Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 52

С любовью,

Грэм

P.S. Можно я тебе позвоню?»

Новая подруга Эди, Джудит, проводила лето, работая в кофейне в театральном районе и посещая столько бродвейских кастингов, сколько могла. Учитывая выразительное лицо и энергичный характер Джудит, Эди считала, что ей обеспечен успех как актрисе, но пока Джудит не получила роль ни в одном шоу.

– Я даже не пробуюсь в крупные бродвейские шоу. – Джудит жевала завядший салат, который принесла домой из кофейни. – Меня устраивают и внебродвейские театры. Блин, даже вневнебродвейский будет здорово. Просто что-нибудь, чтобы сделать первый шаг.

– Разве ты не обслуживала на днях какую-то актрису?

– Я дала ей кофе и черничный маффин. Она едва меня заметила. – Джудит подперла подбородок рукой. – Тебе так повезло, что ты получила работу в той отрасли, в которой хочешь работать. Ты еще даже не выпустилась, а уже работаешь дизайнером интерьеров.

– Вообще-то нет. Я все еще больше помощница, но не знаю. Может, однажды.

Сколько ни пыталась, Эди не могла выбросить из головы письмо Грэма с тех самых пор, как прочла его в метро несколько дней назад. Она перечитывала его на работе и еще раз по дороге домой в конце дня, когда метро сломалось.

«Почему оно должно быть воображаемым?»

«Я бы построил будущее с тобой».

Что он имел в виду? Речь только про бизнес? Или про что-то большее?

Правда в том, что этим летом ее дружба с Грэмом свернула в сторону, которую Эди не предвидела. Вместо разговора лицом к лицу – и риска того ощущения, которое она часто испытывала, когда оставалась с ним наедине, молнии, от которой ее слова путались, а лицо жарко краснело, – она могла произнести эти слова почти тайно, как будто они были в темной комнате, где тени скрывали страхи и прогоняли стеснительность. В письмах она была более дерзкой, чем при личном общении, и ей стоило больших усилий не бегать к почтовому ящику каждый вечер после работы, чтобы проверить, отправил ли он ответ – богатый петлями почерк на бело-голубой бумаге в клеточку.

До сих пор складывалось впечатление будто они балансируют на натянутой проволоке, бросая вызов друг другу, провоцируя и дразня друг друга словами, полными восхитительной бесшабашности и свободы, но эти последние слова – «я бы построил будущее с тобой» – почти лишили ее дара речи. Она ни за что не сможет говорить с ним по телефону.

Но они также вызвали мысли о Маке. Что насчет будущего, которое она всегда думала, что построит с ним? Независимо от того, готова она признать это или нет, она начала скучать по нему. По его кривой улыбке. По ощущению его рук на своих плечах. Тому чувству безопасности, убежища, которое испытывала с ним.

Флетчер залаял, так сильно напугав Эди, что она опрокинула свой напиток. Пока она вытирала мокрые ноги, Джудит пристально смотрела на нее.

– Что с тобой? Ты за миллион миль отсюда.

– Ничего. Просто я теперь вся мокрая.

– Я имела в виду не напиток. Я имела в виду твою голову. Что в ней творится?

Эди скомкала намокшие салфетки и бросила их на стол. Она откинулась на спинку металлического стула и вздохнула.

– Помнишь открытку, которую ты видела, когда мы в первый раз ужинали здесь?

– Та, которую ты отправляла другу. – Джудит изобразила пальцами кавычки.

– Верно. – Эди улыбнулась. – Моему другу. Грэму.

Она снова вздохнула и закусила ноготь большого пальца, вынудив Джудит отложить вилку и податься вперед.

– Я так и знала. Грэм не друг. Ладно, выкладывай.

– Да почти нечего выкладывать. Он правда мой друг. Но в последнее время кажется иначе. – Джудит широко улыбнулась и собрала волосы в хвост. – Но есть еще кое-что. – Эди подняла волосы с шеи и села ровнее на стуле. – У меня был парень. Мак. Мы давно встречались и… – Она покачала головой. «Слишком много объяснять». – Ну, этой весной мы расстались. И мы втроем лучшие друзья, так что расставание сделало все немного странным.

– Погоди… ты, твой бывший парень и парень, с которым ты переписываешься, лучшие друзья?

– Да.

– Звучит ужасно неловко.

– Никогда не было неловко до настоящего времени. Просто всегда получалось. Мы получались. Но теперь мы с Грэмом отправляем друг другу эти письма и открытки…

– Маку ты тоже пишешь?

– Нет. Я думала об этом, но не стала. Он тоже мне не писал.

– Как думаешь, вы сойдетесь снова?

– Я правда не знаю. Часть меня не представляет, как быть без него – навсегда, но я не знаю, это потому, что мы так долго были вместе или мы правда созданы друг для друга.

– И теперь еще Грэм.

– Точно. Грэм. Мы с ним никогда не встречались. Мы даже никогда не обсуждали нас двоих. Но иногда, не знаю, в голове выскакивает случайная мысль или вопрос. И теперь, когда я далеко от колледжа, далеко от обычной жизни – далеко от Мака, – эта мысль все сильнее и сильнее.

– Ну, не тяни. Что за мысль?

– Что, если это Грэм? Что, если он тот, с кем мне суждено быть на самом деле?

Мгновение Джудит сидела молча, лицо выдавало, как в ее голове крутятся шестеренки.

– Он сказал что-нибудь, давшее тебе повод думать, что он ощущает те же изменения, что и ты? Или это просто ты клин клином вышибаешь?

Эди засмеялась.

– Это не про клин клином. С такой формулировкой он был бы просто мимолетным увлечением. Порывом. Но он никогда не будет таким. Он важен. Он значимый. – Она медленно кивнула. – И да. Он сказал кое-что. Или, по крайней мере, написал. Но я не знаю, что он думает на самом деле.

– Тогда тебе надо поговорить с ним об этом. Если он хороший друг, как ты говоришь, вы должны выяснить, что происходит. Или вы оставляете свою дружбу как есть – без рук, или решаете сделать шаг навстречу друг другу. – Эди сжала губы. – А теперь хватит о парнях. – Джудит улыбнулась и потерла ладони. – У тебя скоро день рождения, да? Важный?

– Наверное. Пятого августа мне будет двадцать один.

– И мы будем праздновать самыми лучшими способами. – Джудит пискнула. – Ты же ничего не планировала? Могу я пригласить тебя?

– Конечно. Ты моя единственная подруга здесь, если не считать мою начальницу. Но что-то подсказывает мне, что Кей Снайдер не станет никуда меня приглашать в мой день рождения.

– Что ж, хорошо. Это моя забота, и это будет грандиозно.

«Дорогая Эди,

каждый раз, когда я отправлял тебе письмо этим летом, я получал твой ответ ровно через пять дней. Я мало что знаю о работе почты, но мое наиболее вероятное предположение таково, что моим письмам требуется два дня, чтобы оказаться в твоем почтовом ящике. Ты отправляешь ответ на следующий день, и через два дня он опускается в мой ящик. Однако прошло уже девять дней, а значит, мое последнее письмо заставило тебя нервничать. И мне жаль, если это так. Я просто подумал, что мне пора быть честным с тобой и сказать, что творится у меня в голове.

Ну, это не совсем точно. Эти чувства не новые, Эди, но теперь я вижу, что сделали с тобой мои слова. Не переживай – я запихну их обратно на место, и ты больше не услышишь ни слова об этом от меня. Хотя я прошу тебя не игнорировать идею бизнес-проекта Эверетт – Ягер. Мне все равно, где мы будем располагаться и сколько времени займет его воплощение в реальность. Я думаю, это будет круто. Я думаю, мы будем крутыми.

Грэм»

Глава 27

Наши дни

Когда Эди увидела письмо, то поначалу предположила, что это просто очередная бумажка, выпавшая из ящика прикроватной тумбочки Мака. Не в первый раз. Он всегда пихал в этот ящик разные мелочи: записки от детей и его родителей, всякую всячину, скапливающуюся в карманах к концу дня, обрывки бумаги и квитанции. Раз в сто лет он разбирал ящик, отделяя зерна от плевел, но чаще тот был забит битком и что-нибудь выпадало и рассыпалось по полу под тумбочкой.

Этим утром она делала обычную быструю уборку второго этажа, собирая оказавшиеся не на месте вещи и раскладывая их по местам. Она подняла письмо с пола под его тумбочкой вместе с парой грязных носков. Носки сунула в корзину для белья, а письмо в карман своего банного халата и не вспоминала о нем до тех пор, пока не сняла халат, чтобы переодеться, и не услышала шуршание бумаги в кармане. Натянув через голову любимое простое черное платье и сунув ноги в шлепанцы, она достала бумажку и пошла в ванную, чтобы выкинуть ее в мусорку.