Князь Алтайский (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 32

Так… Еще немного… Гору, гору обязательно захватить… Ага… Всё!

Я ударил посохом оземь, закрепляя объявление вотчины — и внезапно понял, зачем в ритуале требовался посох. Без него я бы просто рухнул наземь. Вот тут и понимаешь во всей красе выражение «потратил силы». Ох-хо-хо, ритуал на вершине башни, это, конечно, красиво, но как мне теперь спуститься-то с нее?

Я буквально висел на посохе, но мои губы расплывались в улыбке.

Да! Я это сделал!

Я теперь — боярин Осетровский!

Я сидел в кресле, внося в дневник дедушки Северьяна информацию о прохождении ритуала и мысли о том, что проводить его лучше не вставая с кресла. Подлый прадедушка ни словом об ощущениях от ритуала не упомянул, может, кому из моих потомков — когда-нибудь они ж у меня появятся — пригодится это знание.

В дверь постучали и робко заглянул Нафаня:

— Викентий Георгиевич…

— Да?

— Мы нашли джунгар. Ну, тех, что мы встретили тогда…

— И? — я поднял бровь. Боярин я или кто вообще?

— Они мертвы.

Я вздохнул. Нет, не с сожалением. С облегчением.

Давно придумано выражение «У руководителя — чистые руки, у исполнителя — чистая совесть». Мол, тот, кто отдал приказ, вроде и не виноват, он же лично никого не убил. А тот, кто убил — он просто приказ выполнил, чего ему нервничать. К сожалению — или к счастью — я еще не настолько боярин, чтобы приказывать убивать людей, взяв совесть в долю. Но к счастью — или к сожалению — уже настолько боярин, чтобы понимать, что джунгар НАДО было убить. Не нужно их командирам знать, что мы здесь поселились. По крайней мере — до того, пока мы не окрепнем. Да и после, пожалуй, тоже.

В итоге я пошел путем одного английского короля.

Как короля звали, я не помню — у меня по истории четверка, четверка! — но помню, что был у него друг, звали его Уот Тайлер. У короля были терки с церковью и он решил пропихнуть своего друга на пост архиепископа, в надежде, что уж друг-то палки ему никуда вставлять не будет. Но, став архиепископом, друг, как говорил Добрыня из мультика про Змея Горыныча «оказался вдруг». И принял сторону церкви. Что с его стороны, конечно, было неправильно, но суть не в этом. Король заколебался бодаться с бывшим другом, но остатки дружбы не позволяли вызвать какого-нибудь мистера «Я решаю проблемы». Но у господина Тайлера таких затруднений не возникало и вот однажды, когда он вставил королю палку королю особенно цинично, с проворотом, бедный король вскричал «И не грохнет никто ж эту падлу!». Ну, цитата не дословная, но смысл был такой. И вскричал он не просто так, а в присутствии своих верных — а не как бывший друг — рыцарей, которые всё поняли правильно. И тут же собрались на внезапную прогулку, вернувшись с которой сообщили, что встретили архиепископа, который, вот беда, внезапно подскользнулся и упал на меч. Двадцать семь раз.

Вроде король ничего и не приказывал, но проблема решена.

Так и я: не приказывал ни убить джунгар, ни следить за ними, но мои верные стрельцы правильно поняли мой печально-задумчивый взгляд и отправились посмотреть, не упали ли джунгары на мечи. Случайно.

— Только одно затруднение… — продолжил командир моих стрельцов.

— Какое?

— Их убили не мы.

Глава 22

Я, погруженный в размышления о том, насколько можно считать меня виновным в смерти джунгар, даже в первый момент не понял, что сказал Нафаня:

— Что значит «не мы»?

Командир моих стрельцов чуть отшагнул назад, видимо, посчитав мой вопрос недовольством. Мол, какого рожна вы, вместо того, чтобы исполнять прямой и недвусмысленный намек своего хозяина, околачиваете… что тут можно околотить?… кедровые шишки, пока за вас свою работу выполняет… Кстати, кто?

— Кто их убил?

Нафаня задумчиво посмотрел на меня. Погладил бороду… блин, эти русские правила именования — называю мужика, который старше моего отца, Нафаней. Для меня это — детское имя!

— А можно я издалека начну, Викентий Георгиевич?

Странно. Он не замечен в стремлении размазывать кашу по скатерти, всегда сообщает коротко и по существу. А тут… Хотя… Похоже, Нафаня сам не понимает, что случилось, и, видимо, памятуя о том, что его хозяин когда-то был подьячим Разбойного приказа, надеется, что тот сам разберется в этой загадочной загадке.

Блин. «Когда-то был…» Всего год назад. Всего год прошел, а столько событий, что кажется — полжизни пролетело.

— Давай, рассказывай.

В общем, как я правильно понял, мои подчиненные совершенно правильно поняли пожелания своего боярина и отправились следом за троицей джунгар, с тем, чтобы те, кхм, не доехали. Джунгары оказались людьми опытными, в человеческую доброту и всепрощение не верящими — да и сложно было ожидать подобного от людей, по слухам, развлекающимися на досуге построением холмов из отрубленных голов — поэтому были настороже и путали след как могли. Но против них была погода — по снегу следы путать очень сложно — и то, что за ними отправились не просто стрельцы, а мои стрельцы. И это не понты, а чистый факт — если вы не забыли, мои стрельцы, сиречь, оставшиеся верными роду Осетровских, двадцать лет до моего триумфального, кхм, возвращения, занимались охотой в тайге. И выследить всего-то трех конных джунгар для них — плевое дело, хоть те заячьи вздвойки делай. В общем, мои ребята выследили джунгар, но уже ближе к вечеру — те все же не зайцы и след путали качественно — когда уже, в принципе, было время становиться на ночлег.

Ну, сами понимаете, ночное нападение на ничего не подозревающего противника — самое милое дело. Поэтому ночью, мои стрельцы, взяв ножи в зубы, поползли к костру джунгар. Насчет ножей в зубах и ползанья — фигуральное выражение. А может — и нет. Я в обеих своих жизнях — человек сугубо городской, так что тактику диверсионных действий в ночном лесу слабо представляю.

В общем, стрельцы подобрали к костру — и обнаружили…

— Кровь, — мрачно сказал Нафаня, — Все кровью залито, хлестало как из порося. Из шести поросей. Горло перерезаны.

— Их же трое было.

— Коней тоже зарезали.

— Кто?

Нафаня помялся. Бросил косой взгляд на мявшегося в углу проводника-телеута. Наконец, решился:

— Я так понимаю — оборотни.

Я мгновенно прочувствовал на себе значение выражения «как пыльным мешком ударенный». Оборотни? То есть — оборотни? Вот прям — волки-оборотни? Да какого рожна, блин-блин-блин!!! Я уже и забывать про них начал, а они, оказывается, по-прежнему, колесят вокруг моего города⁈

Перед моими глазами мысленно продефилировала кавалькада волков на мотоциклах — да, наверное, слово «колесят», тут не особо подходит — потом вспомнилось, что название городу я так и не придумал… А потом все же собрался.

— Почему решили, что оборотни?

Нафаня, услышав сухой деловой тон хозяина, тоже собрался и приободрился. И точно так же, сухо и деловито, сообщил, что, после того, как они распутали следы на снегу, наполовину залитом кровью и оттого растаявшем, то выяснили, что ситуация, восстановленная по следам, выглядела так.

К джунгарам, мирно сидевших у костра — причем вовсе не пялящихся в него, как батя в телевизор, говорю же, ребята опытные — с трех сторон подошли цепочки волчьих следов. Сами понимаете, волк в лесу — практически хозяин, когда медведя нет поблизости — пройдет бесшумно так, что, если он сам не захочет, ты его не увидишь и не услышишь. Вот и джунгары ничего не слышали, пока волки не прыгнули. А потом было поздно. С перерезанным горлом особо не отреагируешь. Потом нападавшие точно так же зарезали коней — и скрылись обратно в лес, оставив еще три цепочки волчьих следов, потом объединившихся в одну. Волки, как известно, след в след ходят, вспомните хоть мем про шерстяного волчару.