Тетрадь для мемуаров (СИ) - "Marlu". Страница 8

Барт посмотрел на остатки башни, подумал, что взрывать тоже опасно и лучше бы расстрелять из пушек, да только где ж их взять?

— Господин капитан, сделайте милость, помогите. Дети же здесь играть любят, парочки по ночам шастают. Бродяги от непогоды укрываются, да бедные люди, кому за постой платить нечем. Завалит, не дай бог, греха не оберешься.

— Надо в замок ехать, за порохом, — Барт потер лицо ладонями, усталость давала знать.

— Откуда в замке порох? Они же лет триста ни с кем не воевали, — удивился кто-то.

Барт даже отвечать на такую глупость не стал — в Сиварде, как в любом старинном замке, был пороховой склад, опечатанный сейчас королевским гербом и охраняемый стражей.

— Не в карманах же господин капитан носит тот порох, — рассудительно добавил еще кто-то. — Раз говорит: надо ехать, — так поехали. Телеги-то одной хватит?

— Хватит, — Барт влез в седло. Ему хотелось скорее добраться до замка, узнать, как дела у раненого, перекинуться парой слов с доктором и лечь спать, а не заниматься взрывными работами. Но и оставлять эту никчемную башню тоже не стоило, правда, дело было и не в просьбе крестьян — ее все равно нужно было сравнять с землей. Бесполезное сооружение и с точки зрения безопасности неоднозначное.

— Говорят, что эту башню поставил второй герцог Сивардский, женатый на племяннике тогдашего короля, — староста. Видимо, решил развлекать господина капитана всю дорогу до замка. — Но, несмотря на родовитость, супруг рожал одних бет. И несчастный герцог, понимая, что муж ему изменяет — ну не бывает так, чтобы в знатных семьях появлялись бракованные дети — запер его в башне, а ключ был только у него и у доверенного слуги. В положенный срок родилось дитя, да только слуга выкрал его и увез в неизвестном направлении, а племянник короля сбросился из окна на камни. Герцог долго горевал, искал сына, да где ж его найдешь. Потом женился второй раз на скромном омеге из местных дворян. Там-то у них все хорошо уже было.

— Печальная история, — сухо сказал Барт.

— Да уж, — согласился староста. — Это сейчас бетам хорошо. Свозят со всех земель в королевские приюты, учат пользу приносить. Они и рады стараться — понимают свой долг перед отечеством. В былые-то времена никто бы и возиться не стал. Прикопали бы, вот и вся недолга. А нынче-то живут в тепле и довольстве.

Барт вздохнул, плотно сжал губы и процедил:

— Угу.

— Да не обижайтесь, господин капитан. На правду-то чего обижаться? Все ведь так и есть.

— Я не обижаюсь, — сухо заверил старосту Барт. Теперь к свинцовой усталости добавилось отвращение к себе.

Он старался не слушать пожилого альфу, но тот не прекращал разглагольствований о месте бет в жизни. О деде нынешнего короля, который повелел строить дома призрения для брошенных младенцев, о том, как сложно сначала было убедить народ везти ненужных детей за тридевять земель, о специальных отрядах, которые первое время ездили по стране и собирали несчастных малышей… Но Барт был слишком уставшим и подавленным, чтобы заткнуть зарвавшегося альфу, упивающегося своим статусом.

— Да замолчите же! — не выдержал лейтенант, ехавший рядом, и покосился на Барта, ожидая выволочки за нарушение субординации.

— А ты не затыкай меня, щенок!

— Замолчите все! — рявкнул Барт. — А то эта башня будет вечно стоять памятником вашей глупости и гордыне.

Староста надулся и молчал всю дорогу до замка.

Пока грузили порох, Барт успел перекусить, выпить чаю и послать слугу узнать, как дела у раненого, прежде чем отправиться обратно к проклятой башне. Принцу доложили о состоянии дел уже без него, и реакция его высочества на происходящее оставалась пока неизвестной. Но Барт догадывался, какой именно она будет.

========== Глава 8 ==========

Алгернон томился ожиданием. Выслушивал доклады о подвигах капитана и старался не сорваться. Пытался даже понять мотивы, но на ум шла только обида: капитан слишком серьезно воспринял их размолвку. Глупо получилось. Он не омежка, которого можно заставить делать что угодно, лишь нахмурив брови. Бет в проклятых приютах воспитывают все же иначе. Желания угождать им не прививают. Если вечером Алгернон лег спать в уверенности, что за завтраком недоразумение можно будет обратить в шутку, то к обеду следующего дня едва сдерживал негодование. Гасил в себе порывы прогуливаться у окон и высматривать на дороге гнедого капитанского жеребца. И прикусывал язык, чтобы не отдать приказ немедленно ехать к башне самому. Это уж точно было бы верхом глупости.

Подаренная тетрадь заполнялась ровными строчками безликих фраз. В момент, когда прозвучал взрыв, рука дрогнула, и на странице расплылось огромное чернильное пятно. Алгернон промокнул кляксу, словно против воли отметив время, и записал: «Сегодня под руководством капитана Бартоломью Лиордана была подорвана старая башня. Взрыв прогремел ровно в четыре часа пополудни, крестьяне из окрестных деревень встретили такое знаменательное событие громкими криками, долетевшими даже в мои покои в замке. Радость». Он пощекотал кончиком пера нижнюю губу и решил не пересказывать предания, в королевстве таких башен, орошенных слезами и кровью невинных жертв супружеского или отеческого произвола, без счета.

С другой стороны, в мемуары неплохо бы включить какие-нибудь философские рассуждения, сдобрить их политически правильными мыслями… Алгернон поморщился и захлопнул тетрадь, снова убирая ее в ящик бюро.

— Будем считать, что мне еще рано думать о мемуарах, к тому же политический курс со временем может меняться, — пробормотал он себе под нос.

— Вы что-то хотели, ваше высочество? — камердинер высунулся из своей каморки и застыл в ожидании.

— Кхм, — Алгернон подумал, что с привычкой разговаривать с самим собой нужно что-то делать. — Да. Прикажи подать обед на двоих сюда, как только явится капитан Лиордан. И его самого предупреди, — добавил он.

Слуга ушел выполнять приказ. Алгернон встал у окна, заложил руки за спину. Вдалеке по груде камней, оставшейся от башни, двигались темные точки. «Как мухи, слетевшиеся на падаль, — подумал он. — Вряд ли имеет хоть какой-то смысл разбирать руины до последнего камня. Скорее, кто-то пустил слух о спрятанном сокровище. Их всегда ищут в развалинах. И не только недалекие крестьяне, аристократы тоже грешат. Не хватало только, чтобы Барт остался присматривать за процессом. С него станется. Ответственный».

Сколько он так простоял, Алгернон не знал. От размышлений его отвлек вернувшийся камердинер.

— Обед сейчас подадут.

— Капитан вернулся?

— Да, ваше высочество. Просил дать ему несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

Алгернон кивнул и снова отвернулся к окну.

— Ваше высочество, если я вам сегодня не нужен…

— Развалины покоя не дают? — усмехнулся Алгернон. — Не нужен, сам справлюсь. Можешь идти любоваться грудой камней.

— Благодарю вас, ваше высочество, — камердинер поклонился и посмотрел на дверь.

— Иди уже!

В одиночестве Алгернону побыть не удалось, тотчас же появились слуги и принялись накрывать на стол. Оставалось дождаться капитана.

Барт напоследок окинул взглядом копошащихся в развалинах людей. Даже степенный староста перебирал булыжники, придирчиво рассматривая и недовольно отшвыривал прочь. Народные верования порой принимали очень странные формы. Барт покачал головой: пусть ищут свои обереги и талисманы. Люди так держатся за свои суеверия, чудно.

Он поколебался немного, стоит ли оставлять кого-то из солдат для присмотра, но потом решил: не надо — свое дело они уже сделали, остальное не их печаль.

— По коням, — скомандовал Барт, и небольшая кавалькада направилась к замку.

Перед глазами плыли цветные пятна, в ушах стоял беспрестанный шум. Безмерно хотелось освежиться, хоть в том озерце, куда он не позволил лезть принцу, хоть у колодца во дворе замка, но еще более сильным было желание лечь в кровать. Держать глаза открытыми удавалось только усилием воли.

— Капитан, вас требует к себе принц. Немедленно, — сообщили ему, едва Барт спешился во дворе замка.