Идиота кусок (СИ) - "Villano". Страница 11

— Да.

— Почему именно моя, Федя?

— Ты знаешь почему, — после долгого молчания ответил Федор и отключился.

Антон унял участившееся сердцебиение и отправился в офис, где не просидел и двух часов: плюнул на все, отменил встречи и поехал домой в растрепанных чувствах. Гроза, налетевшая на Москву, смыла прохожих с тротуаров и замкнула Садовое кольцо намертво. Антон понял, что застрял надолго, включил музыку в машине погромче, уставился на ураган за окном и практически перестал следить за дорогой. Черепаший шаг — это вам не 80 км в час по переполненной машинами трассе.

«Ты знаешь почему». Фраза звучала в его ушах победным гимном. Федор его любил. Любил! И хотел от своей нездоровой страсти к Костику избавиться. Антон собирался сделать все возможное, чтобы ему с этим делом помочь, даже если придется действительно переспать с ними обоими. Воспоминание о побитом жизнью Костике в Федоровской постели всплыло из далеких глубин памяти внезапно и кольнуло яйца тенью желания. Парень был чертовски хорош собой, чего уж там. Если бы они познакомились при других обстоятельствах, он бы ему вду…

Бамс!

Антон крепко приложился лбом об руль от неожиданного удара в задний бампер и на мгновение потерял сознание.

…

— Костик, я смирился с тем, что ты почем зря бьешь свои машины, но это! Это уже перебор.

— Я тут ни при чем! Это он на красный выехал.

— Ты прекрасно все видел! Мы же в пробке торчали! Ты намеренно в него врезался!

— Федь, надо отсюда убираться, иначе нас или водилы на куски порвут, или менты. Мы Садовое кольцо перегородили.

— Вали домой, идиота кусок, и на глаза мне до утра не попадайся!

— А ты?

— А я Тошу повезу. Он лбом об руль стукнулся. Опять. Его одного нельзя оставлять, мало ли.

— К нам домой повезешь?

— К нему домой! Ты ж ему мозги ложкой вычерпаешь за полчаса. Мне еще один сумасшедший дома не нужен.

— Я не сумасшедший.

— Ты отмороженный, это еще хуже. Все, целуй меня и проваливай.

— Что, при людях целовать? В губы?

— На секс на троих ты готов, а на поцелуи с любимым в общественных местах — нет?

— Федь, мы ж не в Америке.

— Все с тобой понятно. Езжай, а то нас линчуют и не посмотрят, что мы не в Америке.

Антон открыл глаза, потер шишку на лбу и посмотрел в открытую водительскую дверь на склонившегося Федора.

— Живой?

— Да.

— Точно?

Антон протянул руку, сжал воротник мокрой куртки Федора и потянул его на себя. Поцеловал в губы, вынудил ответить и только после этого отпустил.

— Я не готов заниматься сексом на троих, но я готов целоваться с тобой на глазах общественности в любой стране мира.

Федор покраснел, выдернул его с водительского сиденья, запихнул на пассажирское и повез домой.

…

Ливень за окном не утихал даже глубокой ночью: шелестел ветвями деревьев под окном, выстукивал симфонии на подоконнике и делал все, чтобы не дать уснуть и так неспокойному Антону.

— Тоша, хватит так тяжело вздыхать. Если я тебе мешаю, то пойду спать в гостиную.

— Лежать! — немедленно повернулся к Федору он, втайне проклиная одеяла, в которые оба были завернуты по самые ноздри.

Приподнялся на локте и положил руку на его горло. Провел пальцем по кадыку в неостановимой ласке и вздрогнул от ответного судорожного глотка.

— Лежу.

— Скажи, ты повез меня ко мне домой из желания помочь мне или обломать Костика?

— Ты же в порядке, — вытащил руку из кокона Федор. Просунул ее под локоть Антона и приобнял его за спину. — Конечно, я хотел обломать Костика, он же врезался в тебя специально.

— Я так и понял. Твой кусочный идиот хотел затащить меня к вам домой и подстроить нам очередную каверзу?

— Скорее всего. Знаешь, я люблю Костика, но за этот год устал от него так, как не уставал за предыдущие десять.

— Устал морально или физически? — подвинулся к Федору ближе Антон. Провел рукой по волевой челюсти и заблудился пальцами в буйной шевелюре.

— У тебя в любовниках 18-летний пацан был?

— Нет.

— Тогда ты меня не поймешь, — улыбнулся Федор. Притянул парня еще ближе и спустил руку на его укрытые одеялом ягодицы. — Костик готов заниматься сексом без перерыва на обед и ужин. Мне всего тридцать один, я обожаю секс, ты же знаешь, но на его фоне я столетняя нехочуха!

— Я тебя предупреждал, — рассмеялся ему в ухо Антон. — Ты слишком хороший любовник, чтобы выпускать тебя из постели надолго.

— Не смешно. Работать-то кто будет? Хорошо хоть Татьяна на Костиковские штучки не ведется: приехала, вынесла мозг мне, настучала по голове ему и заставила взяться за учебу.

— То есть с ней ты тоже успел помириться?

— Да мы, собственно, и не ругались.

— Ладно, с физическим разобрались, — выпутал ногу из одеяла Антон. Закинул аккуратно на Федоровские бедра в районе паха. — А с моральным что?

— Я по тебе скучал, интеллигент в третьем поколении, — вытащил вторую руку из-под одеяла Федор. Положил на Антоновское колено, провел по гладкой коже почти до бедра, да там и оставил. — У Костика в голове только секс, машины и адреналин.

— У тебя по большей части тоже, — губами на виске желанного мужчины рассмеялся Антон.

— Да, — чутка повернул голову вверх и вбок Федор. Коснулся носом носа. — С Костиком я разговариваю, как со своим восемнадцатилетним отражением в зеркале! Ничего нового. Другое дело ты.

— А что я?

— Ты делал меня лучше.

— Спасибо, — заулыбался Антон.

— Пожалуйста. Я тебя поначалу даже боялся, представляешь?

— ?!

— Правда, — улыбнулся немому изумлению парня Федор. Поднял руку с его бедра и запустил в растрепанные волосы. — Я — рабочая лошадь, вечно грязный, вонючий и необразованный, а ты — существо высшего порядка. В твоей голове столько знаний и умений!

— Ты мне льстишь.

— Не льщу. Знаешь, почему мы в дорогие рестораны не ходили? Ну, в те, в которых твоего полета птицы пасутся.

— Почему?

— Ты знал, как пользоваться кучей вилок и ложек возле горы тарелок, а я нет.

— Федь, ну ты и дурак, — рассмеялся ему в губы Антон. — В наше время этого практически никто не знает!

— Ты знаешь. А еще ты знаешь кучу всякой интересной ерунды, о которой я никогда бы сам не подумал. С самого детства меня интересовали только машины, — сказал Федор. Помолчал секунду. Легко поцеловал Антона в губы. — И парни. Но всего за полгода нашего знакомства ты меня изменил. Я понял это, только когда тебя потерял.

— Это же хорошо, — поерзал Антон и почему-то оказался лежащим на Федоре. Спустил ноги вокруг него и поставил локти возле его головы.

— Это плохо! — сложил руки на его бедра Федор. — Работы, секса и машин мне теперь недостаточно. Представляешь, я купил собрание сочинений Баха на семи дисках и слушаю их по дороге в офис. И даже сходил в консерваторию. Один. Костик туда идти наотрез отказался.

— А другого Баха ты осилил? Того, который писатель?

— Неа. Забыл.

— Какой плохой мальчик, — прикусил нежное местечко на шее Федора Антон.

— Это ты плохой мальчик! — шлепнул его по ягодице Федор. Приласкал ладонью место удара. — Защищаешь богатых говнюков, а меня на растерзание малолетки бросил.

— Так это я виноват в том, что Костик тебя совратил?! Ну, ты и наглец.

Антон спустился зубами по шее до плеча лежащего под собой мужчины. Почувствовал жестокие руки на своих бедрах, его участившееся дыхание и откровенно повел бедрами.

— Если бы ты потерпел всего две недели, все бы у нас было в порядке, — простонал Федор, хватая Тошу за волосы. Потянул назад, приподнялся, лизнул в открытую шею.

— Если бы я потерпел те две недели, ты бы так и не понял, какой Костик на самом деле говнюк, — выдохнул Антон и поцеловал Федора в губы. Погрузился в ответный поцелуй с головой… и упал на кровать спиной.

— Тоша. Стоп. Я люблю его и не буду ему изменять!

Антон скатился с кровати, взял с тумбочки телефон и набрал номер. Федор метнулся к нему, но он увернулся и ринулся в гостиную. Не успел закрыть дверь, врезался в стену спиной и замер на ней на манер бабочки в стеклянной рамке, прижатый Федором намертво.