Невеста из империи Зла (СИ) - Барякина Эльвира Валерьевна. Страница 33
Марика еще долго стояла над телефоном, прижав ладонь к губам: в посольство пригласил!
В голове носились безумные мысли: «Пойти? Не пойти?»
Там на входе дежурят милиционеры — а вдруг фамилию запишут и в институт cообщат? В этом случае выговором без занесения не отделаешься.
А если отказаться? Но все Марикино существо восставало против этого.
«Я никогда себе не прощу, если не пойду туда, — обреченно подумала она. — Это же почти заграница! Вернее, даже больше, чем заграница: там собирается самая изысканная публика — дипломаты, актеры, политики…»
Медленно, как будто в первый раз, Марика оглядела себя в зеркале. Клетчатая рубашка, тапочки, треники с вытянутыми коленками — принцесса подъездного значения.
«Там, наверное, все в бриллиантах будут. А у меня даже бального платья нет».
Марика собрала волосы на висках и подняла их к макушке. Если одеться получше, да заплестись, да накраситься хорошей косметикой, можно из себя такую красотку сделать, что все послы в обморок попадают.
«Неужели отважусь?»
Марика заглянула себе в глаза.
«Отважусь! И черта с два кто меня остановит!»
Тем более это был отличный предлог, чтобы попросить у Алекса взаймы.
Найдя себе оправдание и немного успокоившись, Марика отправилась в ванную умываться.
Алекс… Как его понимать? То он говорит гадости, то устраивает скандалы, то звонит и приглашает в посольство. Вот скажите, что ему опять надо?
Марика много думала о нем в последнее время. Конечно же, она была страшно зла на него — ведь именно он был виноват во всех ее несчастьях. А тут — здрасьте-пожалуйста! — явился! Да еще с таким умопомрачительным предложением.
«За то, что он сделал, не прощают! — твердила себе Марика, ожесточенно водя щеткой по зубам. — В посольство схожу, а простить его — фигушки! Пусть даже не надеется».
И все же вспоминая подробности их сегодняшнего разговора, она оплывала как свеча.
Ох, нет, нет! Стоит один раз потерять бдительность — и пиши пропало. Ведь Марика уже однажды пошла у него на поводу: довела себя фантазиями до того, что чуть не влюбилась.
«Он же презирает русских, — напоминала она себе. — Наверняка ему просто было скучно, вот он и вспомнил обо мне. Решил сделать из меня эдакую игрушку… А что? Очень удобно: охмурить бедную туземную девушку, а потом развлекаться с ней до отъезда».
Это было похоже на правду.
«Пусть думает, что я купилась на его приманку, — решила Марика. — В посольство я пойду— все ж таки любопытно посмотреть, что там и как. Потом попрошу у Алекса денег. А если после этого он полезет ко мне, то сделаю возмущенные глаза и заявлю ему, что у нас слишком мало общего».
Ночью Марике снилась какая-то нелепица. Светский бал, вальсы, дамы в изысканных платьях… Потом появился Алекс во фраке и при бабочке и начал вербовать Марику.
В чем заключалась эта вербовка, она не запомнила, но ей было очень страшно. Алекс говорил ей, что если она не согласится сотрудничать с ЦРУ, то он всем расскажет, что она ходила на бал во вражеское посольство.
— На одной чаше весов — комсомол, институт, все твои друзья и родственники; на другой — несильное предательство Родины. Что ты выбираешь?
Пробудившись, Марика резко села на кровати. Во рту пересохло, в голове все еще плавали обрывки кошмара.
«Это сон, всего лишь сон», — принялась успокаивать она себя. Но ей еще долго не удавалось прийти в себя и заснуть.
ГЛАВА 13. ЗОЛУШКА ЕДЕТ НА БАЛ
Алекс сказал, что американская охрана без всяких проблем пропустит Марику, если она придет в качестве его гостя. Другой вопрос — советские милиционеры на входе: они никогда не спрашивали документов у иностранцев, но вот к своим придирались почем зря. У них была строгая инструкция: никто из простых советских граждан не должен посещать вражеское посольство.
— Ты должна выглядеть как американка, — cказал Алекс Марике.
Легко сказать! А как они выглядят-то? Марика видела его одногруппниц в институте, но все они носили джинсы, свитера и футболки. Разве так ходят на великосветские приемы?
— Ох, у меня никогда бы не хватило отваги пойти в американское посольство! — воскликнула Лена, когда Марика объявила ей о своих планах.
Но та была преисполнена решимости.
— Понимаешь, если я откажу Алексу, то он ни за что не даст мне денег. И вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Марика была очень довольна тем, как она интерпретировала всю ситуацию. Мол, ей не столько хочется пощеголять на посольском балу, сколько помочь подруге в трудную минуту.
И все же Лена сомневалась: ведь с Марикиной стороны это была такая жертва!
— Так ты уверена, что Алекс не даст тебе денег, если ты просто попросишь у него?
В ответ Марика лишь иронично приподняла бровь.
— А ты что, все еще ждешь от него каких-то благородных шагов? Единственный способ заставить его раскошелиться — это вскружить ему голову. Он в принципе наполовину готовенький: сам звонить начал, приглашениями на приемы раскидывается… Но его надо дожать. А для этого я должна раздобыть более-менее приличное платье.
Лена смотрела на подругу с нескрываемым восхищением.
— У меня дома есть польские журналы, — объявила она. — Мы найдем какую-нибудь модель и сошьем тебе самый сногсшибательный наряд.
Ленина мама занимала важный профсоюзный пост на мебельной фабрике и в силу этого распоряжалась дефицитными журналами мод, выписываемыми на имя трудового коллектива. Справедливо полагая, что на работе их непременно растащат, она принесла их к себе домой и давала смотреть лишь своим и дочкиным подругам.
— Во смотри! — сказала Лена, тыкая в фотографию, под которой стояла подпись «Michael Jackson». — Симпатичная девчонка, правда?
— Где я тебе кожанку такую возьму? — насупилась Марика. Несмотря на внешнюю браваду, она все больше и больше нервничала.
Перелопатив гору журналов и выкроек, они наконец остановили свой выбор на роскошном платье с воланами по бокам. Ткань у Марики имелась: еще пять лет назад мама подарила ей отрез красного атласа «на приданое». А подходящие пуговицы было решено срезать с парадной блузки Лениной бабушки.
— Она все равно ее надевает лишь на день рождения и на День Победы, — бесшабашно заявила Лена. — Ты сходишь на прием, а потом мы вернем их на место. Бабушка ничего и не заметит.
На шитье ушло целых три дня.
Наконец платье было готово. Марика с восторгом смотрела на себя в зеркало: боже, как это приятно — нравиться самой себе!
«Алекс будет сражен наповал!» — торжествующе подумала она.
Ей настолько отчетливо представилось, как он замрет перед ней от удивления и восторга, что она не выдержала и рассмеялась.
Ну и пусть! Немного пофлиртовать с ним будет даже приятно.
«Только бы он не полез ко мне!» — настраивала она себя на высоконравственное поведение. Но какой-то бессовестный голосок внутри тут же начинал мечтать: «Только бы полез!»
Возвращаясь от Лены, Марика смотрела недвижимым взглядом в заплаканное окно автобуса. Дождь, фонари, мокрая блестящая улица…
Почему-то ей казалось, что в американском посольстве обязательно должна быть оранжерея. С фонтаном и огромными тропическими цветами, которые распускаются только ночью.
Она осторожно прокрадется туда: свет выключен, кругом ни души.
— Я уже не надеялся, что ты придешь, — скажет ей Алекс.
Но Марика ничего не ответит. Ей хочется шалить и безумствовать и поэтому она сразу, не обнимая, поцелует его в губы.
Разумеется, он будет шокирован.
— Марика, я…
— Молчи, молчи…
Несильно, но настойчиво она подтолкнет его к скамейке, скрытой широкими пальмовыми листьями.
— Здесь, — приговорит, как к казни.
И разве он осмелится сопротивляться?
Звук падающих капель, где-то далеко отголоски посольского бала…
— Никто не сравнится с тобой, — скажет ей Алекс, когда она, ослабев, откинется на спинку скамьи.