Гнев смертных (ЛП) - Пекхам Кэролайн. Страница 45
Мне не следовало отталкивать его от себя, чтобы самой справиться с этим. Мне следовало притянуть его ближе. И когда я погрузилась в свои собственные сны, все они были наполнены им.
1000 ЛЕТ НАЗАД
С
олнце сегодня было неумолимо. Боги были против нас. Я пытался связаться с Андвари с помощью зеркала Шамана, но он не ответил. Хотел ли он нашей смерти? Была ли это наша гребаная судьба? Пересечь целый океан только для того, чтобы быть пойманными при свете дня, когда истребители доберутся до нас?
У нас было не так уж много времени, каждое проходящее мгновение превращалось в пыль у нас на глазах. Я стоял под солнцем в центре деревни, в тени только деревянного навеса, и думал о том, что же мне делать. Каменные дома тянулись вверх по холму перед нами, и люди собрались у его подножия, встревоженно глядя на наши ослабевшие фигуры. Каждый раз, когда мы выходили на солнце, вокруг наших глаз появлялись черные прожилки, и наша сила быстро истощалась.
К нам шагнул глава деревни Такода: стройный мужчина с бритой головой и красными полосами, нарисованными на голой груди. — Мы будем сражаться за вас до конца, дорогие боги.
Я взглянул на остальных. Фабиан выглядел готовым драться, но Майлз и Кларисса казались неуверенными. Внутри меня все разрывалось на части, я не знал, что делать. Я не хотел, чтобы жители деревни оказались втянутыми в это. Они будут просто уничтожены огромной силой истребителей. И после всего, что они для нас сделали, было неправильно вести их на верную смерть.
— Мы могли бы обратить их? — Фабиан предложил тихо, чтобы слышали только мы вчетвером.
— Нет, — прорычал я. — Мы не можем так с ними поступить.
— Но нам нужна армия, Эрик, — настаивал Фабиан, и Майлз кивнул, воодушевленный этой идеей.
Я поймал взгляд сестры, — моей последней надежды. На ней было платье из голубого шелка, а в ее золотистые волосы были заплетены цветы. — Нет, Эрик прав. Мы должны уйти, убраться как можно дальше, чтобы защитить их.
Облегчение разлилось в моей груди.
— Будь прокляты эти истребители, я не хочу покидать это место, — прорычал Фабиан.
— Я тоже, — согласился Майлз. — Теперь это наш дом.
Яма отчаяния росла во мне, удивляя меня привязанностью, которую я обнаружил к этой деревне. Скука преследовала меня повсюду в этом мире, но, по крайней мере, здесь была красота леса и извилистые тропы вдоль мирной реки. Не было необходимости в бойне, не было беспричинных смертей. Между нами и людьми было равновесие, — их кровь в обмен на нашу защиту. Это было самое близкое к гармонии, что мы когда-либо находили.
Так что нет, я не хотел уходить, но разве у нас был выбор? Мы поклялись защищать этих людей, и увести истребителей подальше от них было единственным способом, которым мы могли это сделать.
— Ваши враги — наши враги! — Крикнул Такода, поднимая острое копье, которое держал в руке. — Мы будем защищать вас так же, как вы защищали нас!
Среди жителей деревни раздались одобрительные возгласы, и я заметил детей, наблюдавших за нами из дверей своих домов, которые, казалось, были взволнованы этим зрелищем.
Я вздохнул, и мое тело пронзала тревога. Мы не могли так поступить с ними.
Я оглядел лес за деревней, ожидая, что истребители нападут на нас в любой момент. Их клинки приведут их сюда. Они придут, это всего лишь вопрос времени. И я хотел, чтобы решение было принято до того, как это произойдет.
— Мы можем отправиться в лес, встретиться с ними и сразиться под прикрытием листвы. — Я повернулся к своим братьям и сестре. — Мы можем сражаться на наших собственных условиях. И жители деревни не будут в этом замешаны.
Фабиан, казалось, был готов возразить, но Кларисса вмешалась первой. — Да, мы возьмем оружие и спрячемся среди деревьев. Возможно, мы сможем победить, если на нашей стороне будет элемент неожиданности.
— Как мы можем застигнуть их врасплох? Они почувствуют наше присутствие, — прошипел Майлз, запустив руку в волосы. Они становились все длиннее, ниспадая на затылок золотым водопадом.
— Драугр, — голос Андвари прокатился по воздуху, и сила заструилась по земле, заставляя мою кожу покалывать.
Жители деревни в тревоге оглянулись по сторонам, и моя душа содрогнулась, когда он появился среди них. Бог шел к нам в своих коричневых одеждах, его ужасные волосы развевались вокруг него, и ощущение абсолютной силы скользило от него в окружающую атмосферу.
Жители деревни подняли оружие, но я поднял ладонь, предупреждая их.
— Оставьте его, — приказал я, и они медленно расступились, позволяя ему пробраться к нам сквозь толпу, бормоча о своем страхе.
Андвари наблюдал за нами под навесом, остановившись как раз перед нами четырьмя, там, где тень встречалась с солнцем.
— Вам нужна моя помощь, — промурлыкал он, казалось, наслаждаясь нашим затруднительным положением.
— Да. Что ты можешь сделать? — Спросил я, опасаясь новых уловок, новой лжи и новых проклятий.
Андвари низко наклонился, поднимая с пыльной земли четыре черных камня. Он провел по ним рукой, и они разгладились, превратившись в сияющие сферы. На них появились руны, напоминающие трезубец, сверкающий серебром на свету. — Руна Альгиза изменила эти камни. Она не позволят их клинкам обнаружить вас. Всегда носите их с собой. Они помогут вам ускользнуть от истребителей. — Он шагнул в тень навеса, передавая по одному каждому из нас.
Я взял последний блестящий камень, провел по нему большим пальцем, ощущая силу, исходящую от выгравированной на нем руны защиты.
— Поблагодарить меня было бы вежливо с вашей стороны, — прорычал Андвари, и остальные быстро склонили головы в знак признательности, выражая свою благодарность.
Взгляд Андвари скользнул по мне, пока я оставался тихим и неподвижным. — Мне вырвать ее из твоего неблагодарного языка, Эрик Ларсен?
Я боролся с присущей мне дерзостью, но чувствовал на себе умоляющие взгляды моих братьев и сестры.
— Спасибо, — выдавил я, опустив голову.
— Подношения будет достаточно. — Андвари повернулся к жителям деревни, подняв палец и указав на ребенка, обнимающего ноги своей матери. — Подношения крови.
Лед пополз по уголкам моей груди, когда бог поманил девочку поближе, и она была вынуждена двинуться к нему. Ее мать подбежала, чтобы поймать ее, но Андвари повалил ее на землю, заставив страх пронзить мою плоть.
Всемогущая сила бога оттеснила жителей деревни в сторону, позволив маленькому ребенку добраться до Андвари. Воздух пронзали крики, и полные ужаса вопли матери ребенка резали мне уши, в то время как другие жители деревни молили о пощаде.
Андвари подошел к ребенку, доставая из-под мантии сверкающий серебряный нож.
— Нет, — прорычал я, делая шаг вперед, к самому краю тени.
— Прекрасная жертва, — прорычал бог, и жители деревни в отчаянии выкрикнули ее имя.
— Лизи! Мы любим тебя, Лизи! Вернись к нам!
Мои клыки заскрежетали от ярости, и я собрался с духом, выбегая на солнце, его обжигающие лучи прорезали путь сквозь мое тело и ослабили мышцы. Я прищурился от яркого света, а солнечные лучи, словно кислота, обжигали мою кожу, когда я встал перед маленькой девочкой, не давая Андвари приблизиться.
— Здесь не прольется кровь, — потребовал я. — Это хорошие люди. Они не пострадают из-за нас, язычников.
— Но я должен получить свое подношение, — усмехнулся Андвари, которого, казалось, не беспокоила моя позиция.
Из толпы выбежал мужчина, приставляя к своему горлу костяной клинок. — Я приношу себя в жертву!
— Нет! — Я взревел, но было слишком поздно, поскольку мужчина полоснул себя ножом по яремной вене, и кровь полилась по его обнаженной груди. Он ударился о землю, и мать ребенка подбежала к нему, упала на колени и закричала, пока он захлебывался кровью, задыхаясь до смерти.
Я обнажил клыки, наклонился, чтобы взять девочку за плечи и подтолкнуть ее обратно к толпе. Ее мать потянулась к ней, подхватила девочку на руки и стала раскачивать взад-вперед, пока та плакала.