Бек (ЛП) - Слоан Харпер. Страница 22

Когда он снова пытается схватить меня, я напрягаюсь всем телом и кричу. Большая ошибка с моей стороны, потому что все, что от этого происходит, — еще больше его бесит.

— Заткнись на хрен, сука! — К сожалению для меня, у меня нет сил блокировать удар, который попадает мне прямо в висок, и мгновенно все вокруг погружается во тьму. Я пытаюсь бороться с этим, но, когда мое зрение начинает ухудшаться, то знаю, что я в его власти. Просто надеюсь, что я ему наскучу и он перестанет. Я не готова умереть. У меня есть вещи, которые мне хочется сделать. Люди, с которыми мне нужно наладить отношения. И человек, который был бы опустошен, если бы я умерла.

Моя последняя мысль перед тем, как все исчезает, — то, как сильно я хочу жить, и, если я пройду через это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы научиться впускать любовь.

Глава 11

Когда я начинаю понемногу приходить в сознание, первое, что замечаю, — это пронзительный звук. Раздражающий звуковой сигнал, который никак не заткнется. Я пытаюсь пошевелить руками, чтобы найти источник неприятного шума, но они не двигаются. Когда я пытаюсь открыть глаза, ничего не происходит. Я пытаюсь мысленно позвать кого-нибудь, хоть кого-то, откликнуться на мою мысленную команду. Ничего. Я лежу, пытаясь придумать причину, по которой я ничего не чувствую, ничем не могу пошевелить и ничего не вижу. Ничего.

Я слышу, как начинает усиливаться звуковой сигнал, поскольку мой разум продолжает паниковать. С каждым быстрым всплеском мой разум и тело начинают волноваться еще больше. Я хочу закричать, но ничего не происходит. Как раз в тот момент, когда я думаю, что моя паника может оказаться слишком сильной, чтобы я могла ее контролировать, я чувствую, как что-то холодное касается моих рук, и через несколько секунд мое сердце успокаивается, а в голове становится блаженно пусто.

Темнота возвращается, и я снова улетаю в свои мечты. На этот раз Бек здесь, ухмыляется своими красивыми полными губами, а его карие глаза потемнели от желания. Моя улыбка становится легкой, когда я понимаю, что он здесь. Он всегда здесь, когда я в нем нуждаюсь. Я не теряю ни секунды, прежде чем броситься в его объятия и впитать его силу.

Моя последняя мысль перед тем, как я позволю своей мечте унести меня прочь, это то, что я так счастлива, что его руки снова крепко обнимают меня. Я так долго отказывала нам в этом, и, хотя он понимает почему, он все равно этого не заслуживает. Когда его губы касаются моих, я хочу закричать от несправедливости, но темнота снова застилает мне зрение, и я улетаю.

***

Этот чертов звуковой сигнал возвращается.

Что, черт возьми, это за шум?

После неудачной попытки пошевелиться я делаю глубокий вдох и пытаюсь понять, что происходит и почему я не могу пошевелиться. Я слышу голос где-то в комнате, поэтому направляю на него все свое внимание и изо всех сил стараюсь уловить что-то, что может оказаться полезным.

Всеми фибрами души я напрягаюсь и концентрируюсь, но мне удается уловить только отдельные слова.

— …без сознания… дни… не застала… должна позвонить своей семье… оптимистична… должна приехать. — Я пытаюсь еще немного сосредоточиться, но у меня ушло так много энергии только на то, чтобы понять эти двенадцать глупых слов. Мне хочется плакать, когда страх проникает в мои кости. Я понятия не имею, что происходит или где я нахожусь. Последнее, что я помню, это как я иду в офис и получаю это дурацкое электронное письмо от моей матери.

Я пытаюсь сохранять бдительность достаточно долго, чтобы понять, что, черт возьми, происходит, но всего через несколько мгновений я снова улетаю в темноту.

***

Боже! Каждая частичка моего тела болит. В голове стучит так, словно я только что вышла из недельного запоя, горло и легкие горят при каждом вдохе, руки и ноги чувствуют себя так, словно я только что позанималась на том мучительном занятии по отжиманию, на которое любит затаскивать меня Иззи, и, как ни странно, даже волосы тянет.

Какого черта?

Получив доступ к своему телу и осознав, что да, каждый дюйм на самом деле причиняет боль, я зацикливаюсь на звуках вокруг меня. Я снова слышу голоса, но на этот раз я знаю, чьи они. Или, по крайней мере, думаю, что знаю. Я определенно узнаю низкое рычание Мэддокса. Однако мне требуется секунда, чтобы узнать голос Купа. Только отличается от его обычного игривого голоса. Следующим, что я улавливаю, является голос Челси, она говорит торопливым низким тоном; мне кажется, в ее голосе слышится испуг, но не могу разобрать ее слова достаточно ясно, чтобы быть уверенной.

Как только я думаю, что знаю всех в комнате, раздается еще один голос, и мое сердце замирает в груди на минуту, прежде чем набрать скорость. Мне даже не нужно открывать глаза, чтобы знать, что он сидит прямо рядом со мной. Теперь, когда я начинаю лучше осознавать свое окружение, я могу чувствовать его. Я чувствую не только тепло на своей руке, но и его энергию в комнате. Вездесущая любовь и сила окутывают меня, как теплое одеяло. Но я также чувствую его мрачность, ту атмосферу угрожающего насилия, которая просто жаждет вырваться наружу. Он зол и пытается это сдержать.

Я пытаюсь вспомнить, что произошло такого, что могло вызвать такую реакцию с его стороны, но мой разум продолжает выдавать сплошное «ничего». Ответы, которые мне нужны, есть, но они просто недосягаемы.

— Она проснется, когда будет готова, поэтому я был бы признателен, если бы вы перестали говорить о ней так, будто нам нужно начать планировать ее чертовы похороны. — Рычание Бека шокирует меня на секунду, пока его слова не проникают в мой мозг. С чего бы им думать, что я умираю?

Я хочу закричать, что я не сплю, я здесь, и все будет хорошо, но когда я открываю рот, из него не выходит ничего, кроме сдавленного хрипа. Я чувствую, как атмосфера в комнате мгновенно меняется, когда они понимают, что я просыпаюсь. Волны грусти, гнева и замешательства рассеиваются, и по моему телу пробегает волна радости и облегчения.

— Тсс, все в порядке, детка. Давай я позову медсестру, и она придет тебя осмотреть. Не знаю, можно ли дать тебе воды, так что позволь сходить за ней.

Я хватаю его за руку из тех немногих сил, что у меня есть, когда он собирается отойти от меня. Сжимая своими слабыми пальцами его руку, я отчаянно надеюсь, что он понимает, что я не хочу, чтобы он уходил от меня. Мои глаза отказываются открываться, поэтому я медленно поворачиваю голову туда, где, как мне кажется, он находится. Открыв рот, я пытаюсь сказать ему, чтобы он не оставлял меня, но этот тошнотворный звук вырывается снова.

— Ди, пожалуйста, не пытайся заговорить. Я не ухожу, я прямо здесь. Куп, сходи за медсестрой. — Я чувствую, как он приближается с того места, где, должно быть, стоял, его свободная рука касается линии моих волос. — Я не уйду, — клянется он.

Энергия вокруг меня затихает, и он продолжает шептать мне на ухо. Я не могу разобрать, что он говорит, потому что он говорит слишком тихо, но это все равно успокаивает. Его успокаивающий тон успокаивает мое вышедшее из-под контроля сердце за считанные секунды.

— Что ж, я вижу, спящая красавица все-таки решила проснуться ради своего принца. Меня зовут Дестини; мы ждали тебя. Я собираюсь немного поднять твою кровать, чтобы можно было дать тебе попить. Хорошо, милая?

Когда мягкий голос медсестры начинает объяснять мне, почему мне больно, я снова начинаю паниковать. Что, черт возьми, со мной случилось?

— Ладно, милая, открой рот, и давай посмотрим, сможем ли мы заставить тебя говорить. У тебя будет болеть горло, но давай посмотрим, что мы можем сделать. Вот так, маленькими и медленными глотками.

Когда я набираю достаточно, чтобы мое горло перестало чувствовать себя так, будто я решила съесть наждачную бумагу, и приблизилось к тупой пульсации, я отрываю губы от соломинки.

— Хорошо, хорошо. Ты можешь сказать мне свое имя, милая?

— Д-де-низ. — Мой голос заставляет меня слегка подпрыгнуть. Вырывается тихий стон боли, и я пытаюсь успокоить дыхание, когда боль становится слишком сильной.