Девушка и дракон (СИ) - Вереск Яра. Страница 30

В руке у него была большая дымящаяся кружка, над головой плыл светящийся магический шар. Сэни вскочила навстречу, и кружка тут же оказалась у нее в руках, а одеяло сползло на пол.

От взвара сладко пахло травами и ягодами, но пить не хотелось. Сэни сделала маленький глоток и поставила кружку на край стола.

Молчание повисло опасно раздутым пузырем, готовым лопнуть.

«Что я сделала не так?» Мысль металась в голове, и ответа не было.

Яшма стоял вполоборота, смотрел в черное глухое окно. Всего в полушаге, можно рукой дотянуться. И бесконечно далеко.

— Пей, — устало сказал он, — иначе завтра заболеешь. Надолго.

Сэни кивнула, но к кружке не притронулась.

В черное окно вяло стучали капли. Что я сделала не так?

— Пей.

«Потом. Если ты не хочешь говорить со мной, и даже смотреть на меня, то почему не уходишь?».

— Если я в чем-то виновата, прости… — тихо сказала она.

— Ты?

Яшма резко обернулся. Сэни показалось, что он зол и раздосадован.

Но, точно как тем утром на дворцовой лестнице, его ладони коснулись ткани на ее плечах. Тонкого льна.

Внимательный, все понимающий взгляд, слабая улыбка. Долго-долго.

Если сейчас он уйдет, вы больше не встретитесь.

И Сэни шагнула вперед, позволяя объятьям сомкнуться, ткнулась лбом куда-то в ключицу, в складку у ворота. Почувствовала, как совсем рядом бьется сердце. Захотелось замереть так навсегда, не дышать и не двигаться. И чтобы никогда не наступил завтрашний день…

Она отважилась поднять взгляд. Ох, и напрасно! Теперь не отвернешься, не спрячешься, не забудешь. И слов никаких не нужно. Только не размыкать объятий, только слышать рядом его ровное дыхание. Коснуться кончиками пальцев его щеки, губ, шеи… почувствовать ответную ласку…

«Сэни… родная моя девочка. Что же мы с тобой делаем…».

Сэни зажмурилась и прошептала:

— Лучше всю жизнь жалеть о том, что было, чем о том, чего не было, правда?

Яшма улыбнулся, плотнее прижав ее к себе. «Ладно, ты… но я-то что делаю?»

— Я даже не смогу позвать тебя замуж.

Она прижала пальцы к его губам — не надо. Не говори ничего: я тоже все это знаю. Все это, и немного сверх того…

Яшма поцеловал ее. Висок, глаза, губы. Не стало ни прошлого, ни будущего, от вселенной остался кусочек размером с эту маленькую комнату, озаренную слабым магическим светом. Только для них двоих. Только для них, под тихий стук дождя, под шелест леса за окном.

А подушка пахнет знойной летней травой. И ночь скоротечна, а у Яшмы под ключицей маленький белый шрам. И самые нежные руки, и самые добрые в мире глаза…

И надо успеть запомнить каждый миг этой ночи. Все-все-все. Как потом судьба ни сложится, этого у тебя никто не отнимет…

Сэни проснулась, когда первые лучи ненастного утра еще только собрались осветить мир. Были слабые сумерки. Яшма спал. Сэни поняла, что лежит у него на плече. Все тело ныло, каждая мышца и каждая косточка. Но это ничего. Это всего лишь усталость…

Совсем скоро нужно будет бежать домой, возвращаться в обычную жизнь, как в старое и удобное, но заношенное и бесцветное от времени платье. Если вчера ее хватились, то ой, как трудно будет объяснить свое ночное отсутствие. Мыслимое ли дело — молодая незамужняя девушка где-то бродит целую ночь! Сэни предположила, что с этого момента за ней начнут постоянно приглядывать, и из замка выбраться не получится даже за ягодами на ближайшую поляну.

Ничего. Это все не страшно, и вряд ли продлится долго. Это будет всего лишь наказание за проступок, а не ежедневный, выматывающий, все перемалывающий страх. Как же она, оказывается, его боялась, этого полковника Гинрада. Но тогда она была одна и знала, что помощи ждать не от кого, и что никакого просвета впереди…

А сейчас все сложится по-другому.

Она улыбнулась, вгляделась в лицо спящего рядом мужчины, придумывая для него ласковые глупые слова, которые так и не скажет вслух. Осторожно поправила упавшие на глаза пряди. Яшма проснулся, потерся щекой о ее ладонь. Потом почему-то нажал ей на кончик носа.

«Поедешь со мной в Тваргу?».

И добавил вслух, наверное, чтобы слова звучали весомее:

— Здесь тебе будет трудно.

— Оверт скоро уедет. А мать… она часто болеет. Если ее и я брошу…

— Сэни…

Она вопросительно посмотрела на него, и услышала:

— Ничего. Просто Сэ-ни.

От двери раздалось деликатное покашливание. Это, оказывается, их услышал Кварц. И теперь стоял в дверном проеме со свечкой в руке. Смотрел он осуждающе.

Яшма быстро сел, потянулся за штанами.

— Вот что, командир… ну… иди, что ли дров наколи. Подсоби товарищу. А я пока с девушкой поговорю. И полечу заодно.

Видимо, у Кварца вообще не входило в привычку здороваться.

Когда Яшма безропотно вышел, подмигнув на прощание Сэни, Кварц неспешно поставил свечу на стол, и сел на уголок кровати. Ровно туда, где вчера сидела «в ожидании судьбы» Сэни.

— Сэника Диньяр, — начал он хмуро, — я надеюсь, вы понимаете, как это все должно закончиться?

— Разумеется, — словно добросовестная ученица начала перечислять девушка. — Сегодня двор уедет из Ихарны. И он… тоже уедет. А я вернусь домой. И мы, наверное, больше никогда не встретимся. А потом мне придется выйти замуж. Наверное, за этого масляного Дорирада. Мать считает, что он будет достойным хозяином Семи Ручьев.

Кварц усмехнулся и кивнул. Что-то свое он понял из этой короткой речи. Что-то, что заставило его поменять мнение о Сэни и о том, что случилось этой ночью между ней и его командиром.

— Ложитесь на живот. Не нужно меня стесняться, я врач. Не нужно задерживать дыхание. Вот так… отлично. Как ни странно, вчерашнее приключение обошлось без последствий. На счет сегодняшнего… не знаю. Как собираетесь объясняться дома?

— Если мое отсутствие вообще кто-нибудь заметил. Я в Ручьях что-то вроде домашнего привидения. Надеюсь просто незаметно пробраться домой… — она вздохнула, — Только тогда придется поторопиться, а то слуги у нас встают рано. Но если меня все-таки искали… скажу, что попала в грозу. Правду скажу — что мальчика придавило деревом, и я не могла его оставить. А потом…

— А потом мимо ехал я на своей телеге. А поскольку был сильный дождь… и уже стемнело… я любезно пригласил вас в свой дом. У меня тут есть слуги и ученики, любой подтвердит, что так и было. И знаете, Сэника… пожалуй, я сам вас довезу до замка. Вы не против?

Сэни, конечно, против не была.

— Сейчас вам принесут ваше платье, можете отдыхать.

— Мое платье?

— Ну да. Его успели немного почистить и высушили. Вот верхней юбки только нет. Вероятно, вы где-то по дороге ее потеряли. — Взгляд старика на миг стал лукавым.

— Когда был дождь, мы под ней прятались. Только юбка — не очень удобная крыша. Такая тяжелая… наверное, ее потом в озеро унесло… а как тот мальчик?

Кварц помрачнел:

— Не понимаю, как он вообще выжил. Там не только переломы, там еще болевой шок. И нарушение речи. И зрение еще не восстановилось.

Сэни поежилась.

— В дерево попала молния. А он был рядом, в воде.

— Я представлял себе что-то подобное. Очень уж повреждения характерные. Отдыхайте, Сэни. Времени у вас еще много.

Сэни поверила. Попробовала снова заснуть — сон не шел. Странным образом после посещения Кварца ей стало легче. И очень захотелось есть.

Подросток лет четырнадцати, наверное, один из учеников мастера, принес кувшин с теплой водой и тазик. Вслед за ним пожилая служанка внесла платье. Оно действительно выглядело чистым. Только странно незавершенным без верхней юбки-чехла с разрезами по подолу.

Сэни увидела, что к кувшину прилагается мыло и кусочек морской губки, и почувствовала острую благодарность к обитателям этого дома.

К завтраку она вышла свежей и причесанной.

Ей все время хотелось улыбаться. Глядеть на то, что происходит вокруг, и улыбаться всем, кто есть рядом. Кварцу, самолично хозяйничающему у печки. Ученику, тайком стянувшему со стола кусок сладкого пирога. Серому вальяжному коту, устроившемуся на подоконнике. Кот одним желтым глазом нес мышиный караул, а другим глазом сладко спал и видел сметанные сны…