Слишком много (ЛП) - Дайс И. А.. Страница 29

— Никто тебе не поверит.

Я снова выхватываю телефон, чтобы сделать селфи, на котором мы запечатлены в объятиях друг друга. Его глаза распахиваются при звуке щелчка фотоаппарата. Он пытается забрать телефон, но я не собираюсь позволять ему удалить единственную нашу фотографию.

Мы играем в борьбу, пока я пытаюсь не дать ему одолеть себя, но он сильнее, и я оказываюсь под ним, засовывая телефон в лифчик.

— Думаешь, это меня остановит? — бормочет он, держась за мою талию. — Отдай мне телефон. — Его пальцы исчезают под подолом моего топа, его прикосновения становятся легкими, заставляя меня извиваться, когда он прослеживает изгиб моей талии. — Не испытывай меня.

Мы находимся в самом компрометирующем положении, которое только можно себе представить. От давления его утренней эрекции на мое бедро мое тело воспламеняется от возбуждения. Я мгновенно готова, трусики мокрые, соски твердые. Он не пытается скрыть это, не подстраивает свое тело, чтобы скрыть, насколько он тверд.

Мои внутренности сжимаются в предвкушении с каждым дюймом моей кожи, к которой он прикасается. Атмосфера становится тяжелой, в ней гремят сексуальные угрозы, достаточно сильные, чтобы испепелить бриллианты.

Его сердце учащенно бьется о ребра, которые вдавливаются в мою грудь, и мое сердце принимает вызов, подстраиваясь под ритм. Каждый мой вдох становится неглубоким, коротким и напряженным.

Боже, я хочу его так сильно, что чувствую вкус собственного желания.

Благоговение в его глазах возрастает в десятки раз. Он словно околдован, заворожен ощущением моей кожи под кончиками пальцев. Когда его глаза встречаются с моими, зрачки раздуваются.

В любой момент.

Он поцелует меня.

И это будет впечатляюще.

Я представлял себе этот момент неделями, но реальность будет лучше. Она уже лучше, чем бесконечные сценарии, которые придумывало мое воображение. Я готова. Жду. Надеюсь.

— Ты такая красивая, детка, — шепчет он, пожирая глазами мое лицо.

Моя грудь вибрирует.

В буквальном смысле.

Будильник срабатывает, разрушая чары, вырывая нас из сексуальной, красной дымки как раз в тот момент, когда его пальцы касаются моего лифчика, и Тео отодвигается быстрее, чем мне хотелось бы.

Это больно.

Я достаю телефон и думаю о том, чтобы швырнуть его в стену, но, глубоко вздохнув, отключаю сигнал будильника и открываю фотогалерею, чтобы показать ему фотографию. На ней он спокоен, лицо расслабленное и довольное. Таким я его еще не видела.

Братья Хейс — профессионалы в сохранении бесстрастного, безэмоционального лица. Тем не менее я знаю Тео достаточно давно, чтобы улавливать его настроение по мелким жестам: сужению глаз, раздуванию ноздрей, вздергиванию уголков рта, когда он забавляется, но не хочет этого показывать.

— Мне нужно собираться на работу.

Он берет телефон, но не удаляет фотографию. Вместо этого он отправляет копию самому себе.

ГЛАВА 16

Талия

МОИ ВОЛОСЫ — ЭТО ЗАМАСКИРОВАННОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ.

Это моя лучшая черта.

Многие женщины убили бы за такие волосы, как у меня.

Но если бы они только знали, как обидно и трудно укрощать тугие, закрученные в спираль локоны.

Я стою перед зеркалом в субботу вечером, пыхтя и отдуваясь, как разъяренная чихуахуа, когда кудри вылетают из заколки, отказываясь оставаться там, где я хочу. Я хотела сделать стильную прическу, но, поскольку волос достаточно, чтобы сделать два, а может, и три парика, прическа выглядит так, будто поверх моей существующей головы появилась вторая, очень волосатая.

Заколка летит через всю комнату, и я возвращаюсь к своей стандартной, скучной прическе наполовину вверх, наполовину вниз, чтобы хотя бы убрать локоны с лица и продемонстрировать не слишком броский макияж. Я остановилась на простоте: подводка для глаз, тушь для ресниц и красные губы. Скромно и не слишком откровенно.

Платье слишком откровенное, но я молча благодарна Шону и Джеку за то, что они выбрали его. Я хочу, чтобы Тео увидел меня такой, какой он увидел меня сегодня утром, когда мы почти поцеловались.

Этот мужчина сводит меня с ума. Заставляет быть дикой. Яростно желать его, когда мы соприкасаемся. Я более чем уверена, что он хочет меня, но по какой-то загадочной причине сдерживается, и с тех пор, как я проснулась в его объятиях, я размышляю о том, чтобы сделать первый шаг.

Иногда нужно сделать его. Использовать возможность или вечно жалеть о том, что не попыталась. В конце концов, когда мы приближаемся к концу нашего пребывания в этом мире, когда мы стары, одиноки и страдаем, больше не ставим галочки в списке дел, мы жалеем о том, чего не сделали, а не о том, что сделали.

Я не хочу сожалеть о том, что моя жизнь промелькнет перед моими глазами через пятьдесят лет или около того.

— Ты готова? — Его голос доносится через закрытую дверь спальни, и вслед за ним раздается стук костяшек пальцев.

— Думаю, да. — Я поправляю бретельки платья без спины со скромным декольте спереди. — Можешь войти.

Дверь открывается внутрь. Я смотрю в зеркало, как Тео входит в комнату. Он одет в брюки чинос и футболку с V-образным вырезом, на шее висит серебряный крестик.

Воздух движется вместе с ним, и аромат земляного одеколона обдает мое лицо. Медленно кружась на серебряных каблуках, я стесняюсь и одновременно радуюсь, когда пристальное внимание Тео сосредотачивается на моем теле.

— Ты выглядишь… — Его грудь вздымается и опускается быстрее, и мускулы на его челюсти напрягаются, когда его глаза встречаются с моими. — Ты хочешь, чтобы я убил кого-нибудь сегодня вечером?

— Все претензии должны быть адресованы твоему брату и его будущему мужу. Я не покупала платье. И еще… Я приму это за комплимент.

— Чертовски верно, это комплимент. Ты выглядишь сексуально.

Я беру с кровати маленький клатч и пересекаю комнату, чтобы остановиться перед ним, так близко, что наши ноги почти соприкасаются.

— От тебя так приятно пахнет, — хмыкаю я, вдыхая воздух вокруг него.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что ты всегда приятно пахнешь. И выглядишь ты тоже довольно привлекательно. Мы должны написать правду сейчас или когда приедем к Нико? О какой правде вообще идет речь?

— Все, что придет в голову. Странный, забавный, случайный или грязный факт о тебе, о котором ты обычно не кричишь с крыш. — Он достает из кармана черный перманентный маркер. — Сначала напиши мой.

Я снимаю колпачок и глажу его рубашку рукой, ослепленная твердыми, четко очерченными мышцами под моей ладонью. Почему он должен быть таким безумно совершенным? Даже глубокий, грубый шрам на его щеке прекрасен.

— Я знаю разницу, — небрежно диктует он. — Между жестче и быстрее.

Моя рука дрожит, а щеки горят еще сильнее, когда в голову проникают воспоминания о его теле, прижавшем меня к дивану несколько недель назад. Неужели он делает это специально? Знает ли он, что заставляет мое сердце пропускать несколько ударов одним лишь горячим взглядом?

— Я думаю, что «жестче» и «быстрее» должно быть написано заглавными буквами, — бормочу я, сосредоточившись на задаче.

— Звучит неплохо.

Я не вижу его лица, но в его голосе слышится веселье. Он делает это специально.

Ублюдок.

Я глубоко вдыхаю и отдаю маркер обратно. Моим телом управляют приступы дрожи, боль между ног невыносима, но в эту игру могут играть двое.

— Знаешь ли ты разницу между «не останавливайся» и «продолжай»?

Его потемневшие глаза, наполненные теплом, озорно искрятся. Боже, как хорошо, что я его понимаю.

— Продолжай — это поощрение для парня, который не может найти правильное место. Не останавливайся — это похвала для того, кто точно знает, где это место. — Он проводит рукой по моему боку и останавливается на бедре. — Ты знаешь разницу между «держись» и «приготовься»?

— Держись — это приказ. — Я увлажняю губы кончиком языка. — Приготовься — это обещание.

Тео тяжело сглатывает и кладет руку на мою талию, в руке у него маркер.