Цветок на скале (СИ) - Машкова Наталья. Страница 16

Замолчал. Ждал ответа. А она рассматривала его и ужасалась тому, как он выглядел. Да она сейчас красотка, по сравнению с ним! Пальцы закололо. Так хотелось прикоснуться, утешить его, и она позволила себе эту слабость:

— Подойдите, мой лорд, присядьте сюда, — похлопала рукой по постели.

Он, с крайним изумлением на лице, подчинился. Как только его рука оказалась в досягаемости, Тай взялась за неё и переплела их пальцы. Прикрыла глаза, смакуя ощущения. Он с таким выражением смотрел на их руки, что Тай захотелось заплакать. И она решила не тянуть:

— Мой лорд, мы оба были виноваты. Я провоцировала вас, хотя видела, что вы нестабильны. А вы потеряли контроль, — она говорила медленно, с паузами, тщательно подбирая слова.

— Вы ещё и оправдываете меня? — взвился он.

— Хорошо, не стану. Давайте так: я прощаю вас, а вы поужинаете здесь, со мной. Мне ужасно скучно. Я в последнее время столько нахожусь в кровати, что, кажется, возненавижу её.

Лицо, чуть разгладившееся было, опять помрачнело.

— Ну же, мой лорд, приходите в себя! Не хочу подбирать слова с вами. Я скучаю по нашим пикировкам! — капризничала Тай.

И он, постепенно, оттаивал. Ужин ему накрыли на небольшом столике у окна. Прежде чем поесть самому, он кормил её с ложечки. Аппетита не было и за каждую ложку шла война. В итоге, они договорились, что она съедает свою порцию и получает бокал вина.

После ужинал он, а она полусидела в кровати и отхлёбывала из бокала. Вино было превосходным. Но главное не это: она заметила, что Наместник чувствует себя свободнее, когда думает, что она немного навеселе. Видимо, убеждён, что ни одна женщина в трезвом уме не может быть рада ему.

Это были грустные мысли. Тай отодвинула их и наслаждалась вечером, а он был прекрасен. Мар понемногу расслаблялся и становился остроумным, очаровательным. Таким, каким был бы, если бы жизнь не сломала его. Опять эта печаль… Почему его душевные раны не дают ей покоя? Она поняла, что потеряла нить разговора и прислушалась.

Мар рассказывал о своей войне с главами родов Лиметты и откровенно признался, что не знает, что делать с ними:

— Эти упрямцы не могут сплотиться даже против меня, не говоря уж о том, чтобы договориться между собой!

— Учредите Магистрат, Наместник. И объявите выборы в него. Выбирать будете вы и не по степени знатности. А по тому, какие проекты для города будут наиболее полезны. С обязательным внедрением в жизнь.

Тай мстительно захихикала, отпив из бокала:

— Так вы убьёте всех зайцев. Во-первых, победят только самые знатные, ведь они самые богатые. Во-вторых, они вложат свои деньги, а это самый лучший гарант того, что ваш с ними договор они не нарушат. В-третьих, город получит мощный толчок к развитию производств и торговли. Что будет очень кстати для скорейшего восстановления после войны. И главное: они будут соревноваться друг с другом постоянно, ведь выборы можно проводить, скажем, раз в три года, и на интриги против Короны, времени, сил и ресурсов у них не будет!

Откинулась на подушки, довольная собой, увидела, как он на неё смотрит и замерла. Как она прокололась и выдала себя! Стратегия и тактика управления не преподавались кому попало. Нельзя было, даже имея деньги, нанять преподавателя и освоить их.

Знания хранились главами родов как величайшая ценность, ведь они обеспечивали нерушимость власти на отдельно взятых землях, и в королевстве, в целом. Наместник, к примеру, если и обладал подобными знаниями, то, явно, не в полной мере. Это и понятно: его уделом была война.

Тай замерла как кролик перед удавом, лихорадочно соображая, как ей вывернуться. Насмешливый голос выдернул её из этих мыслей:

— Ну же, леди Ривз, успокойтесь! Я не хочу, чтобы вы подбирали слова со мной. Я не тронул ваши щиты, когда они были слабыми и могу дать вам слово, что не буду покушаться на ваши тайны и впредь. Если, конечно, это не будет идти в разрез с моими клятвами и верностью Короне.

— В том-то и дело. В том-то и дело… — тоскливо думала она, чувствуя, что удавка на шее затягивается всё туже.

Может быть, и он чувствовал что-то потому, что ночью и следующим днём почти не выпускал её из рук. Они спали, болтали, смеялись, старательно обходя сложные темы, и, каждое мгновение остро чувствуя, что их время вместе стремительно утекает, как песок сквозь пальцы. Всё это время он или держал её на руках, или обнимал, словно страшась, отпустить хоть на миг. А она чувствовала себя в этих объятиях так, как не чувствовала ещё никогда: защищённой от всех бед мира, лелеемой, любимой…

Вечером был приём в одном из аристократических домов и Наместник отправился туда. А потом пришла беда.

Глава 15

Она дремала, дожидаясь его возвращения, когда услышала крики и шум в соседней спальне. Прислушалась. Звуков борьбы не было. Тай различила громкий голос Лавиля, и панические интонации этого голоса испугали её ещё больше. Кряхтя, как бабка, она выбралась из постели.

— Помоги мне, — бросила Нелли.

Та не стала возражать, умница. Довела её до двери в смежную спальню.

— Дальше я сама. Иди к себе!

Надо убрать девчонку отсюда. Если это покушение, её убьют, найдя здесь.

— Иди! — требовательно приказала опять.

Дождалась, пока та выйдет и открыла дверь.

Спальня была залита очень ярким светом. Ей хватило одного взгляда, чтобы уяснить всё. Наместник лежал на кровати без сознания. Камзол и рубаха расстёгнуты и видно, как по лицу, груди, животу змеятся чёрные блики. Тай знала этот яд.

Что ж, умно было именно им травить Наместника! Приготовление противоядия занимало около двух часов, и всё это время пострадавшего надо было подпитывать живой энергией. То есть энергией резерва, а не из накопителей. Кто может заткнуть дыру в резерве мага с самым большим резервом в королевстве, а, быть может, и в мире? Правильно, никто! Может быть, архимаг. Но он в столице. Значит, Наместник обречён.

Магистр Лавиль понимал это. Потому и метался, забыв о достоинстве. Он терял друга. Казалось, он вот-вот разрыдается. Командующий гвардией Наместника и глава армейских магов переминались рядом, растерянные и полные разгорающейся ненависти. Они дождутся, пока их командир умрёт, а потом кинутся мстить, не разбираясь.

На неё никто не обратил внимания. Голова кружилась, поэтому Тай постояла немного, а потом, решившись, довольно быстрым шагом дошла до кровати и, почти падая, со всей силой инерции, залепила Лавилю пощечину. С трудом вернула равновесие, села на постель, обняла столбик кровати и привалилась к нему головой.

Что ж, они прекратили истерику и обратили своё возмущение на неё. Сначала, на внешний вид, потом на то, что она лезет в мужские дела, а после, им захотелось указать выскочке, что положение её сейчас совсем шаткое. Во всяком случае, тем двоим. Лавиль же просто осел на кровать и в отчаянии схватился руками за голову. Надо опять перехватывать инициативу, пока они не открыли рот.

— Господа! Положение очень серьезное. Как вы думаете, что сделает наш милостивый король с теми, кто допустил смерть его дорогого брата?

Тай говорила медленно, чтобы до них доходило сразу, без повторений и возражений. Отчаяние на лицах вояк подсказало ей правильный ответ.

— Значит, в ваших интересах помочь ему выжить.

Отчаяние на лицах достигло апогея. Они знают, что шансов нет. Помолчала.

— Дайте стандартную клятву о непричинении вреда мне и моим близким. Поклянитесь в том, что не будете препятствовать нашему выезду из города. И я попытаюсь помочь вам.

Потрясение и возмущение на лицах. Только Лавиль смотрит иначе. Испытующе.

— Господа, вы ничего не теряете, если у меня не выйдет помочь. Мне нужны только гарантии безопасности. В противном случае, подумайте о гневе короля. От вас, Лавиль, мне нужны будут две клятвы: ваша и от имени вашего господина. Вы — его доверенное лицо и в нашей ситуации имеете на это право. Время, господа!

Лавиль отмер и механическим голосом произнёс клятвы. Не ошибся ни разу. Потом пришла очередь военных.