Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 65

— Что вы, что вы⁈ — испугался Кальман. — Я просто хотел дать вам свою визитную карточку!

Для этого он быстро переместил руку в другой внутренний карман.

— Услышу хоть намёк на то, что вы тут пытаетесь крутить какие-то старорежимные жульничества… — предупредил его Аркадий. — И зарубите себе на носу — ваше предприятие, как и все остальные, будет национализировано. За выплатами за паи обратитесь к другим людям, которые скоро здесь будут. Поняли меня?

— Да, я вас понял… — ответил Кальман.

— Я вижу возможными только два сценария, — произнёс Аркадий.

— Я согласен на первый, — сразу же сказал мужчина.

Немиров вытащил листы и передал ему. Значит, этот уже наслышан и всё для себя решил.

— Можете быть свободны, — указал Аркадий на дверь кабинета.

Работать с гражданскими лицами — это, безусловно, сложнее, чем работать с военными при исполнении.

У военных есть строгая и чёткая иерархия, есть единоначалие, есть конкретные обязанности и права. Это упрощает всё до безобразия.

«Зачем Ленин впутал меня во всё это?» — спросил себя Аркадий.

В присланной личным курьером депеше сообщалось, что доверенных лиц у Ленина мало, кому попало власть в губернии он давать не собирается, потому что были неприятные прецеденты, поэтому Немиров будет отдуваться за всех.

Но Аркадий видел за этим что-то ещё.

«Только не это», — поморщился он. — «Если Владимир Ильич видит во мне преемника, которого надо тренировать уже сейчас — это катастрофа».

В роли политика он себя не видел. Политика — это сложно, потому что все, с кем ты будешь иметь дело — это гражданские.

В прошлой жизни Аркадий имел свой бизнес, отнявший у него слишком многое, поэтому прекрасно знал, как это сложно — управлять гражданскими.

Даже то, что он набирал сотрудников с приоритетом на бывших военных, помогало не сильно. Военные, если достаточно надолго выпустить их в дикую среду гражданской жизни, очень быстро «огражданиваются» и ими становится очень сложно управлять. А он привык к иному.

Если его поставят за штурвал государства, единственное, что будет достигнуто — Немиров построит махровую милитократию. Государство, которое будет существовать исключительно для войны.

Он слишком хорошо знал себя и отчётливо осознавал, что сможет построить только такое государство, с сильным перекосом на оборонку. В СССР его истории получилось почти так же, ведь советское правительство очень сильно боялось, что стоит хоть ненадолго показать слабину, как «западные непартнёры» тут же набросятся на маленькую и беззащитную сверхдержаву…

«А я даже сейчас уверен, что обязательно набросятся», — подумал Аркадий. — «Нельзя мне к гражданской власти».

Он поднял со стола машинописный лист, содержащий в себе список всех промышленных предприятий Казани.

— Гвардии младший сержант Клымив! — позвал он. — Следующего запускай! Гражданина Исмаила Аблязовича Мухтарова!

— Есть, товарищ гвардии полковник! — ответил тот.

Приказы не обсуждаются, поэтому Немиров приступил к этой до глубин души неприятной работе со всей свойственной ему ответственностью.

Он здраво рассудил, что первейшая задача — установление, кто есть кто в этом городе.

Восемнадцать человек он уже принял — представители эсеров, анархистов, кадетов, промышленников. Первые две политические группы подняли в Казани успешное восстание, что облегчило взятие города.

Гарнизон города был разоружён и сейчас едет в составах под Вологду, заменять отправляемых домой бывших австро-венгерских солдат. На месте устроят фильтрацию и, если солдаты не из идейных, распустят по домам. Офицеры и унтеры, конечно же, так просто не отделаются — их ждут сроки за участие в вооружённом мятеже против законной власти.

Эсеры и анархисты, соединившиеся в непонятное политическое формирование, требовали, чтобы им предоставили место в учреждаемом Совете рабочих и крестьянских депутатов — будто совершенно не понимают окружающую их ситуацию…

Никто им, естественно, мест в Совете не даст. Аркадия назначили военным комендантом в том числе и для этого.

— Здравствуйте, товарищ полковник, — приветствовал его вошедший в кабинет татарин.

— Ассаляму аллейкум, — кивнул ему Аркадий.

Мухтаров удивился формой приветствия, но постарался не подавать виду.

— Я начинал свою воинскую службу в Ферганской области, — пояснил Аркадий.

— Тогда мне всё понятно, — улыбнулся татарин.

— Вы, насколько я знаю, занимаетесь кожей, — перешёл Аркадий к делу. — Сведения верны?

— Да, я владею кожевенной фабрикой, — подтвердил тот.

— Что ж, с нею придётся расстаться, в скором времени, — произнёс Немиров. — Советская власть непреклонна — все предприятия должны быть национализированы. Разумеется, фабрику у вас не просто отнимут, но выкупят по разумной цене.

— Я уже знаю об этом и почти смирился, — склонил голову гражданин Мухтаров.

Выглядело это слишком наигранно.

— Что-то тут не так, — покачал головой Аркадий.

— Всё так, — заверил его татарин. — Мне неприятно, что получилось именно так, но кто я такой, чтобы идти против воли Аллаха?

— Это воля Советской власти, — поправил его Аркадий.

— Советская власть лишь покорно следует Его замыслу, — пожал плечами гражданин Мухтаров.

— Вы юлите, — нахмурил Аркадий брови. — В чём дело? Прошу вас быть предельно откровенным, во избежание недоразумений и неприятностей. Я назначен военным комендантом Казанской губернии, поэтому обладаю всей полнотой власти в её пределах — не советую осложнять со мной отношения.

Татарин отвёл взгляд и задумался.

— Хорошо, — вздохнул он. — Последние три месяца я пытался продать фабрику хоть за какие-то приличные деньги, но, увы, никто не хотел её брать.

— Зачем вы хотели продать её? — поинтересовался Аркадий.

— Ну… — гражданин Мухтаров замялся.

— Смелее, — сказал ему Аркадий.

— Из-за вас, товарищ полковник, — ответил татарин. — Не именно из-за вас, а из-за того, что будет, когда вы придёте.

— Не сомневались даже, что мятежники потерпят поражение? — усмехнулся Аркадий.

— У вас армия втрое больше, — ответил на это Исмаил Аблязович. — Слухи расползаются очень быстро — у вас патронные заводы, у вас снарядные заводы, у вас практически вся промышленность. Корнилов, со всей его армией, обречён — это понимают все. Так что было лишь вопросом времени, когда вы ударите по Казани. Я ждал этого.

— Трезвый прогноз, — похвалил его Аркадий. — Итак, теперь к сути моего дела к вам. Есть два сценария. Первый — вы начинаете активно участвовать в установлении порядка в городе, в первую очередь, среди собственных работников. Второй — вы начинаете контрреволюционную деятельность и попадаете в руки военной комендатуры. При первом сценарии вы будете сочтены как лояльный гражданин и не попадёте ни под какие санкции. Во втором сценарии санкции будут очень жёсткими. Советую, как человек человеку, первый сценарии.

— Выбора, как водится, нет? — грустно усмехнулся Мухтаров.

— Целых два возможных сценария, — развёл руками Аркадий. — Вот весь выбор.

— Что я буду должен делать? — спросил промышленник.

— Вы должны будете получить от меня бумажную инструкцию, которой будете неукоснительно следовать, — ответил Аркадий. — Главная ваша задача — удержать работников в узде. Разгул вольницы нам тоже не нужен, поэтому предприятие должно сохранить функциональность. Вы будете назначены как временный директор национализированной фабрики и встанете на оклад. Когда придёт время, предприятие будет выкуплено у вас государством, после чего будет оценена эффективность вашей работы — если нас всё устроит, вы сможете продолжать работать директором.

Он извлёк из выдвижного ящика три листа бумаги.

— Это инструкция, — произнёс он. — Если сделаете всё в точном с нею соответствии, будет вам счастье.

— Хорошо… — коротко кивнул Мухтаров, принимая документ и вставая.

— И помните… — сказал Аркадий.

— Что? — недоуменно спросил татарин.