Степень сравнения (СИ) - Бран Адерин. Страница 19

[5] Нет⁈ (тур.)

[6] Такая легенда долго существовала на самом деле. Матерью Орхана Гази называли Мал-хатун, на самом деле матерью наследника Османской империи была другая жена Османа — Рабия Бала. Впрочем, есть и такие учёные, кто утверждает, что это просто имена одной и той же женщины, а у Османа была только одна жена. Кто теперь знает?

[7] Калым ошибочно считается выкупом родителям невесты за саму невесту. До прихода ислама у тюрков, как и у многих других народов, женщины действительно считались собственностью, ресурсом, и женихи покупали их у родителей, выплачивая некий дар, который назывался «калым». С приходом ислама характер этого дара изменился. Женщина больше не является собственностью, а дар должен быть отдан самой невесте. По-арабски он называется «махр». То есть, в нынешней исламской традиции калым — это свадебный подарок от жениха невесте. Без калыма мусульманская свадьба не считается действительной.

Глава 8

'Во имя Аллаха, милостивого и милосердного! Внемли же мне! Многие истории были рассказаны, но лишь одна — истинная. Я поведаю её тебе, ибо я был там. Вот она, сын мой, нигде больше ты этого не услышишь!

Когда-то давным-давно жил на свете славный муж Эртогрул. И вёл он свой народ в страну, что византийцы называют Анатолией. Долго шли они к заходящему солнцу, пока близ города Эзринджан не предстала пред ними смертная битва.

Сошлись в ней войска султана Ала ад-Дина и войско хорезмшаха Джелал ад-Дина. И хорезмшах побеждал. И думал Эртогрул обойти сражающихся, дабы сохранить свой народ в мире, но не сделал этого.

«Здесь будет наша земля. Не убоятся битв те, чьи предки были вскормлены волчицею [1]», — сказал он тогда. Славные воины кайи решили вступить в битву. Но за кого же пойти? И решил Эртогрул: «Пойду за того, кто мне брат».

И стал Эртогрул думать. Некогда все тюрки были братьями, и одним из них был Огуз-хан, что жил за четыре тысячи лет до пришествия Мухаммада. И было у Огуз-хана шестеро сыновей, а у каждого из его сыновей было по четыре сына.

И пошли от них великие роды тюрков, и разошлись правнуки Огуз-хана по миру. И были среди них и Джелал ад-Дин, сын рода бегдили, и Ала ад-Дин, сын рода кынык, и Эртогрул, сын рода кайи. И все они шли от Огуз-хана, а посему выходило, что все трое были друг другу братьями, и не смог Эртогрул выбрать.

И стал Эртогрул думать. Эртогрул поклонялся Вечному Небу, что не велит достойным мужам умирать от старости и болезней. И решил Эртогрул сердцем — не станут сыны кайи добивать погибающих, не вступят в битву, исход которой уже предрешён.

И вступил Эртогрул в битву на стороне Ала ад-Дина, и ниспослал им Аллах победу. Когда пыль на поле боя осела, и воины перестали оглашать окрестности лязгом оружия, подошли друг к другу Эртогрул и Ала ад-Дин.

«Кто ты, о воин, посланный мне на счастье?» — спросил Ала ад-Дин. «Я Эртогрул бин Гюндюз Алп, сын кайи, простой солдат, которого привело сюда Вечное Небо», — ответил Эртогрул. «Будь же благословен, Эртогрул бин Гюндюз Алп, сын кайи! Я свидетельствую перед лицом наших воинов, что ты отныне — мой соратник и друг!» — вскричал Ала ад-Дин.

Прямо на поле боя условились они о вечной дружбе, и пожаловал Ала ад-Дин Эртогрулу город Тебасион, где и осел Эртогрул со всем родом кайи.

И через месяц от той битвы Ала ад-Дин в знак вечной дружбы и в благодарность за спасение преподнёс Эртогрулу великий дар, что не имеет себе равных в ценности. И с той поры стал Эртогрул верным соратником султана. А дар Ала ад-Дина он передал своему сыну, а тот — своему сыну.

Я — сему свидетель. А Истинна ведома лишь Аллаху. [2]'

Когда юная девушка ткнула в нос библиотекарю разрешение от министерства культуры на любые исследования в городе Бурса, библиотекарь не поверил ей. Но быстрый звонок развеял все сомнения, и Эмине допустили в святая святых — в закрытый архив библиотеки Бурсы.

Эмине едва дышала, вчитываясь в перевод древнего документа. Вот оно! Опять! Она снова наткнулась на это сокровище! Возможно, она на верном пути! Она знала эти имена, Ала ад-Дин Кеё-Кубад и Джелал ад-Дин Мангуберди действительно воевали на этих территориях примерно в то же время, когда сюда пришёл Эртогрул. Всё сходится!

Шестой час подряд девушка копалась в архивах Бурсы. Её глаза покраснели от напряжения, шею ломило от скрюченной позы, а очки то и дело съезжали по вспотевшему носу. Недоеденный гёзлеме, который Эмине позабыла на столике в Стамбульской квартире, был последним, что она ела.

Только запал исследователя, наткнувшегося на что-то интересное, не давал Эмине упасть в голодный обморок. Она была захвачена своим открытием. Эмине не надеялась так быстро найти что-то стоящее. Опыт работы в архивах подсказывал девушке, что это только кажется, что там в каждом документе по тайне. На самом деле, в архивах чаще всего хранятся метрики, кляузы, купчие, долговые расписки и судебные постановления. Соловом, поиски крупиц знаний в этом вертепе — дело муторное и скучное.

Сколь же велико было её удивление, когда она почти с ходу наткнулась на имя того человека, что говорил о даре Кей-Кубада! Она мгновенно забыла про всё на свете, кроме высокого стеллажа со свитками и книгами, где и нашла тот документ, который читала сейчас.

Свиток, найденный Эмине, датировался семнадцатым веком, но на тубусе была пометка о том, что он скопирован с более раннего источника и переведён. Никогда ещё Эмине не находила столь полного и подробного рассказа о том, что произошло в тот знаменательный день, когда был сделан первый шаг к зарождению Османской империи.

Девушка, едва касаясь хрупкого пергамента, разворачивала свиток, перечитывала эту легенду снова и снова. Эмине ликовала. Всё-таки она была права! Дар Кей-Кубада существовал! Её охватило нетерпение, её поджилки тряслись, она была напряжена. Радостное возбуждение превратило её кровь в шампанское, и Эмине опьянела от предвкушения.

Спустя шесть часов исследования, когда она выучила все слова документа наизусть, девушка подробно сфотографировала свиток на свой телефон и, наконец, скрутила его, чтобы убрать на место. Она тщательно зафиксировала расположение документа, чтобы найти его, когда придёт пора представить миру сокровища Кей-Кубада. Безусловно, даже разрешение от министерства культуры не позволит ей извлечь и вынести древний свиток из секретного архива библиотеки.

Прочитав эту древнюю рукопись, Эмине с ещё большим энтузиазмом углубилась в поиски. «Конечно же! Конечно же!» — шептала она себе под нос, не замечая этого. Она давно сидела, обложившись документами, и смотрела в одну точку. Её мозг, переполненный новыми фактами, начал упорядочивать информацию и отключился от внешнего мира.

Эмине едва слышно спорила сама с собой, вертя в руках очки. «Где же?.. Где же?.. Это должно быть здесь! Именно здесь!» Она была уверена, что напала на след. Если сокровище когда-либо существовало, то он должен был передать его сыну, Осману I. Тот, в свою очередь, естественно, передал бы его своему преемнику, Орхану, и так далее, и так далее.

Эртогрул начал править в Тебасионе, именно оттуда он начал расширять свои владения. Но это был всего лишь маленький город! К тому моменту, когда пришло время передавать власть наследнику, территория занятая Эртогрулом уже была довольно внушительной, и Сёгют просто не справлялся с ролью столицы.

Эмине знала, что восемь поколений османских султанов, начиная с Османа I и заканчивая Мурадом II, все они были похоронены в Бурсе, и главным городом Османской империи долго считалась Бурса. Только Мехмед II, умерший в тысяча четыреста восемьдесят первом году, спустя двести лет после Османа I, был похоронен в Константинополе. Двести лет это сокровище должно было передаваться от отца к сыну, и, естественно, если оно существовало, его должны были хранить здесь, в Бурсе.

Но где? Где⁈ Эмине не верила, что оно находится где-то в открытом доступе, естественно, его где-то спрятали. Эмине склонялась к тому, что искать следует в крепости. Она казалась неприступной и нерушимой! Где, как не в крепости, прятать самое драгоценное?