Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 63
Десант снова покинул отсеки и принялся добивать выживших.
Всё это наступление, помимо того, что открывает путь на города Транссиба, преследует дополнительную цель. Это ещё и психологическая операция.
Белое движение, представленное, пока что, корниловскими мятежниками и примкнувшими к ним казаками, получило сегодня недвусмысленное послание — у Красной Армии дохрена снарядов.
Как можно воевать с тем, кто начинает наступления со столь роскошных артподготовок? Наверное, нужно ответить тем же — а где взять столько снарядов? Вывод — война против Красной Армии может иметь только один финал.
Лавр Георгиевич мог предположить, что его будут бить броневиками, зарекомендовавшими себя главной ударной силой РККА, но в этой операции броневики выступили больше как средство доставки.
Просто осознание того факта, что тут не получится свести боевые действия к изнуряющей траншейной войне, должно подорвать боевой дух корниловцев.
Именно этой подачей Немиров и выбил из Ленина разрешение на такое нуворишское суточное расходование снарядов. Запугать и привести к покорности — вот какие цели Аркадий ставил перед этой операцией.
Судя по тому, что после такой артподготовки вражеские солдаты больше не были готовы оборонять занятые рубежи, как минимум, часть успеха достигнута.
Третья линия была преодолена по быстро установленным бревенчатым перекатам, после чего броневики вышли на оперативный простор. Теперь можно свободно атаковать тылы укреплений противника, а можно и не атаковать их, полностью заблокировав — в обоих случаях исход будет легко предсказуемым.
Подошли стрелки из 1-го и 2-го полков, в пешем порядке — они должны занять то, что осталось от укреплений и разобрать завалы, оставшиеся от блиндажей. А дальше кавалерия.
«Словно не было у корниловцев чужих примеров…» — подумал Аркадий, рассматривающий окрестности в стереотрубу. — «Словно никогда такого не было и вот опять».
После такого прорыва, который невозможно закрыть, войска мятежников должны начать немедленное отступление. Только вот у Аркадия всё рассчитано — скоро в дело вступит кавалерия, которая не позволит никому уйти. До Казани доберутся единицы…
С запада приблизилась группа численностью до роты, возглавляемая офицером, размахивающим белым флагом. В качестве белого флага выступала рубаха, закреплённая на шесте. Символ понятный.
К группе будущих военнопленных отправился бронеавтомобильный взвод младшего лейтенанта Игнатюка. Аркадий пронаблюдал, как мятежники побросали оружие в одну кучу, после чего скинули туда же портупеи.
Сегодня много кто сдастся — после такого деморализующего удара воля сопротивляться останется не у каждого.
«И это ведь тоже бывшие царские солдаты, как и мы…» — промелькнула в голове Немирова мысль. — «А вся разница — сегодня Кали выступила на нашей стороне».
Корниловские мятежники могут верить в Иисуса Христа, могут верить в каких-то других, каких угодно, богов, но Рабоче-крестьянская Красная Армия верит только в одного бога, точнее, богиню — в артиллерию.
«Впрочем, как уже сказал Блок, Христос тоже с красноармейцами», — подумал Немиров, позволив себе усмешку. — «Надо будет купить его поэму, при случае — поддержать народного пиита. Как ни посмотри, произведение блестящее…»
Началась обычная суета, возникающая после боя. Пулемёты расставить, патроны донести, гать проложить — всё, как всегда.
— Будённый! — окликнул Аркадий кавалеристов, проезжающих мимо.
— Здравия желаю, товарищ гвардии полковник! — приветствовал его лейтенант Семён Михайлович Будённый.
— И тебе не хворать! — улыбнулся Аркадий.
— Лихо вы их, товарищ гвардии полковник! — улыбнулся Будённый в ответ. — Они ахнуть не успели, как уже время утекать!
— Тщательное планирование и не менее тщательная подготовка, товарищ Будённый, — наставительно изрёк Немиров. — Восемнадцать вагонов снарядов за полтора суток!
— Это да… — покивал Будённый.
— Смотри там, товарищ лейтенант, поаккуратнее — они точно бросят против вас свой кавалерийский корпус, — предупредил его Аркадий. — Лишний раз не рискуйте — лучше лишний раз стрельнуть, чем подставляться и брать живьём.
— Так точно, товарищ гвардии полковник! — козырнул Будённый.
— Не задерживаю, — отпустил его Аркадий. — Со щитом!
Кавалеристы отправились в сторону Казани, до которой ещё пятнадцать километров — по пути они должны будут организовывать засады и перехватывать отступающие подразделения противника.
Абсолютно ничего нового Аркадий не применял, всё то же самое, что и против немцев с австрийцами и болгарами.
«Но интернета ещё не изобрели, видеоролики в „Телеграм“ никто не закидывает», — подумал Аркадий. — «Боевой опыт распространяется очень и очень медленно, со слов очевидцев и военных наблюдателей».
Он сам как-то стал предметом «телеграммного» вирусного ролика — с дрона засняли его бой против японцев. Его экипаж записал на свой счёт один Тип 10 и две американские БМП подбитыми, а также не менее дюжины мотострелков уничтоженными. Это была образцово исполненная танковая засада — слишком старомодно, чтобы о таком кто-то помнил…
Дрон был отечественным — снимал расчёт ПТУР, который снёс ещё один танк и одну БМП. Тогда по сети распространялись десятки тысяч роликов, превращающих войну в какое-то поганое реалити-шоу.
Несмотря на то, что в тридцатые такую войну называли устаревшей, любителей посмотреть на такое не убавлялось. Это уже потом, когда война пришла в каждый дом, отношение к подобному контенту «слегка» изменилось…
Кавалерия отправилась лить кровь, а Аркадий ждал, пока броневики пополнят топливо и боезапас.
Приехали топливозаправщики — американские «Гарфорды» с цистернами, вмещающими пять тонн бензина. Это новая модель цистерны, разработанная на Ижорском заводе. Больше никаких краников — теперь есть ручной насос, существенно ускоряющий заправку.
Вслед за топливом подтянулись «Джеффри Квады» с боеприпасами и запасными частями.
Броневики часто ломались, несмотря на то, что «Джеффри» и «Гарфорд» считаются местным эталоном надёжности. Нагрузка от бронеплит далека от расчётной, поэтому детали изнашиваются пугающе быстро. К счастью, после прекращения боевых действий на море, поставки техники стали бесперебойными.
Во Владимире уже открыта большая ремонтная мастерская, специализирующаяся на «Джеффри» — туда свозят подбитые или сломанные броневики и грузовики, чтобы постараться вернуть их в строй. В основном это «каннибализм», то есть попытки собрать одну рабочую единицу из двух-трёх вышедших из строя, но, пока что, только так.
Завод уже переезжает из Штатов — Нэш организует переезд станков. С этим делом как-то связан Людвиг Мартенс, о котором Аркадий узнал из газет — Ленин отправил его в США, в составе большой делегации.
Цеха, точно копирующие проект оригинала из города Кеноша, штат Висконсин, уже подняты. Четыре цеха, электростанция, административное здание, склады, ограждение — всё воспроизведено со строгим соблюдением чертежа. Станки, прибывающие из Штатов, становятся на свои «родные» места, впрочем, как и остальная аппаратура.
Американские специалисты занимаются отладкой, чтобы ускорить запуск завода.
За отдельную плату приехали опытные работники, которые произведут первую партию грузовиков.
Завод решено назвать «Владимирским автозаводом». Это первый в истории России завод полноприводных грузовиков. Выпускаемую модель «Нэша Квада» было решено назвать «Владимирцем», с выраженным кивком в сторону Ленина.
Первые грузовики, несмотря на все приложенные усилия, начнут выпускаться только в начале 1920-го года.
«Строить — это тебе не траншеи взрывать», — подумал Аркадий. — «Дело непростое и небыстрое».
Он бы хотел заниматься созидательным трудом, но с самого начала отчётливо осознавал — не дадут. Время такое.
Но он утешал себя мыслью, что его грубая и кровавая работа, в итоге, даст другим возможность созидать.
«Если мои действия не приведут к худшему…» — подумал Немиров.