Империи норманнов: Создатели Европы, завоеватели Азии - Роуч Леви. Страница 8

Эмма оказалась в сложной ситуации. После смерти Этельреда ее позиции в Англии были под угрозой. Основной интерес Эммы заключался в возможном наследовании власти для ее сыновей Эдуарда и Альфреда. С этой точки зрения опасность представлял не только потенциальный завоеватель Кнуд, но и дети Этельреда от прошлого брака. Поначалу старший из них, Эдмунд Железнобокий, возглавил энергичное сопротивление данам. Должно быть, Эмма испытывала тогда сложные чувства, но, так или иначе, 30 ноября 1016 года Эдмунд умер – вероятно, от ран, полученных в сражениях с Кнудом. Так был проложен путь к восшествию на престол датского завоевателя – первого из длинной череды иностранных монархов на английском троне.

Учитывая шаткость положения, для детей Эммы разумным было найти убежище при дворе своего дяди Ричарда II Нормандского. Сама королева, похоже, оставалась в Лондоне – возможно, вопреки собственному желанию. У Эдмунда были все основания внимательно следить за мачехой, которая принадлежала к соперничающей фракции при дворе и желала, чтобы трон перешел от Этельреда к ее собственным сыновьям. Еще меньше причин отпускать ее было у Кнуда. Ведь, если бы Эмма снова вышла замуж, ее супруг мог бы претендовать на трон – как муж законной королевы. И что еще хуже, она могла попытаться поддержать своих изгнанных сыновей, главных соперников Кнуда. По этой причине скандинав решил сам заключить брак с Эммой. Источники расходятся в деталях: одни говорят, что Кнуд добился расположения Эммы, другие – что ее вынудили к этому союзу, однако все сходятся в том, что в итоге она согласилась {39}. Для Кнуда это стало важной победой: он мог силой завоевать Англию, но не смог бы одной только силой править. Женитьба на супруге предыдущего короля позволяла Кнуду изобразить себя своего рода наследником Этельреда. Таким образом, этот союз сглаживал острые углы. Кроме того, заручившись поддержкой Эммы, Кнуд нейтрализовал угрозу, исходившую от ее сыновей, старший из которых, Эдуард, уже приближался к совершеннолетию и не имел особых причин быть благодарным новому отчиму.

Если Кнуд многое выигрывал от этого союза, то Эмма ровно столько же могла потерять. Ее будущее в Англии теперь зависело от хороших отношений с новой властью. Однако брак с Кнудом, особенно если бы в нем родились наследники, лишал ее собственных сыновей права на трон – а как раз этого и добивался Кнуд. Столкнувшись с таким невероятно сложным выбором – и, вероятно, с определенным принуждением, – Эмма предпочла Кнуда и собственное успешное будущее сыновьям и изгнанию. Такое решение не могло быть легким, и Эдуард с Альфредом так никогда и не простили ее. Возникшая в результате этого напряженность будет определять английскую политику следующие полвека.

Эмма не гордилась своими действиями, что видно из заказанного ею позже сочинения об этом периоде. Пропагандистский труд с соответствующим названием «Похвала королеве Эмме» (Encomium Emmae reginae) написал в начале 1040-х годов один фламандский священнослужитель. Примечательно, что автор избегает любого упоминания о браке Эммы с Этельредом, несмотря на неизбежные искажения в повествовании. Игнорировать существование Эдуарда и Альфреда было невозможно, однако обстоятельства их рождения и родословная благоразумно обойдены молчанием. Очевидно, о некоторых вещах лучше было не упоминать.

Если в последние годы жизни Этельреда Эмма являла собой определенную силу, то при Кнуде она вышла на передний план. Как раз потому, что этот союз был столь важен для узаконивания власти нового короля, Эмма обрела полномочия и могущество. Она стала заверять королевские указы чаще, чем при Этельреде (хотя и тогда Эмма не очень стеснялась). Есть также свидетельства того, что на нее возложили важные политические обязанности. Многие документы адресовались одновременно Кнуду и Эмме; кроме того, они совместно оказывали покровительство культурным начинаниям и церкви {40}. Бессмертным памятником их равноправному союзу стало изображение в начале Liber Vitae («Книги жизни»), созданной в Нью-Минстере (Новом соборе) Уинчестера. Этот документ – перечисление тех, за кого молились монахи собора. Он появился в монастыре во времена правления Кнуда, и первая иллюстрация изображает Эмму (под ее английским именем Эльфгифу) и Кнуда, совместно преподносящих крест аббатству. Эти две фигуры имеют одинаковый размер; более того, Эмма расположена в правой части композиции (то есть слева, если смотреть на иллюстрацию). По устоявшемуся соглашению самого важного человека помещали справа или в центре рисунка – таким образом, Эмме отводится более почетное место, нежели Кнуду {41}. Здесь она более чем оправдывает свое более позднее прозвание «сокровище нормандцев» {42}.

Вхождение Эммы в новую англо-датскую власть, вероятно, облегчалось ее собственным скандинавским происхождением и возможным знанием древнескандинавского языка. Этому же определенно способствовало рождение двоих детей в браке с Кнудом – Хардекнуда и Гунхильды. В то же время Кнуду приходилось тщательно соблюдать баланс, вознаграждая своих скандинавских подданных и задабривая местную английскую аристократию (по крайней мере, ее часть) {43}. С одной стороны, он раздавал верным сторонникам ценные земельные владения в Англии, с другой – стремился заручиться поддержкой представителей местной элиты. И в этом отношении Эмма оказалась бесценна. Брак с нею обеспечил некую преемственность королевской власти.

Это была лишь одна из многих оливковых ветвей, протянутых Кнудом англичанам. Другой стало основание церковной обители в Эшингтоне (Ассандуне) – месте окончательной победы Кнуда над Эдмундом Железнобоким. Не менее важной оказалась встреча в Оксфорде в 1018 году, на которой Кнуд пообещал соблюдать «законы Эдгара». Отец Этельреда Эдгар Миролюбивый был символом закона и справедливости в Англии. Готовность Кнуда добиваться лояльности местной знати доказывает также тот факт, что указы, выпущенные в Оксфорде, составлял архиепископ Йоркский Вульфстан (умер около 1023 года). В последние годы жизни Этельреда Вульфстан был его главным советником, которому доверялись все основные акты законотворчества; теперь он делал то же самое для Кнуда {44}. Примечательно и само решение принять «законы Эдгара». Оно не только создавало для Кнуда преемственность с более ранними английскими законами и системой правления, но также в определенной степени отождествляло его с отцом правителя, которого он сменил. Смысл понятен: источником легитимности был Эдгар, а не его сын – а значит, не наследники последнего.

Вульфстан и Эмма также вносили свой вклад в укрепление новой власти. У Кнуда по-прежнему имелись интересы на берегах Северного моря, и он нуждался в доверенных лицах, которые могли бы править Англией во время его отлучек. Зимой 1019/20 года он отбыл в Данию, чтобы обеспечить там престолонаследие своему брату. В военных походах 1023, 1025–1026, 1027 и 1028–1029 годов он захватил Норвегию и некоторые части Швеции. Сын Кнуда и Эммы Хардекнуд должен был сыграть здесь свою роль, и его отправили регентом в Данию – возможно, вскоре после его первого появления на публике в Англии в 1023 году. Там Хардекнуд должен был представлять своего отца и учиться искусству управления государством.

Хотя при Кнуде Эмма была заметнее, чем при Этельреде, вскоре она столкнулась с теми же проблемами, что и в прошлом браке. Как и Этельред, Кнуд пришел к их союзу с багажом. У него было два старших сына – Свен и Гарольд (названные в честь деда и прадеда); оба родились от Эльфгифу Нортгемптонской. Источники, близкие к Эмме, изображают Эльфгифу наложницей, а Свена и Гарольда – бастардами; более того, «Похвала» утверждает, что во втором случае имел место обман и Гарольд не был отпрыском Кнуда. Однако здесь Эмма явно переигрывала. Эльфгифу происходила из знатной семьи из Мидлендса, а ее отец и братья были не в ладах с Этельредом. Есть все основания полагать, что союз Эльфгифу и Кнуда был реальным браком, заключенным в 1013 или 1014 году с целью заручиться поддержкой могущественного региона. (Хотя церковь осуждала разводы и повторные браки, пройдет еще два столетия, прежде чем она сможет диктовать свои условия монархам и аристократам.) {45}