Мифология Толкина. От эльфов и хоббитов до Нуменора и Ока Саурона - Баркова Александра Леонидовна. Страница 56
РИ «Третья эпоха», 2017 г. Лучник — Вячеслав Носов.
Фотография Скади (Людмилы Смеркович)
В связи с ЧКА нельзя не отметить, что степень ее влияния на фэндом склонны занижать те, кто не приемлет ее идеологию (и, шире, нетерпим к идеологическим апокрифам): «Агрессивная проповедь, базирующаяся на отрицании текста на основании того, что Ниенна все видит по-другому. Свое выражение этот глюк обрел в ЧКА, которая самой формой своей свидетельствует, насколько достоверен он был. Иными словами, не достоверен вообще, ибо не убедителен. Плохой текст, плохая идеология», — пишет Кэтрин Кинн в упомянутой статье. Данная точка зрения довольно распространена и находится в противоречии с действительностью: если книга вызвала самостоятельное течение в субкультуре, то ее странно считать «неубедительной».
Завершая обзор этой части фэндома, приведем объяснение, которое дает «глюколовству» (в широком смысле) Вальрасиан[71]: «Это явление, определяемое экспериментальной психологией второй половины нашего века как “управляемая шизофрения”. Не стоит делать скоропалительных выводов — это состояние аномально, но не деструктивно.
“Управляемая шизофрения” представляет собой создание внутри себя еще одной личности — как правило, урезанной, но все же вполне самостоятельной. На использовании этого приема основан метод “альфа-коллегии” П. Нормана, структурные методики А. Борисова и др. В конце концов, всякий <…> качественно отыгранный персонаж в ролевой игре — результат именно такого психологического процесса.
Любой из нас является безумным — с чьей-нибудь точки зрения. Скупец — с точки зрения мота <…> и прочая, прочая, прочая»100.
Заметим, что при подготовке ролевых игр двух последних десятилетий важная роль отводится практике выхода из образа после игры; среди игроков непременно есть профессиональные психологи, помогающие в этом. Этот процесс и его важность настолько хорошо осознаваем субкультурой, что имеет отдельный термин — «деролинг» (то есть выход из роли).
Данная часть фэндома претерпела наиболее заметные изменения за эти тридцать лет. И дело не в том, что толкинисты 1990-х стали вдвое или даже втрое старше и закономерно психологически изменились. Нет, по нашим наблюдениям, это касается и нынешних двадцатилетних. Если в 1990-е годы отождествление себя с личностью из мира Толкина было чрезвычайно сильным, а вера в реальность Арды — высокой (и, соответственно, любой незнакомый представитель фэндома мог восприниматься как друг или враг в зависимости от того, кем он себя считает), то сейчас мера этого отождествления не больше, чем у актера с ролью. Соответственно, изменяется и мироглядство: если в 1990-е оно опиралось на эмоции и на веру в реальность именно той Арды, которую видит сам квэн, то сейчас оно опирается больше на логику и еще сильнее — на художественную убедительность образа, вопрос же реальности Арды вообще перестал волновать фэндом.
Но несмотря на столь заметную эволюцию, именно эта часть толкинистов сохраняет наиболее высокий уровень символизации — практически у всех будут те или иные, явные или скрытые атрибуты принадлежности к «своему» миру, причем таким символом может быть не только антуражная деталь костюма, но и совершенно обыденная для постороннего глаза вещь.
3. Третью группу толкинистов составляют ролевики, или ХИшники (от «ХИ» — то есть «Хоббитские игрища», наиболее крупная ежегодная игра по Толкину). Четко определить границы этой группы невозможно: в нее так или иначе могут входить представители всего движения. Как уже говорилось выше, толкинистское движение настолько тесно связано с ролевым, что разграничить их подчас трудно. Тем не менее мы попробуем это сделать.
Существует очень распространенный тип толкиниста-ролевика, который никогда не станет философствовать о мире Толкина, ему скучны споры текстологов, он будет смеяться над теми, кто верит, что жил в Средиземье, — и при этом он не пропустит ни одной большой игры. Разумеется, с точки зрения текстологов и квэнов такой ролевик является «неистинным» толкинистом; однако именно эти люди составляют едва ли не большинство играющей массы в субкультуре; из них получаются ведущие мастера игр и капитаны команд, не говоря уже о том, что ролевые дружины практически поголовно относятся к этой категории.
Если в первых двух группах толкинистов преобладали девушки, то эту группу составляет мужское большинство фэндома, причем многим из них за тридцать. Эта часть субкультуры тесно смыкается с реконструкторским движением (многие заметные личности являются толкинистами-ролевиками-реконструкторами), поскольку изготовление даже игровых доспехов требует глубокого знания исторических реалий.
Именно к этой группе относится популярный образ толкиниста-ролевика с деревянным мечом. Действительно, в первой половине 1990-х годов непрестанные схватки на деревянных мечах были формой существования значительной части фэндома, причем их никогда не называли «фехтованием», отношение к ним было снисходительным не только извне фэндома, но и изнутри.
Ролевая игра всегда была, пожалуй, основной формой толкинистского движения. В настоящее время игры существуют в трех основных формах: полигонной (то есть в лесу), сетевой (то есть в интернете) и кабинетной (изначально на квартире, сейчас для этого снимают коттеджи). Первые два вида игр могут как объединять большое число участников, так и проводиться исключительно для своих; установкой может быть либо отыгрывание приключений, создание своей игровой реальности, либо отыгрывание характеров, воссоздание заранее заданных событий. Сетевые игры, о которых в данном случае идет речь, также называют словесками. Это игры на интернет-форумах, принципы их организации и состав участников практически не отличается от полигонных, за исключением очевидной разницы в материальном обеспечении игры (доспехи, костюмы, палатки в одном случае и компьютеры в другом) и географическом положении игроков. Некоторые словески отличаются высоким литературным уровнем, их тексты превращаются в хорошие рассказы. Кабинетные игры, или кабинетки (игры на десяток человек), начали активно развиваться в 1990–2000 гг., тогда они проходили дома у одного из игроков. Наилучшим описанием хода такой кабинетки, состава участников и настроения игроков является рассказ Ассиди «Поединок с собой»102. Современность изменила кабинетки в лучшую сторону: в съемном коттедже можно играть два-три дня, привозя более тщательно подобранные костюмы и реквизит. Благодаря переезду кабинеток в коттеджи полноценные игры теперь проходят не только в теплое время года, а когда угодно.
Построенная для ролевой игры крепость Барад-Дур.
Фотография Скади (Людмилы Смеркович)
Завершая обзор этой части субкультуры, отметим, что многие толкинисты, повзрослев, переходят из квэнов в ролевики. Утратив с годами эмоционально обостренное восприятие мира Толкина, они остаются в движении как организаторы ролевых игр — с багажом знаний по Средиземью, домашним арсеналом от деревянного кинжала до железного меча, гардеробом из костюмов всех рас и эпох, а также многолетним опытом.
На своих начальных этапах ролевое движение было более чем тесно связано с толкинистским, но с годами многократно переросло его. Для ролевиков Средиземье — один из множества миров, по которым проходят игры, причем отнюдь не самый интересный.
4. С начала 2000-х годов благодаря фильму Питера Джексона «Властелин колец», а затем «Хоббиту» образовалась еще одна категория фэндома, не получившая особого названия. Их какое-то время называли «джексонисты», позже нейтрально «киношники». Подчеркнем, что десять лет назад и сейчас фильм приводит в фэндом принципиально разных людей. Типичный представитель «киношников» 2000-х — это подросток, книг Толкина не читавший (или бросивший: скучно), восхищающийся фильмом, его героями и актерами. Перед выходом первого фильма трилогии толкинисты старшего поколения серьезно боялись массового прихода в фэндом подобной молодежи, но ожидаемой катастрофы не произошло: одних фильм побудил к прочтению Толкина и дальнейшему росту внутри субкультуры, другие остались на той же периферии, которую всегда составляли знакомые со Средиземьем понаслышке. Среди джексонисток особо были заметны поклонницы Леголаса — Орландо Блума, относящиеся скорее к типу кинофанатов, чем к толкинистам. Их творчество по мотивам было скудно и крайне слабо, оно прошло для фэндома совершенно незаметно (что отчасти объясняется и тем, что в то же время вышел рок-мюзикл «Финрод-Зонг», влияние которого на фэндом было огромно).