Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 4

– Ты знаешь столько же, сколько любой из нас, – сказал он. – Нам, наверное, следует выделить тебе собственный стол здесь.

– Вообще-то, это неплохая идея. Я займу тот, что в углу, если ты не против.

Доминго засмеялся.

– Что привело тебя сюда снова?

– Дональды.

– Что? Для них же белый каррарский мрамор.

– Именно. И они были в восторге, пока Лора Лу не сбросила на них бомбу.

– Бомбу?

– Ага. Бомбу в виде черного известняка с окаменелостями.

– Нет. Так поздно? Мрамор, который они уже выбрали – в точности такой, как они хотели, – стоит в графике резки на понедельник.

– Знаю. Я напомнила Кэрол, что мы нашли именно то, что она хотела. Но стоило Лоре Лу упомянуть про окаменелые раковины улиток, и Кэрол пропала.

– Только не я. – Доминго передернуло. – Знать, что все эти существа умерли в этом камне, у меня мурашки от такого.

– Что еще сложнее, Лора Лу также предложила, чтобы мы сделали камень вдоль стены под окном одним длинным, цельным куском. А значит, мне теперь придется менять расположение бытовой техники. – Эди поставила локоть на столешницу и уткнулась лбом в руку. – Я дюжину раз переделывала эту стену и наконец уместила все. Хотя теперь это неважно. Когда Лоре Лу попадает вожжа под хвост насчет чего-нибудь, что она хочет попробовать, клиенты соглашаются со всем, что бы она ни сказала. Помнишь Барнеттов?

– Конечно помню. Как я могу забыть? – Доминго похлопал Эди по руке. – Мне жаль. Хотя я с радостью покажу им известняк. Даже если это мрачное маленькое кладбище. – На соседнем столике зазвонил телефон. – Эй, сегодня же праздник у твоего мужа? Важный 4–0?

Она рассказала Доминго про вечеринку-сюрприз, которую запланировала на сорокалетие Мака, еще в начале недели, когда приезжала сюда для другого клиента.

– Да. Сегодня тот самый вечер. В половине седьмого мне будет не до известняка Дональдов и высоты их окна.

Входная дверь звякнула, и, обернувшись, они увидели бойкую Кэрол, а следом ее мужа Майка.

– Привет, Кэрол, – сказала Эди. – Майк. Вы помните Доминго. Он покажет нам известняк.

– О-о, жду не дождусь. – Кэрол хлопнула в ладоши. – Я думаю об этих маленьких окаменелостях с тех пор, как Лора Лу рассказала нам о них. Она просто чудо, правда? Кто еще додумался бы добавить ко всему черные и белые окаменелости?

Эди кивнула и изобразила на лице нечто, что, она надеялась, сойдет за улыбку.

– Да, Лора Лу такая. Она чудо.

Доминго открыл дверь и пригласил всех наружу и к большому зданию позади. На складе было шумно, в одном углу завывала пила, а встроенные в каждом углу вентиляторы закручивали пыльный воздух в горячий ветерок. Доминго повел их в дальний правый угол, где к стене было прислонено несколько эффектных черно-белых каменных плит. И надо же такому случиться, окаменелостями были крохотные ракушки улиток.

Кэрол чуть не завизжала от восторга.

– Посмотри на них, Майк. Разве не прелесть?

Доминго скрестил руки на груди.

– Этот камень добыт с морского дна в Греции. Ему пятьдесят миллионов лет.

Его намек был ясен: это древность, а не прелесть.

– Можно нам несколько минут? – попросила Кэрол. – Мне не хотелось бы спешить.

– Конечно. – Эди отошла назад, пока Кэрол с Майком разглядывали камень. – Я буду здесь, если у вас появятся вопросы.

Она заняла стул около двери, где ее каждые несколько секунд обдавало потоком воздуха от одного из вентиляторов, раздувая темные локоны вокруг лица. «Несколько минут» Дональдов превратились в двадцать, затем в тридцать. Доминго стоял через несколько рядов от них, и когда Эди встретилась с ним глазами, он кивнул на Кэрол и Майка и постучал пальцем по часам.

Она кивнула и прикусила ноготь большого пальца. Она уже собралась вернуться к ним и узнать решение, как в телефоне раздался сигнал входящего сообщения, а затем электронного письма. Оба от Лоры Лу. Оба с предложениями по доработке проектов, которые Эди спланировала для своих самых крупных клиентов.

Лора Лу была основательницей «Дэвис Дизайн Групп», одной из самых известных и востребованных фирм в Мобиле. В «ДДГ» работали четыре дизайнера, включая Лору Лу, и три ассистента. Они были маленькой компанией, но после четырех лет работы в другой дизайнерской фирме – где было четырнадцать дизайнеров, и каждый пытался перехватить проекты других, – устройство к Лоре Лу стало не только честью, но и облегчением.

Честь все еще была на месте – Эди по-прежнему была в восторге от возможности говорить, что она дизайнер в «Дэвис», – но облегчение давно прошло. По крайней мере в «Тике и твиле», на ее первой работе после колледжа, как только дизайнера выбирали или назначали на конкретный проект, он становился главным по нему. Любой дизайн, который она разрабатывала, был только ее. Конечно, с учетом требований и одобрения клиента.

В «ДДГ» любой проект показывался Лоре, и ее мнение обычно перевешивало любую идею, высказанную другими. С внедрением ее «ценных» предложений – «Почему бы нам не попробовать здесь дверь-купе?» или «Ты не думала использовать здесь акриловые ручки для ящиков?» – работа Эди часто превращалась из ее собственного дизайна в несимметричное сотрудничество Эди и Лоры.

Лора Лу еще не забраковывала чей-то дизайн полностью – пока, но Эди до сих пор корчилась от раздражения, вспоминая прошлогоднюю катастрофу с Пойнт-Клир. После предусмотренной в последнюю минуту «консультации» с Лорой Лу по новому дому для Барнеттов сделанный Эди проект современного сельского дома, включая обитую деревом веранду по всему периметру, которую особо просила Джули Барнетт, свелся к глянцевому индустриальному кошмару. Лора Лу была в таком восторге от своего гениального решения, которое привело к полному пересмотру планов, что практически покрылась мурашками. Должно быть, ее ликование от финального проекта передалось Барнеттам, потому что, к большому удивлению и разочарованию Эди, они согласились на все изменения.

Для Эди это было бельмо на глазу, особенно учитывая более элегантные и традиционные дома, окружающие его, но журнал «Залив» разместил его на обложке рождественского номера, и все поздравляли ее с дизайном такой креативной красоты.

Она убрала телефон обратно в сумку и подошла к Дональдам.

– Простите, что вынуждена вас оставить, но Доминго здесь, если что-то понадобится. И вы можете звонить мне в любое время. Если решите, что все-таки хотите известняк, нам надо будет обсудить цвет стен и, возможно, другое покрытие смесителя. Черно-белый может не сочетаться с тем, что вы уже выбрали.

Лицо Кэрол вытянулось.

– Ох.

Эди слабо улыбнулась ей.

– Это похоже на домино. Если вносите большие изменения вроде этих, придется удостовериться, что все остальное еще подходит. Особенно если вы решаете передвинуть духовку из-под окна.

– Понимаю. И это отодвинет дату окончания?

– Может и нет. На самом деле это зависит от разных поставщиков. Я знаю, что вы готовитесь праздновать помолвку дочери.

– Да, в декабре.

– В конечном итоге это ваша кухня и ваше решение. Это красивый камень, и если вы решите все переделать, мы можем разработать новый план и внести любые необходимые корректировки.

Доминго встретил Эди у двери на склад с широкой улыбкой на лице.

– Лора Лу Дэвис не единственный ас. – Он старался говорить негромко. – Ты мастер. Напомнила им про вечеринку? Хитро. Теперь они ни за что не передумают.

– Я не пыталась хитрить. Я просто знаю, какой убедительной может быть Лора Лу, и хочу, чтобы у них была вся информация, прежде чем они согласятся на большие перемены. Я думаю, наш план с прошлой недели лучший по компоновке и цветовому решению, исходя из того, что Кэрол первоначально говорила мне, но если она решит утвердить изменения Лоры Лу, я сделаю что смогу. Даже если это действительно значит, что мне придется начинать чертежи с чистого листа.

– Поэтому тебе и платят большие бабки, верно?

Эди засмеялась.

– Как скажешь.

Выходя со склада на яркое сентябрьское солнце, она думала о своей роли дизайнера. Эди любила свою работу, любила проектировать для клиентов красивое пространство – пространство, в котором они чувствовали себя уютно и спокойно, входя в комнату. И у нее хорошо получалось. Она это знала. Но сколько бы кухонь она ни модернизировала, сколько бы спален ни спроектировала, сколько бы домов ни отреставрировала, ей всегда казалось, будто чего-то не хватает.