Мой Террорист (СИ) - "Осенний день". Страница 18

Быстрые танцы чередуются с медленными. Генеральный сначала приглашает Клару, потом свою секретаршу, потом кого-то еще. Танцует красиво. Ровная, прямая спина, уверенные движения. Завораживает. Меня он не замечает. Кажется, просто забыл о моем существовании. Опрокидываю в себя еще бокал чего-то. Объявляется белый танец, меня тоже приглашает какая-то девчушка, наверное, она работает в одной из редакций. Они размещаются на другом этаже, и я до сих пор почти никого там не знаю. Потоптавшись положенные десять минут, провожаю свою даму к диванчикам. Девочка явно ждет продолжения знакомства, но я сейчас не в настроении. Может быть, немного позже.

Снова занимаю позицию наблюдателя. Неподалеку от меня компания девушек, среди них наша Лили. Чувствуется, что девчонки стараются говорить тише, но выпитое мешает им себя контролировать. Они кого-то очень горячо обсуждают. Кого-то… Конечно, Гурова. Кого же еще? Против воли прислушиваюсь. Так интересно. И так захватывает. Кажется, вопреки первоначальным намерениям я уже прилично набрался. Иначе, почему девчоночий треп меня так волнует? Почему меня так волнует вообще все, что с ним связано? Девушки просто в восторге. Лилька в невыразимом экстазе поднимает к потолку глаза:

- Девчонки, он такой классный!! Он такой… такой мачо!!

Не могу удержаться от смеха. Не знаю, почему на моей родине слово «мачо» считается таким лестным. Во всех частях мира, где им пользуются, оно обозначает грубого, неотесанного самца, мужлана, практически скотину. Поэтому мне всегда так смешно слышать это томное, с придыханием «мааачо», слетающее с нежных девичьих уст. Так же смешно, как видеть горделивую усмешку на губах мужика, которого только что обозвали животным. Слышишь, Тор, ты у нас мачо. Впрочем, Лили уверена, что отвернула генеральному неслабый комплимент. Другие девицы с ней полностью согласны.

Девчонки, вы абсолютно правы. Вы даже представить не можете, какой грубый, небритый мачо скрывается под маской элегантного бизнесмена.

- Девочки, а как он красиво носит одежду! Ему так идут эти брюки, эта рубашка…

Девочки, видели бы вы, какой он без них.

К компании сплетниц присоединяется Катерина. Катькины глаза возбужденно блестят, ей так повезло, она только что танцевала с Тором!

- Ой, девчонки, знали бы вы, как он танцует! Просто божественно!

Ой, девчонки, знали бы вы, как он трахает…

- Девчонки, а интересно, как он целуется?

А вот тут, девчонки, ничего не могу сказать. Как-то не случилось.

Мне так жарко, опять вливаю в себя какое-то пойло. Снова подходит Андрей, тащит танцевать. На этот раз присоединяюсь к скачущей толпе. Присутствие в этой комнате Гурова, громкая музыка, выпитое мной вино будоражат нервы и даже немного кружат голову. Надоело сидеть в углу, надоело быть невидимкой. Хочу, чтобы он тоже меня заметил, чтобы смотрел…

Сначала чувствую себя как-то скованно, я так давно не танцевал. Последний раз это было еще в прошлой жизни, на Островах, в тот самый вечер. Но музыка постепенно завладевает мной, отда-юсь ей без остатка, чувствую себя легким и гибким. Антон куда-то ушел, его место занял прежний беззаботный веселый Тони. Снежная метель на стенах и потолке сменяется вихрем золотых звезд, потом нежными переливами полярного сияния, которые вскоре превращаются в яркие изломанные разноцветные линии, потом снова снег… Музыка во мне, она течет сквозь меня, как электрический ток по проводу. Мое тело мне сейчас неподвластно, оно подчиняется музыке, ритму. Оно само знает что делать, я почти не участвую в этом, просто наслаждаюсь, до чего хорошо.

Песня заканчивается. Кажется, я добился, чего хотел, он на меня смотрит. Причем, очень мрачно и неодобрительно. Удивляюсь, но как-то не очень. Я уже начинаю привыкать к тому, что он никогда не бывает мной доволен. Настроение у меня от этого не портится, но желание танцевать пропадает. Хочется хоть ненадолго куда-то исчезнуть, не торчать тут, под этим тяжелым пристальным взглядом, среди подвыпившей толпы. Выбираюсь из круга, выскальзываю из зала в коридор. По пути прихватываю со стола бутылку шампанского и узкий высокий фужер.

Так, куда бы мне пойти? Двери отделов заперты. Праздновать в туалете не хочется. К тому же, учитывая, сколько все выпили, вряд ли у меня получится найти там уединение. В мое поле зрения попадает балконная дверь. А это мысль! Туда уж точно никто не сунется, все-таки зима. Выхожу на балкон. Он длинный, тянется, наверное, вдоль всего здания. На мне легкая шелковая рубашка, но холода совсем не чувствую. Зима в этом году какая-то ленивая, не спешит выполнять свои обязанности, температура чуть выше нуля. К тому же я разгорячен танцем, вином, поэтому влажный холодный воздух даже приятен.

Наливаю в фужер шампанское. Бутылку, наверное, совсем недавно открыли, оно почти не выдохлось, в нем даже осталось немного пузырьков.

- За тебя, дорогой! С наступающим! – поздравляю сам себя.

Шампанское дешевое, но неожиданно такое вкусное, колючие пузырьки пощипывают язык, щекочут нёбо. Из конференц-зала через неплотно закрытую балконную дверь доносится музыка. «End of the day», группа Blue Foundation. Эта песня мне нравится, идеально соответствует своему названию. Она похожа на тихие сумерки в шумном большом городе. Снова наполняю фужер, чуть-чуть отпиваю. Ставлю бутылку на пол. Музыка звучит так зовуще, что я сам не замечаю, как опять начинаю танцевать. Сырой ветер забирается прохладными пальцами под рубашку. Запрокидываю вверх лицо. Небо очистилось от туч и даже видны бледные городские звезды. Неужели завтра все-таки наступит зима? Еще отпиваю шампанского, прикрываю глаза, подпеваю далекой музыке. Мне так нравится танцевать одному, в темноте. Антон отдыхает, у Тони праздник.

Кажется, в коридоре чьи-то шаги. Наплевать, здесь меня никто не найдет. Я так увлечен своим танцем, поэтому даже немного пугаюсь, когда натыкаюсь на постороннее тело. Узнаю это тело мгновенно, можно даже глаза не открывать. Но все-таки открываю. Господи, ну почему у него всегда, когда он на меня смотрит, такая кислая рожа? Но сейчас мне все равно. Я пьян, у меня праздник на одного и мне хорошо. Хочется дерзить и дразнить.

- Господин Гуров, какая честь! Я опять что-то натворил? Или ты так по мне соскучился?

Насмешливый взгляд. Его глаза в темноте кажутся глубокими как пропасть, в которую так легко сорваться.

- Ты когда-нибудь перестанешь считать себя центром Вселенной? Просто вышел проветриться. А у тебя здесь приватная вечеринка?

- Ага. Хочешь участвовать? Присоединяйся!

Делаю рукой с фужером плавный широкий жест. Шампанское выплескивается Гурову на ботинки. Он морщится, довольно грубо отнимает у меня фужер, ищет глазами, куда бы поставить. Поставить его абсолютно некуда, кроме пола, а наклоняться ему, видно, не хочется. Поэтому он просто выбрасывает его за балконное ограждение. В который раз поражаюсь бесцеремонности этого террориста.

- Ты соображаешь, что делаешь?! Внизу ведь люди! А если он на кого-нибудь упадет?

- Плевать.

- Хам.