Ночь волка - Лейбер Фриц Ройтер. Страница 9

— Ура! — едва слышно донеслось одобрение Дейзи.

— Мне казалось, что ты говорил о чеке на два ярда, — капризно сказал Гастерсон.

— Бюджетники всегда навязывают компромисс в последнюю минуту, — пожал плечами Фэй. — Придется с этим смириться.

— Обожаю получать деньги и всегда рада трем футам, — с готовностью откликнулась Дейзи. — Шесть футов могут вызвать у меня комплекс неполноценности, но когда я получаю ярд, я чувствую себя, как любовница гангстера.

— Так не хочешь ли прийти, чтобы насладиться лицезрением ярдовой бумажки, детка, а потом спрятать ее за подвязку ажурного вышитого бриллиантами чулка? — воззвал Гастерсон.

— Нет, сейчас я кое-что делаю как раз с этой частью моего туалета. Но не отходи ни на шаг от ярда, Гастерсон.

— Есть-есть, капитан, — заверил он ее. А потом, повернувшись к Фэю, сказал: — Значит, вы изъяли из щекотуна повторяющиеся фразы доктора Куэ?

— Вовсе нет. Просто сбалансировали их с депрессином. Влияние на подсознание и сейчас остается самым важным стимулом для торговли. Все характеристики щекотуна кумулятивны, Гасси. Ты по-прежнему недооцениваешь масштабы деятельности этого прибора.

— Полагаю, что так. А что это за «срочные работы»? Если вы используете щекотун, чтобы вводить наркотики рабочим для поддержания их в рабочем состоянии, то это лишь модернизация моего предложения о кокаине, и я претендую на еще одно авторское свидетельство. Сотни лет назад южноамериканские индейцы жевали листья коки, чтобы избавиться от ощущения усталости.

— В самом деле? Очень интересно, но это ведь доказывает приоритет индейцев, не так ли? Я попытаюсь, Гасси, но ни на что не рассчитывай. — Он откашлялся, его глаза стали отчужденными, он повернул голову немного вправо и отчетливо произнес: «Пух-Бах. Время: уст ноль пять. Один ноль пять семь. Ноль ноль. Запись: Идея Гасси о коке в бюджет. Закончить». Он пояснил: — На новых моделях «люкс» у нас теперь установлен воспринимающий речевые сигналы механизм: ты можешь записать себе меморандум, не снимая рубашки. Я, между прочим, использую последние минуты каждого часа для запоминания мелочей. Все пятьдесят девятые и пятьдесят восьмые минуты завтрашнего дня уже использованы, и я начал пятьдесят седьмые.

— Я и без того понял твой меморандум почти полностью, — неприветливо сказал ему Гастерсон. — Последние «ноль-ноль» обозначали секунды, правда? Сейчас я бы назвал это недоработкой — почему не микросекунды? А как ты запоминаешь, где уже записал меморандум, чтобы не сделать поверх него новую запись? В конце концов, ты ведь делаешь перезаписи.

— Щекотун сигналит и потом ищет ближайшее свободное место для информации.

— Понятно. А для чего это «Пух-Бах»?

— Да брось ты, — улыбнулся Фэй. — Это мой пароль для активации механизма, благодаря которому он не будет откликаться на случайные цифры, которые услышит

— Но почему «Пух-Бах»? Фэй хмыкнул:

— Прекрати. Эх ты, писатель. Это литературная ссылка, Гасси. Пух-Бах (ну вспомни же!) был Лордом Выше Чем Все Прочие из «Микадо». У него был небольшой список, и ничего из этого списка никогда не упускалось.

— Ах да, — вспомнил Гастерсон, хмуро взглянув на него. — Насколько я припоминаю, все, что входило в этот список — это имена людей, которым планировалось снести голову при помощи Ко-Ко. Лучше действуй поосмотрительней, Коротышка. Это может быть дурным знаком. Не исключено, что все эти рабочие, на которых ты нацепил щекотуны, качающие в них адреналин, чтобы они делали двойную работу, не замечая этого, однажды восстанут и придут, чтобы снести голову тебе.

— Только уволь меня от этой марксистской мифологии, — запротестовал Фэй. — Гасси, у тебя абсолютно неверный взгляд на щекотуна. Действительно, пока что большую часть оптовых партий щекотунов закупили, если не считать правительство и армию, большие компании для перепродажи своим сотрудникам…

— Ага!

— …. но это все потому, что никто лучше щекотуна не обучит нового сотрудника его работе. Каждую секунду щекотун повторяет новичку, что надо делать, и тот сразу начинает работать в полную силу, не отвлекая других работников. А записать на пленку алгоритм рабочего процесса — самое плевое дело. И ты поразишься, когда узнаешь, какое благотворное влияние оказывает подсознательное воздействие на моральное состояние сотрудников. Ведь как обычно бывает, Гасси: большинство людей слишком недальновидны и лишены воображения, чтобы заранее оценить преимущества щекотунов. Они покупают их только потому, что это настоятельно рекомендуют их компании, а выплата осуществляется небольшими частями, которые высчитывают из зарплаты. Они обнаруживают, что со щекотуном рабочий день летит быстрее. Малыш на твоем плече — твой друг, несущий душевный комфорт и добрые советы. Первое, что он запрограммирован говорить, — это «Расслабься, приятель». Уже через неделю они носят щекотунов 24 часа в сутки и покупают их для жен, чтобы те не забывали причесываться, мило улыбаться и готовить их любимые блюда.

— Я понял, Фэй, — прервал его Гастерсон. — Щекотун стал попросту новомодным средством, повышающим производительность труда. Где-то я читал однажды о соляных таблетках. Торговые автоматы продавали их везде, даже в офисах с кондиционерами, где влажная подмышка встречалась не чаще двух раз в год, а девушки потели только шампанским. Десятилетие спустя люди уже не понимали, для чего предназначались эти пыльные белые таблетки. Иногда их ошибочно принимали за транквилизаторы. Точно так же будет и со щекотунами. Откроет кто-нибудь затхлую кладовку и увидит груды этого серебристого металлолома, собирающего пыль и

— Не будет этого! — яростно запротестовал Фэй. — Щекотуны не мода. Они изменят историю, они сделают революцию в свободном мире! Да, как же! Прежде чем «Микросистемы» выпустили первый экземпляр в продажу, мы сделали правилом обязательное ношение щекотуна каждым нашим сотрудником! А это не что иное, как абсолютная вера в нашу продукцию…

— Каждым сотрудником за исключением самого высокого начальства, конечно, — язвительно перебил его Гастерсон — И это не принижает твой собственный ранг, Фэй. Как начальник Отдела исследований и развития, ты, конечно, лицо заинтересованное и должен демонстрировать особый энтузиазм