полезла за яком. Его мне презентовали, и он мне глянулся. Довольно-таки правдоподобный, весь из себя брутальный, но при этом мягкий и плюшевый. Мечта любой девушки от одного до двух лет. А, быть может, и до пяти-шести.

Чириканье со всякими обменами любезностями и заверениями в вечной сестринской привязанности я с легким сердцем пропустила. Дергала яка за уши и терзала рога.

— Ты так и не помирилась с отцом? — як чуть не заставил меня пропустить ТАКОЕ!

Каких трудов мне стоило не вытаращиться на этих болтушек, а сосредоточиться (хотя бы внешне) на моем белокуром красавце, вы себе не представляете.

Мать на провокацию не поддалась. Смолчала.

— Он тебя не простил? — Нин подлила масла в костер моего любопытства.

И, кажется, присыпала соль на рану мамуле. Та замолчала и этот словесный выпад.

— Ладно, я молчу, — скуластая сдалась. — У тебя очень красивая дочка.

«У тебя», — я отделила зернышко-слово от оболочки фразы. «У вас», — обычно говорили все остальные, подразумевая немалую заслугу родителя в создании красивого потомства.

Здесь точно крылась семейная тайна. Мрачная и о-о-очень интересная. К гадалке, то есть, к шаману не ходи. Но ничего больше цветущие и древесные не сказали важного: батя принес вино. И какое-то местное пиво, на пробу.