Сливово-лиловый (ЛП) - Скотт Клер. Страница 84

— Засуньте бабло себе в задницу и оставьте нас в покое.

Роберт захлопывает дверь, разворачивается и идет на кухню. Я стою как неприкаянная в коридоре без понятия, что вообще тут происходит. Медленно следую за Робертом и останавливаюсь в дверях кухни. Он сидит на стуле, запрокинув голову, и глубоко дышит. Напряжённо и медленно. Заметив моё присутствие, долго смотрит на меня. Наши взгляды скрещиваются, и тишина в квартире становится почти ощутимой. На улице газует машина, раздаётся визг шин. «Марек», — думаю я, и делаю глубокий вдох. Он следовал за нами от работы до нашей квартиры. У меня нет другого объяснения тому, что он узнал, где мы живем.

Роберт встает, достает из шкафчика открытую пачку сигарет, вынимает из ящика спички и проходит мимо меня. Я следую за ним на маленький балкон и закрываю за собой дверь. Роберт закуривает и молча курит. Он опирается на перила балкона и смотрит на меня.

— Спасибо, — говорю я, и он кивает.

— Как он нас нашел? — спрашивает он, когда мы снова возвращаемся на кухню, и наливает себе свежий кофе.

Я беспомощно пожимаю плечами, бормоча ответ. «Неважно, — думаю я. — Я в безопасности. Я нашла свое место». Как будто по наитию, я подхожу к Роберту и опускаюсь к его ногам, прислоняюсь головой к его колену, опуская глаза. Жест смирения, подчинения, благодарности. В моем поле зрения появляется подушка, и я хватаю ее и подкладываю под себя. Роберт протягивает мне мою кофейную чашку, и я забираю её у него, вцепляюсь в неё. Мы молчим. И я, закрыв глаза и прислонившись к ноге Роберта, наслаждаюсь безопасностью, которую дарит мне место у его ног.

Через четверть часа Роберт тянется к газете и начинает листать ее. Я смотрю на свою, теперь пустую, чашку и думаю об отношениях, о словах Марека. Да, я делаю все, что Роберт говорит, да, он крепко держит меня в руках. Но не требует от меня ничего, что было бы противно мне. Он заботится о моих потребностях, исполняет мои чаянья и желания. Так же, как я выполняю его.

— Аллегра?

— Да?

— Что с твоей чашкой?

Я улыбаюсь, потому что он так мило обо мне заботится, всегда, независимо от того, где я нахожусь.

— Не мог бы ты налить мне еще, пожалуйста?

— Конечно.

Я вручаю ему чашку и секундой позже получаю ее наполненной. Это хлопотно, но это часть нашей жизни. Несколько минут проходят в молчании, и я чувствую, как Роберт снова обретает спокойствие.

— Если хочешь, можешь встать, — говорит он и нежно гладит мою шею.

— Я пока не хочу.

— Когда придёшь в себя, принеси мне записку с номером телефона.

— Да, Роберт.

Я медленно выпиваю свой кофе, затем встаю, убираю подушку и чашку. Все время чувствую взгляд Роберта и знаю, что он ждет. Когда приношу ему записку, тот улыбается. Кладет её, не глядя, в карман, а затем протягивает мне телефон.

— Будь добра, позвони Самире и запишись на среду.

— Да, Роберт, — говорю я, делая то, что он требует.

Тот факт, что я должна пойти к Самире, для удаления волос на моем теле, вероятно, означает, что Арне одобрил долгие выходные.

— Среда, 18:00, — говорю я, закончив разговор, и Роберт кивает.

— Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я жду этих выходных, — бормочет он и встает, глядя на меня сверху вниз.

— Я тоже, Роберт.

«Но сначала я должна сделать заявление в полиции», — думаю я. Как только это будет сделано, надеюсь снова сосредоточиться на своей жизни, жизни без Марека. Потому что он, надеюсь, оставит нас в покое.

— Каково было разговаривать с Дэвидом? — спрашивает он меня на ухо.

— Я чувствовала себя не в своей тарелке. Это было неприятно.

— Кольцо послужило своей цели?

— Да, послужило.

— Очень хорошо. Ты заслужила награду, Аллегра?

— Нет.

— Нет? Почему нет?

Я чувствую его улыбку. Я дала правильный ответ.

— Поскольку само собой разумеется, что я следую правилам, это не заслуживает отдельной награды.

— Хорошая девочка, — шепчет он, — я очень доволен тобой.

Эта похвала — достаточная награда для меня.

***

Я критически осматриваю себя в зеркале, прежде чем пойти в душ. Наступают наши длинные выходные, наконец-то. Сегодня четверг, Лотти забрали четверть часа назад. Анна и Алекс вместе. Умный ход со стороны Анны, потому что Роберт познакомился с Алексом, а она знала, что он не устроит сцену в присутствии того. «Алекс не самая яркая звезда на горизонте, — думаю я и залезаю в душ, — он просто лягушка. Принц Анны все еще где-то там».

Роберт закатил глаза, едва закрылась дверь за этой троицей. Выражение его лица сказало мне все. Он притянул меня к себе, уткнулся лицом в мои волосы и глубоко вздохнул.

— О. Мой. Бог. Чувак не просто ноль, он двойной ноль. И что она в нём нашла?

— Может, ей нравятся татуировки?

Роберт пробормотал что-то непонятное и оторвался от меня. Через мгновение он уже переключился и отправил меня в душ. Его голодный взгляд заставил меня задрожать, вызывая желание упасть на колени.

***

Моя кожа гладкая и нежная, без изъянов. «Это очень скоро изменится», — думаю я, начиная мыться. Дверь ванной открывается, и Роберт входит без стука, не спрашивая. Его ванная, его женщина — к чему предупреждения? Он полностью одет — абсолютный Дом. Роберт прислоняется к раковине и смотрит на меня, наблюдая, как я моюсь. До утра вторника он будет делать это, осуществлять контроль, играть со своей властью. Он не позволит мне спрятаться, даст мне лишь немного уединения, и то, только когда мне нужно будет в туалет. Поскольку это имеет временные рамки, то я не против, скорее наоборот, с нетерпением жду этого. Мне нравится контроль, мне нравятся последствия, и я люблю, когда он демонстрирует мне, сколько у него власти. Когда заканчиваю, он протягивает мне полотенце и улыбается.

— Ты остаешься голой, — говорит он, и я киваю, сушу себя, осторожно выжимая воду из волос.

Я уже предполагала, что мне не потребуется одежда. Он забирает у меня полотенце и тихо приказывает мне сложить руки за головой и раздвинуть ноги. Я улыбаюсь, следую приказу. Он осматривает меня. Боже, как сильно я люблю это. Его руки скользят по моему телу и проверяют, так ли гладка моя кожа, как он предпочитает. Я чувствую, как тот пальцами ласкает мою шею, подмышки, грудь, живот. Роберт становится на колени, а затем выпрямляется, убедившись, что мои ноги гладки и шелковисты. Устремляет взгляд на меня, когда он кладет правую руку на мой лобок, ощупывает каждый квадратный сантиметр. Левой рукой инспектирует задницу, указательным пальцем двигается по анальной складке. Двумя пальцами скользит во влагалище, и он улыбается, когда чувствует, насколько я уже мокрая. Чувствую себя прекрасно, любимой и окружённой заботой, защищенной, контролируемой и покорной. Вижу желание в его сверкающих глазах, радость от возможности делать со мной всё, что он пожелает сделать.

— Очень красиво. Гладкая кожа, влажная и желающая. Облизать, подстилка.

Он подносит два влажных пальца к моему рту, и я облизываю сок, мои руки все еще сжаты за головой.

— Дверной звонок выключен, телефоны тоже. Ты принадлежишь мне, Аллегра. Круглосуточно, до утра вторника.

Его голос тих, тон не терпит противоречий.

— Да, Роберт.

— Зеленый, желтый и красный. Есть вопросы, пожелания или комментарии?

— Нет.

— Очень хорошо. Ложись на кровать, на живот, ноги широко расставить.

Глава 49

Он заставляет меня ждать, дает мне возможность подготовиться к тому, что произойдет, представить в красках, что тот собирается сделать, найти свое место. Когда слышу его шаги, я готова, пребываю в надлежащем состоянии. Покорная, послушная, возбужденная, жаждущая унижения, боли. Я знаю, что буду плакать, что буду сопротивляться, когда он доведет меня до предела. Эти выходные станут катарсисом для моей души, и в понедельник вечером я буду лежать в этой постели, как заново родившаяся.

— Аллегра, — тихо говорит он, — задницу вверх.

Я приподнимаю бедра, и он подкладывает под меня подушку, после снова ложусь. Мужчина сжимает руками мою правую лодыжку, и я чувствую прикосновение манжеты, мягкое и прохладное. Роберт застегивает ее, проверяет, как сидит, и протягивает веревку через прикрепленное к ней кольцо, затем кладет мою ногу в нужное ему положение и привязывает веревку к изножью кровати. Процесс повторяется с левой ногой. Результат — я лежу на кровати, распятая, выставив на обозрение обнаженные ягодицы. Через несколько минут он прикрепил мои руки к изголовью с помощью наручей и веревок. Свобода передвижения — всего пара миллиметров. Я беспомощна, полностью в его власти. Лоно немедленно реагирует на мое положение и выделяет настоящие потоки влаги. Когда Роберт завязывает мне глаза, я издаю умиротворенный стон.