Пламя страсти - Лей Тамара. Страница 40

— Я уезжаю, — тихо произнесла Джослин.

Ледяная вода охладила жар его тела, нагретого работой и солнцем. Смыв пыль и пот, лорд Фок неторопливо поднялся на ноги и повернулся к женщине.

— Это все, что вы хотели спросить у меня? — поинтересовался он.

На ее щеках алела краска смущения. Встретив его взгляд, она быстро опустила глаза, делая вид, что внимательно разглядывает поводья.

— Благодарю вас, лорд Фок, за то, что вы были добры и внимательны к Оливеру, рассказывая ему о смерти отца. Хотя признаюсь, я очень удивилась, услышав, что Мейнард отправился на небеса. Мне трудно представить его воином Бога.

Подняв с земли скомканную рубаху, Лайм промокнул влажное лицо.

— Быть честным в тот момент означало быть жестоким. Ничего не поделаешь, мне пришлось покривить душой. — Джослин с равнодушным видом пропустила его замечание мимо ушей. — А почему вы сами не рассказали Оливеру о смерти Мейнарда? — вытирая рубахой грудь и живот, спросил мужчина.

Украдкой бросив на него восхищенный взгляд, вдова отвернулась.

— Я думала, что будет лучше, если мы сначала привыкнем к Эшлингфорду. Я… я решила не спешить, боясь ранить душу сына.

«Разумеется, она могла не спешить, так как мальчик, судя по всему, так мало знал об отце, что вряд ли мог ощутить потерю», — подумал Лайм. Но вслух сказал другое.

— Что Иво говорил вам о смерти Мейнарда?

Джослин посмотрела на мужчину, но, тут же спохватившись, снова опустила глаза.

— Что он пьяный сел на лошадь и уехал из замка. А потом упал в овраг.

Хорошо зная дядю, племянник не сомневался в том, что вдова Мейнарда услышала от священника гораздо больше.

— Что еще?

— Что…

— Ну так что?

Джослин тряхнула головой.

— Нет, ничего. Это неважно.

В душе незаконнорожденного сына Монтгомери Фока всколыхнулась волна раздражения. Решительным шагом преодолев расстояние, разделявшее их, он вошел под тень деревьев и взял женщину за руку.

— Ошибаетесь. Это важно, очень важно. Что он сказал еще?

Совершенно растерявшись, она глянула на его руку, затем посмотрела ему прямо в глаза.

— Он сказал, что хоть вы и не убивали Мейнарда, ответственность за его смерть лежит на вас.

Разжав пальцы, Лайм отпустил ее руку. Ну что же, по крайней мере, ему еще раз представилась возможность убедиться в коварстве Иво.

— Вам пора возвращаться в замок, — ровным голосом посоветовал он и, повернувшись к ней спиной, снова направился к ручью.

— Это правда? — взволнованно, словно страстно желая убедиться в обратном, спросила Джослин.

Лорд Фок, задумавшись над ее словами, резко остановился, потом зашагал дальше, оставив женщину в недоумении.

Она терялась в догадках. Почему Лайм даже не попытался защитить себя? Не потому ли, что заранее знал, что дядя ничего хорошего о нем ей не скажет?

Быстро спешившись, Джослин пошла вслед за ним.

— Я хочу знать правду.

Но он продолжал игнорировать ее присутствие. Не поворачиваясь, Лайм наклонился и поднял с земли капюшон. Не желая сдаваться, вдова неумолимо сокращала расстояние, разделявшее их. Наконец, приблизившись к брату Мейнарда почти вплотную, она остановилась за его спиной.

— Не скрою, до встречи с вами, Лайм Фок, я думала о вас самое худшее.

Не отдавая отчета своим поступкам, женщина протянула руку и прикоснулась пальцами к его обнаженному плечу, но в следующее мгновение отдернула ее, словно обожглась. Боже, что она делает? Прикосновение к нему могло привести либо к тому, что ей вновь придется столкнуться с пренебрежением, какое Лайм продемонстрировал по отношению к ней в королевском замке, либо испытать унижение, которое она познала, оказавшись в его объятиях.

Джослин глубоко вздохнула.

— Несколько лет я жила в постоянном страхе, ожидая дня, когда вы появитесь в Розмуре. Но теперь я знаю, что боялась напрасно. Я уверена, то, что говорил мне Мейнард о вас — ложь. Умоляю, расскажите правду о его смерти. Я хочу узнать все до конца, а затем забыть как страшный сон.

Лайм резко повернулся. Но Джослин так и не успела узнать о его намерениях, так как в тот момент, когда он посмотрел на нее, его лицо исказилось от отвращения, в глазах мелькнуло негодование. Шагнув к ней, мужчина с нескрываемым пренебрежением пощупал пальцами рукав ее платья.

— На вас платье Анны!

Вдова невольно отпрянула назад. Рука Лайма соскользнула вниз и задела ее грудь, заставив затрепетать тело.

— Платье принесла мне Эмма, — ничего не понимая, смущенно проронила она. — Мою одежду еще не постирали.

Незаконнорожденный впился взглядом в ее лицо.

— Я не желаю видеть вас в этом наряде. И запрещаю вам носить ее одежду.

Изумленная, Джослин на несколько секунд потеряла дар речи.

— Платья леди Анны действительно не совсем подходят мне по размеру, но Эмма обещала ушить их…

— Если вам нужна одежда, для вас сошьют новую, — заявил управляющий Эшлингфордом, с трудом сдерживая негодование.

Мать малолетнего барона покачала головой.

— Не понимаю.

Она знала, что именно благодаря леди Анне Эшлингфорд достался не старшему сыну, а младшему. Но неужели Лайм так сильно ненавидит эту женщину, что даже не хочет видеть ее одежду?

Незаконнорожденный устало опустил руку.

— В свое оправдание могу сказать только одно: с того дня, когда Анна родила сына, она стала неразлучна с Иво.

Его слова кое-что проясняли, однако далеко не все. Несомненно, то, о чем он умолчал, имело гораздо большее значение.

— Если вы так хотите, — пообещала Джослин, не желая накалять обстановку, — то я сразу же, как только подготовят мою одежду, верну платья Эмме.

— Буду вам благодарен.

Вздохнув с облегчением, женщина скрестила руки на груди.

— Надеюсь, теперь вы расскажите мне о смерти Мейнарда?

Еще несколько мгновений брат ее покойного мужа задумчиво молчал, потом прошел мимо вдовы и, приблизившись к огромному старому дубу с уродливо изогнутыми ветвями, опустился на землю.

— Каждый раз, возвращаясь в Эшлингфорд, Мейнард устраивал скандалы, — шумно вздохнув, неохотно начал он. — Так случилось и в ту роковую ночь, когда ваш муж в ярости ускакал из замка.

— Видимо, вы ссорились из-за денег, — осторожно предположила Джослин, вспомнив слова Иво.

— Да. Мейнард остро нуждался в деньгах. И требовал с каждым разом все больше.

— Для азартных игр?

— Разумеется. Он страстно хотел принять участие в какой-то большой игре, которая должна была состояться в Лондоне.

Женщина невольно вздрогнула. Не из-за этой ли игры ее отец задержался в Лондоне и не получил своевременно ее сообщение?

Шагнув к Лайму, она спросила:

— А вы ему отказали?

Некоторое время мужчина теребил в руках капюшон, внимательно разглядывая его, затем, запрокинув голову, устремил взгляд на ветвистую крону могучего дуба.

— Нет. Разве я мог отказать? Эшлингфорд принадлежал Мейнарду, как и доходы от него.

— Но… — все еще находясь под впечатлением от недавних рассказов Иво, но уже не очень веря в них, начала она.

— Но я как хранитель казны Эшлингфорда не мог позволить ему опустошить сундуки и тем самым вернуть баронство к тому состоянию, в котором я обнаружил его, когда вернулся из странствий.

— Что же произошло?

Лайм пристально смотрел на вдову, но на его лице застыло выражение отчужденности.

— Мейнард разозлился. За ужином он сильно напился и, осыпая меня проклятиями, обвинил в том, что я обращаюсь с ним как с несмышленым ребенком. В конце концов ваш муж согласился взять сумму, предложенную мной, должен добавить, довольно крупную. Однако он остался недоволен, заявив, что этого недостаточно. Я как раз наполнял его кошелек монетами, когда Мейнард неожиданно напал на меня со спины.

— Он напал на вас? — не веря своим ушам, переспросила Джослин. Хотя ее муж был довольно высоким и сильным мужчиной, он вряд ли мог противостоять силе Лайма. У нее в голове не укладывалось, как ему удалось справиться со старшим братом.