Белая ворона (СИ) - Вран Карина. Страница 39

Про сопли — это всё несколько смен часовых поясов подряд. Перемещения север-юг-север-юг кого угодно доконают. Ничего, до съемок этого их шедевра выздоровею.

В оправдание собственной наглости могу привести два аргумента. Первый — это заверение мамы, что вносить правки в сценарий до начала съемочного процесса тут, в Китае, вполне нормально. В кинофильмах с этим строже. До утверждения можно и «поплавать», а потом уже вряд ли переделают.

Тогда как в сериалах дела обстоят иначе. Вольнее с «написанным пером» обращаются драмах, они же дорамы.

Дорама — это японское слово вообще-то, как выяснилось. Но прижилось оно по всей Азии. В Китае тоже, несмотря на нелюбовь жителей Поднебесной ко всему, что связано со Страной восходящего солнца. Позже я еще не раз встречу термин «С-Drama».

Кстати, знаете, почему так: восходящего солнца? Это же тоже отсюда пошло. Острова во (или ва), что буквально означает «карлик» расположены восточнее Поднебесной. Где солнышко восходит?

После долгих лет дипломатических сношений обозначение сменилось на «Нихон». «Ниппон» по-ихнему. Матушка как-то устроила мне облегченный (для малышек) сеанс внешнеполитического просвещения. В нем она поделилась заверениями некоего посла из древней Нихон о том, что: «На северо-востоке, по его словам, страна граничит с горами, за которыми лежит страна волосатых людей».

Милая моя китаяночка не поняла, отчего ржет, аки конь, ее дочка. Решила, что это от хвастовства дипломата. Ведь где острова и где горы? На самом деле угорала я от страны волосатых людей. Волосатый людь (не, я понимаю, что это больше о мужиках с бородищами-усищами и всем таким внушительным на лицах, но, если обобщить…) в тельце Мэйли просто рыдал со смеху.

Позже «вожэнь» отметятся не только расположением и тем, что едят много морепродуктов. Китайско-японская и японо-китайские войны не прибавят радушия к восточному соседу.

Но это я отвлеклась. Короче, к дорамам: их сценарии реально могут переписать. И до начала съемок, и даже в процессе выхода эпизодов. Срез общественного мнения, мол, показал, что тут-то вы с историей свернули не туда. Надо бы подкорректировать.

Актерская братия в основном даже не утруждает себя заучиванием диалогов. Ведь как может произойти: ты с вечера всё назубок заучил, а на утро строки хоп — и поменялись.

Эта определенная гибкость в отношении сценарного «тела» стала первой причиной моего пожелания. Вторую я озвучила, когда студентик более-менее оклемался, пришел в себя.

— Син, гляди: я отлично сыграю роль куклы, — начала я аккуратненько доносить до будущего режиссера свои мысли. — Все зрители мне поверят. Что они скажут о кукольнике?

— Э-э… — упер подбородок в руку не-сосед. — Что он мастер своего дела?

— Люди подумают, что он — чудовище, — проникновенно сказала я. — Только чудовище может сотворить такое. Прелестную куклу из собственной дочери.

Когда мы дошли до этого момента в сценарии, плевались и ругались в голос все дружно. Даже крайне культурная мать, образец хорошего воспитания. Реально — борщ получился у сценариста на этом моменте. Ладно бы только меня это напрягло, но предки-то — аборигены. И их покоробило не меньше, чем меня.

Может, это что-то из недооформленного? Вроде: когда дойдем досюда, продумаем «лор» детальнее? Ок, если так. А если нет?

— Я… Этот бесполезный не думал в таком ключе.

«Держать лицо» парнишка явно не умеет. Прямо сейчас его можно смело отправлять рекламировать кислую капусту. Или уксус.

— Повторюсь, — усилила голос. — Я справлюсь с ролью. Что скажут люди? Как может малышка так хорошо выразить героиню, с которой так обошелся родной отец? Может, ей близка такая роль? Может, ее папа — ужасный человек? Но разве это так⁈

Умение верно расставлять акценты — это половина успеха. По прошлой жизни знаю. В сценарии из кукольника сделали чокнутого, напрочь повернутого на деле «всей жизни» морального урода.

Мастеру, известному по всей стране особым подходом к созданию фарфоровых кукол, заказывают такую куклу, чтобы была «как живая». И он берется за заказ. Работает в своей мастерской неделю, две, месяц, полгода… Куклы получаются красивыми, но недостаточно «живыми», по мнению клиента.

Заказчик недоволен растянутыми сроками исполнения. И правда, сколько можно? Но мастер-кукольник просит подождать еще немного. Дать ему еще одну попытку. В этот раз, убеждает он богача, всё точно получится. Отказаться от взятого поручения — это ведь потеря лица.

В мои листы эту часть истории включили, потому что она тесно сплетена с появлением «на свет» моей героини. Вообще, я должна сыграть две роли. Маленькую: ребенок до, и большую — кукла после.

Уже догадались, да?

Чтобы воплотить задумку клиента, мастер-кукольник заключает сделку с потусторонней сущностью. А дальше… убивает свою дочь, перемещая часть души в созданную им фарфоровую куклу. Часть — потому что по договору демону тоже кое-что должно достаться.

— Конечно же, господин Ли — очень хороший человек! — с горячностью выпалил Син. — Никто не усомнится в этом.

— Разве? — делаю грустные глаза. — Я знаю, что мой папа — самый добрый и заботливый. И даже думать не хочу, что о нем кто-то скажет или подумает плохо. А, глядя на достоверную девочку-куклу, кто-то обязательно засомневается. Прости, Син, я не могу на такое согласиться.

Без понятия, был снят в моем мире такой (или похожий) сериал. А если снят, то имел ли успех? И — важно — в каком виде его воплотили? С тем сценарием, что заставил нас отплевываться, или с альтернативной предысторией?

Если из корейских драм-дорам я еще кое-что видела и помню, то в сторону Китая почти не смотрела. Еще несколько аниме припоминаю, но те — японские. Драгоценный их посматривал, и меня приобщал.

Но в большей массе своей азиатский рынок кино и сериалов остался в стороне от меня-прошлой. Зато я-нынешняя, похоже, ныряю в индустрию с головой. Конечно, если мои аргументы покажутся кому-то стоящими.

Я здраво оцениваю ситуацию: вероятность того, что меня с переделкой сценария пошлют далеко и надолго (изучать снега горы Юйлунсюэшань, например) где-то процентов девяносто пять. И другую хорошенькую и одаренную подыщут на роль. Такую, что не станет ерепениться.

Отчего не сразу сто? Син же сказал, что у режиссера несколько престижных статуэток пылью покрываются. Значит, в деле своем он смыслит. И интерес его к моей скромной (нет) персоне достаточно велик. Иначе Син не приволок бы листы с моими сценами.

Пять процентов я оставляю на то, что режиссер согласится хотя бы выслушать мои встречные предложения. Оно ведь как работает? Отвергая — предлагай.

— Мамочка, — оборачиваюсь к моей замечательной. — Дай Сину странички, пожалуйста.

Разумеется, мы подготовились. У мамы красивый и аккуратный почерк. Им она испещрила пару страниц.

— Да как этот младший посмеет подойти с таким вопросом к сценаристу? — рука, принявшая записи, дрогнула.

— А ты не подходи к нему, — улыбка сродни той, что предвещала моим родственничкам знакомство с демоном, проявилась на лице сама собой. — Передай заметки моей мамочки режиссеру.

«Мамочки» — это важно. Даже самый продвинутый китаец сто раз подумает, читать ли ему задумки малолетней пигалицы. Другое дело записи взрослой женщины. Хотя бы краем глаза, да заглянет из вежливости. У всех ведь есть (или была) мама.

Заметим, что в моих словах ни крупицы обмана. Я не умею писать на китайском или даже на пиньин на таком уровне, чтобы оформить изменения в сценарии. Все записи сделаны мамой, от и до. А еще мама телефон наш домашний вписала. Ибо не дело на каждый чих Сина гонять. Он же не курьер или почтовый голубь какой-то.

Если уж сравнивать с кем-то будущего режиссера, то на ум приходит лемур.

Вечно печальные глаза. Благодаря несдержанности в мимике нередко вытаращенные. Нависающие верхние веки и припухлости под нижними. Длинные тонкие руки, а ноги наоборот, полноваты и коротковаты. Сам скорее тощ. И звериный нюх на вкусненькое! На запах еды он так носом водит выразительно — вылитый лемур.