Крадущаяся тень - Страуд Джонатан. Страница 34

Когда он прошел мимо меня, я отлепилась от своей скамьи. Мейлер завернул в закусочную и вскоре вышел из нее с объемистым бумажным пакетом в руках. Не глядя по сторонам, но двигаясь еще медленнее, чем прежде, он отправился в обратный путь.

Я не стала дожидаться его, забежала вперед и вскоре нашла на Секфорд-стрит маленький боковой переулочек. Он был тесным, и в нем отвратительно пахло из стоящих здесь мусорных баков. Я нырнула в переулок, подождала, и вскоре медленные шаги по тротуару дали мне знать о приближении Гарольда Мейлера.

Ну и медленно же он шел! Таким шагом муравья не обгонишь! Впрочем, это очень хорошо, что медленно, благодаря этому я успела подготовиться к нашей встрече. Вскоре в поле моего зрения появился, вслед за шагами, и сам Гарольд Мейлер. Он брел по солнечной стороне улицы, с большим интересом принюхиваясь к своему пакету, а в следующую секунду оказался втянутым в холодный темный переулок. Я припечатала Мейлера коленом к кирпичной стене, прижала согнутый локоть к его шее под подбородком.

– Привет, Гарольд, – сказала я.

Он издал странный писклявый звук, который ровным счетом ничего не выражал, кроме, разве, испуга. Я слегка ослабила свой локоть, и Гарольд закашлялся. Кашель у него был таким же неприятным и малосодержательным, как и писк.

– Люси! – прохрипел он, наконец. – Какого черта… Что ты здесь делаешь?

– Хочу поговорить с тобой, Гарольд.

– А у меня в кабине мы сделать это не можем? Я опаздываю. Мне нужно возвращаться. Мой перерыв…

– У меня к тебе всего пара вопросов. Личных. Их лучше обсудить в тихом местечке, здесь, например.

– Ты шутишь?

– Сегодня утром, – сказала я, – кто-то украл у меня одну вещь. Проник в мою комнату и похитил призрак-банку с очень ценным содержимым. При этом вор не взял у меня ни деньги, ни другие вещи. Только банку. Об этой банке никто не знал, Гарольд. Никто, кроме тебя.

Выражение глаз Гарольда Мейлера сделалось сонным и в то же время уклончивым. Он повел взглядом по сторонам, словно ища помощи, потом криво усмехнулся мне. Лоб Гарольда блестел от выступившего на нем пота.

– Отцепись! – грубо сказал он. – Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Я ничего у тебя не крал. Вали отсюда!

– Когда я в последний раз была в Клеркенвелле, ты видел банку с черепом, Гарольд. Я знаю, что видел. А потом рассказал о ней кому-то. Кому?

Мейлер заворочался, и мне пришлось сильнее надавить локтем на его горло. Возможно, я напрасно это сделала, потому что Гарольд снова зашелся кашлем и всю меня забрызгал своей слюной. Но я не отступилась.

– Ну, если я и видел ту банку, что с того? – прохрипел Мейлер, когда я слегка ослабила свой локоть. – Какое мне дело до того, что за дрянь ты таскаешь с собой? Почему это должно меня интересовать?

– Ну-ну, спокойнее, – сказала я. – Парапсихологические артефакты очень тебя интересуют, и не смей отрицать этого. Три ночи тому назад я принесла в Печи мумифицированную голову. Ты принял ее и выписал мне квитанцию. Что ты потом сделал с этой головой?

– С головой? Сжег ее, разумеется. Ты это своими глазами видела.

– Нет, Гарольд, ты ее не сжег. Ты спрятал голову. А потом продал ее. Я это знаю, потому что та голова в тот же самый день появилась на черном рынке артефактов.

– Что? Ты с ума сошла!

– Я не сошла с ума. Я ее сама там видела.

Да, я чуть-чуть солгала, а что вы сами сделали бы на моем месте? В противном случае Гарольд Мейлер принялся бы все отрицать и тянуть резину. На черном рынке ту голову видела Фло Боунс, а я этой девушке полностью доверяла.

– Что ты делаешь на распродажах черного рынка? – облизнул свои пересохшие губы Гарольд.

– А что ты делаешь, Мейлер, когда продаешь запрещенные артефакты? Тебе известно, какое наказание тебя ждет за это? Известно, по глазам вижу. Представь, каким будет твой разговор с инспектором Барнсом – а ваша встреча очень скоро состоится, это я тебе обещаю.

– Это бред какой-то, Люси. Ты действительно свихнулась.

– В последний раз повторяю свои вопросы. Первый: кому ты продаешь привезенные в Печи артефакты, Гарольд? Второй: кому ты рассказал про мой череп?

Стоя лицом к лицу с Гарольдом, я только сейчас впервые рассмотрела, какие у него глаза. Оказалось, что зеленоватые, с желто-коричневыми пятнышками. Несколько секунд я пристально смотрела в эти глаза, а затем их взгляд изменился, вместо вызывающего стал испуганным. И я поняла, что победила Гарольда.

– Этого я тебе сказать не могу, – прохрипел он. – Просто не могу. Здесь на кону не только моя жизнь, но и кое-что поважнее. А у стен есть уши.

– Мы в глухом переулке, Гарольд, – напомнила я ему. – Кроме нас здесь никого нет. И единственными ушами, которые могут отлететь к этим стенам, будут твои, если ты не начнешь колоться.

И я медленно подняла свою рапиру, чтобы показать ее Гарольду.

Рапиру он увидел, я поняла это по тому, что он сильно вцепился мне в запястье своими пальцами. Мейлер готовился дать мне отпор. Не знаю, чем могла бы закончиться начавшаяся между нами драка. Гарольд был выше меня и, пожалуй, не слабее. Уши ему я, разумеется, отрезать не смогла бы, как, впрочем, и любую другую часть его тела. Но Гарольд Мейлер прежде всего был трусом, и это решило все.

Он выпустил мою руку и прохрипел:

– Ладно, ладно, сдаюсь. Освободи меня немного.

Я отступила на шаг назад, но рапиру свою продолжала держать на изготовку. Гарольд опустил плечи и стал похож на плюгавого мальчишку, пытающегося набраться храбрости перед местной шпаной.

– Мне нужно подумать, – сказал он. – Дай мне немно-го времени… Слушай, чем это здесь так воняет? От твоей куртки?

– Нет, из мусорных баков.

– Напоминает запах застарелого пота.

– Мы что, об ароматах остановились поболтать? Я жду ответа на свои вопросы.

– Хорошо, – он с видом напуганного кролика покосился по сторонам. Я сначала подумала, что Гарольд собирается сбежать, но он просто проверял, не подслушивают ли нас. В нескольких метрах от переулка по освещенной солнцем улице по одному, по двое проходили работники Печей, но никто из них даже не поворачивал головы в нашу сторону.

– Хорошо, – снова начал Гарольд Мейлер. – Я скажу тебе, хотя и сам мало что знаю. Три месяца назад со мной установили контакт какие-то люди. С черного рынка, я полагаю. Они предложили мне деньги, если я буду припрятывать для них самые лучшие Источники, которые ко мне попадают. Поскольку правила ДЕПИК относительно утилизации опасных артефактов в последнее время ужесточились, на эти вещи сейчас повышенный спрос на рынке. Есть люди, которые готовы ради выгоды пойти на что угодно. А мне очень нужны деньги, Люси. Ты просто не знаешь, каково работать здесь – платят гроши, да вдобавок боссы из «Фиттис» обращаются с тобой как с отбросами. Это не то, что быть агентом…

– Да-да, – перебила его я. – Просто хочется рыдать и плакать от таких историй. Итак, ты передаешь им Источники, а сам сжигаешь вместо них муляжи. Дальше.

– Только лучшие из них, самые мощные. Это достаточно просто сделать, ведь никто толком не присматривается к тому, что там катится в печь, – он попытался грустно улыбнуться. – Скажи, ну какой вред кому-нибудь от этого?

Я прижала рапиру к его животу и сказала:

– А банка? У меня украли ценную вещь. Украли потому, что ты кому-то рассказал о моей банке. Кому?

– Прости, я понимаю, что поступил неправильно. Просто… Видишь ли, Люси, им очень нужен хороший товар. Похоже, сколько ни дай, им все будет мало. Иногда у меня не находится ничего подходящего, и тогда они очень сердятся на меня. Но очень охотно покупают информацию об Источниках, понимаешь, Люси? Короче, с ними приходится быть обходительным и услужливым.

– Кто эти люди? Для чего им нужны Источники?

– Я не знаю.

– Хорошо, как они выглядят? Опиши их.

– Я не знаю их.

– Все это никуда не годится, Гарольд, – сказала я, отступая на шаг назад. – Ты ничего толком так и не сказал мне. Все, я иду к Барнсу. Отпусти мою руку.