Идиота кусок (СИ) - "Villano". Страница 9

— Кончишь, приходи в гостиную, поговорим, — и глазом не моргнул Анатолий Ефремович.

— Твою ж мать! — простонал Антон и кончил скорее от неожиданности, чем по кайфу.

— Ну, мне, пожалуй, пора, — распрямился парень, собрал нехитрые манатки и испарился.

Антон привел себя в порядок и отправился беседовать с вежливым до зубовного скрежета отцом, ни разу за всю свою жизнь не повысившим на него голос. Зачем орать, бить или лишать сладостей, если парой вовремя сказанных фраз или нежелательных документов можно уничтожить человека морально? В этом Анатолию Ефремовичу не было равных. Так получилось и на этот раз. Он сына снисходительно пожурил, посоветовал хранить свое прискорбное голубое пристрастие в тайне и, многозначительно глядя ему в лицо, порвал заявление на увольнение в клочья.

— Полагаю, на этом твое нелепое бунтарство закончилось.

— Отец, я схожу с ума от тех дел, что ты заставляешь меня вести. Пощади!

— В нашей семье никто никого не заставляет. Мы делаем осознанный выбор и принимаем решения сами, ты прекрасно это знаешь.

— Да. Мы принимаем решения, которые нужны тебе или деду. Наше мнение никто и ни по какому поводу не спрашивает.

— Мы несем за вас ответственность, Антон. Это тяжелый груз.

— Можно взять самоотвод и снять с ваших мужественных шей мои 70 кило? Вам однозначно полегчает.

— Не ерничай. Приводи себя в порядок и приезжай в офис. Сегодня.

На этом открытое сопротивление Антон снова прекратил, но заниматься сексом с парнями не перестал, воплощая в жизнь мечты отрочества в полном объеме. Отец об этом знал, но молчал, понимая, что надежнее крючка для шантажа не сыскать. Да и наследника сын сделать успел, так что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы работало на семейном поприще и не выделывалось. Антон и не выделывался: работал, ел, спал, трахался и о любви не думал, ибо столько всего за свою практику повидал, что в людях разочаровался полностью. Если бы не работа, его бы в общем и целом все устраивало, но… Всегда есть но, которое случается неожиданно, переворачивает все с ног на голову и сводит с ума в прямом смысле слова.

Так случилось и с Антоном. В декабре 2013 года черт дернул его поехать к клиенту за 100 км от Москвы в пургу. Водитель он был хоть и прилежный, но аховый, так что предсказуемо растерялся, когда фуру впереди занесло, и тормознул так, что крутанул машину на 360 градусов и крепко приложил ее боком об ограждение. Ее боком о железо, а себя лбом об руль. Вот тогда-то с Антоном и случилось то самое «но», потому что из побитой машины его вытащил усыпанный снегом, ангельски добрый и во всех местах замечательный Федор, в которого он влюбился с первого расфокусированного взгляда.

Федор усадил потерянного парня в свой тонированный Крузак, решил за него все вопросы и повез в Москву. Трахаться. Да-да. Именно так. Антон после удара головой и перенесенного шока соображал с трудом, нес то, что приходило на ум, а потому, когда речь зашла о вознаграждении за помощь, сдуру ляпнул, что готов расплатиться натурой. Федор заметно покраснел, но отказываться и не подумал, так что целоваться они начали уже в машине, раздеваться в дверях, а тискать друг друга по-серьезному на лестнице.

— Антон Анатольевич, к вам посетитель, — ворвался в мысли Антона вежливый до зубовного скрежета голос секретарши.

— Пусть подождет в конференц-зале, — отмахнулся Антон и, неспешно спеша, дошел до своего кабинета.

Закрыл дверь, прислонился к ней спиной и снова закрыл глаза, чтобы вспомнить свой первый раз с Федором во всех подробностях: и обоюдный минет на лестнице, и сумасшедшие поцелуи, и ту самую борьбу за власть в постели, которую он проиграл. В тот день проиграл. Но оно того стоило, ибо так нежно и аккуратно Антона не имел еще никто. Даже профессиональные шлюхи, которых он изредка нанимал специально для того, чтобы получить кайф от члена в заднице, не доставляли ему столько радости и удовольствия, сколько грубоватый и поначалу торопливый Федор.

Антон положил руку на ширинку брюк, замешкался на мгновение, но член под его ладонью не мешкал, обрекая хозяина на страшные мучения, если он не займется им немедленно, и Антон не стал с ним спорить, вспоминая нетерпеливый член Федора в заднице и жаркий шепот в затылок:

— Ты офигенный. Да что там. Охуенный! Я не смогу терзать твою чумовую попку долго.

— Федя, тебе что, шестнадцать? Сосредоточься! Мне нужно время, чтобы кайф словить.

— Зайка, сладкий мой, хочешь, спусти мне в рот потом, только разреши кончить. В тебя. Прямо сейчас!

— В рот неинтересно, другое дело в задницу.

— Меня никто никогда не нагибал.

— Значит, я буду первым.

— Антон Анатольевич, вы примете посетителя? У вас через полчаса встреча с клиентом назначена, а этот упорный парень ждет вас больше двух часов и говорит, что не уйдет, пока с вами не поговорит. Такие, как он, часто скандалы устраивают.

Антон открыл глаза, проглотил рвущиеся на волю ругательства, отлепился от двери и пошел к столу, отчаянно жалея о том, что прервали его на самом интересном месте и что член полой узкого стильного пиджака не скрыть ни при каком раскладе. Пришлось сесть за стол.

— Евгения, впустите настырного господина.

 — Наконец-то! — раздалось из-за двери, и Антон разом забыл про стоящий колом член, потому что этот голос он узнал бы где угодно.

Костик вошел в кабинет, как к себе домой, взмахом руки выгнал секретаршу и закрыл за ней дверь на замок. Антон на провокацию не повелся, наоборот, обрел каменную невозмутимость и притушил пустившиеся вскачь мысли. Если бы с Федором что-то случилось, он бы узнал сразу и без Костика, а раз с ним все в порядке, то и переживать не о чем.

— Привет, Тотошка.

— Добрый день, идиота кусок, — вежливо ответил Антон. — Какими судьбами?

— Надо же, помнишь, — рухнул в кресло для клиентов Костик. — Впрочем, с мозгами у тебя всегда был порядок.

— Зато у тебя не всегда. Зачем ты пришел?

— Дело есть. На миллион.

— Не интересует, — отрезал Антон, разглядывая наглого поганца с болезненным любопытством.

Увиденное причиняло боль, потому что Костик за прошедший год стал еще красивее, чем раньше. И наглее. И увереннее. Как с ним с таким Федор справляется? Неужели позволяет все, что угодно? Ревность в душе Антона полыхнула так, что окрасила щеки в красное. Федор же обещал, что не позволит себя нагибать! Никому! Кроме…

— Ты же не знаешь, что я хочу тебе предложить, — успокаивающе заулыбался Костик. Понял, что через секунду его пошлют далеко и надолго, и поспешил перейти к сути: — Это Федора касается. Точнее, нас троих.

— Троих?

— Ага. Понимаешь, какое дело. Федор в последнее время злой стал, как собака.

— Неудивительно. Ты же его теперь круглосуточно достаешь. Я бы тебя на третий день совместного бытия пристрелил.

— Очень смешно. Ха-ха, — поднялся из кресла и двинулся изучать кабинет белого воротничка Костик.

Не то, чтобы ему было интересно, просто скрывать нервозность становилось все сложнее. Он совсем забыл, каким интеллигентно-язвительным красавчиком-мудилой Тотошка был. Костик обшарил его аристократичное лицо глазами и мысленно облизнулся. Раньше он не понимал, что в нем нашел Федор, но не теперь. Теперь он прекрасно понимал, что родинка на левом виске, насмешливые голубые глаза и стройное, упакованное в дорогущий элегантный прикид тело свели с ума немало народу. Идея, с которой он пришел, обрела реальные черты, и Костик ринулся грудью на амбразуру: подошел к столу, нагнулся над ним и выпалил в лицо невозмутимого Тотошки:

— Хочешь заняться с нами сексом?

— Кха, кха, что?! — подавился воздухом Антон. — Идиота кусок, ты что несешь? Обкурился?

— Нет. Я в твердом уме и трезвой памяти предлагаю тебе заняться со мной и с Федором сексом. На троих.

— Федор в курсе?

— В общем и целом да.

— В общем и целом?

— Да. Не смотри на меня так!

— Костик, ты мудак, каких свет не видывал. Как мне на тебя смотреть?! Ты сделал все, чтобы отобрать у меня Федора, добился своего, а теперь, когда он тебе надоел, приходишь ко мне и предлагаешь ЭТО!