Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 53

Эди не знала, что побудило ее бросить второй взгляд на бумажку, когда она уже протянула ее к мусорке, но, увидев однозначно женский почерк, остановилась. Это не ее почерк, и слишком много слов, покрывающих обе стороны листа.

Она разгладила письмо на консоли и быстро просмотрела. Голова была забита предстоящим обедом с Грэмом, поэтажными планами, которые он собирался показать ей, и тем фактом, что он вообще вернулся в ее жизнь. Однако стоило прочитать первые строчки, как все мысли испарились.

«Дорогой Мак,

отправляю тебе это фото, хотя знаю, что это, наверное, станет шоком. Но не злись. По крайней мере пока не выслушаешь меня. Мне нужно кое-что объяснить и признаться.

Во-первых, я прошу у тебя прощения. Когда я приезжала к тебе в Бирмингем прошлой осенью, то собиралась рассказать, что жду ребенка. Не чтобы что-то требовать, а потому, что мне казалось неправильным скрывать это от тебя. Я не смогла произнести слова и очень сожалею. Наверное, отчасти я надеялась, что ты каким-то образом сам поймешь. Что стоит тебе только посмотреть, и ты увидишь сквозь стену, которую я всегда считала необходимым поддерживать, и узнаешь мою правду: что я ношу твоего ребенка и что каким-то образом, несмотря на эту стену, я влюбилась в тебя. Я влюбилась в тебя так же сильно, как ты в меня, хотя мне не хватило смелости признаться тебе. Я хотела, чтобы ты увидел сквозь всю мою оборону и мое упрямство и обнял бы меня, и принял, и как-то устроил нашу жизнь. Для нас троих.

Глупо, я знаю. Всего лишь фантазия. Правда в том, что у тебя своя жизнь. Я увидела это, когда стояла в твоей квартире и смотрела на твои вещи: учебники и тетради, пробковую доску, заполненную напоминалками и датами тестов. Кружку со следами помады по краю, которая, я знаю, принадлежала Эди.

Я не вписываюсь в твой мир, Мак. Я понимаю это сейчас, и я понимала это в конце лета, когда сбежала от тебя вместо того, чтобы встретиться, как ты просил. Слабая и наивная надежда на то, что я ошибалась, заставила меня поехать искать тебя в Бирмингем, но потребовалось всего несколько минут, чтобы осознать, что я совсем не ошибалась. Ты шел своей дорогой, и эта дорога не включала меня. И это нормально. Это правда нормально.

Верь мне, когда я говорю, что сообщаю тебе про Райли сейчас не для того, чтобы ты что-то делал. Считай себя свободным от обязательств. Я просто хотела, чтобы ты знал о ней. Но, пожалуйста, знай, что у меня все хорошо. У нас с Райли все хорошо. Посмотри на фотографию. Посмотри на нас. Убедись сам».

Эди отдернула дрожащие руки от письма, как будто оно горело или было ядовитым. В голове металось все, что случилось тем летом и в первые несколько месяцев после возвращения в колледж.

«Посмотри на нас», – писала Кэт. Забрав письмо, Эди открыла ящик тумбочки Мака и рылась в нем, пока пальцы не коснулись гладкой поверхности небольшой фотографии. С мучительной болью из-за каменно-твердого узла в груди она поняла, что будет на фото, еще до того, как достала его из ящика.

Вот она. Кэт. Светлые волосы, загорелая кожа, красивая. И маленькая Райли. Розовенькая, счастливая, как с картинки. «Июль 2001» – было аккуратно подписано на обороте. Эди сползла на пол, положив голову на колени, письмо упало на пол перед ней.

Эта женщина была для нее тайной – более того, она для нее не существовала, – и тем не менее знала все про Эди. Той осенью она приезжала к Маку, а значит, Эди с Маком уже снова были вместе. Они стояли в его квартире вместе, смотрели друг на друга. Кэт видела чашку Эди на столешнице, разглядывала вещи Мака. Что еще произошло? Что еще она не знает?

В «Голубой плавник» Эди приехала в растрепанных чувствах. Сердцебиение не успокаивалось с того момента, как она на дрожащих ногах спустилась на первый этаж своего дома и села в машину. Она собиралась сначала заехать в офис, чтобы проверить кое-какие пункты из списка дел, но так долго просидела на полу спальни, оцепенев телом и разумом, что упустила все возможности продуктивно поработать до встречи с Грэмом в половине двенадцатого.

Официантка в «Голубом плавнике» проводила ее в патио с видом на дельту. Воздух был теплым, но не горячим, а круглый столик в углу, за которым спиной к ним сидел Грэм, стоял в тени большого голубого зонтика.

– Сюда, пожалуйста. – Официантка показала на пустой стул рядом с Грэмом. – Могу я принести вам что-нибудь из напитков?

– Просто воду, пожалуйста.

Она кивнула и ушла, и не успел Грэм обернуться или что-то сказать, как Эди наклонилась над столом, рассматривая бумаги, которые он разложил перед собой.

– Ладно, покажи мне, что у тебя есть.

– И тебе привет.

Она коротко кивнула и показала на верхний чертеж:

– Это вид фасада? Мне нравится эта линия крыши.

Она старалась смотреть только на чертеж, а не на его лицо.

Грэм помедлил, потом подвинулся на стуле и разложил чертежи по порядку.

– Я нарисовал линию крыши, как мы договаривались на первой встрече. Чуть увеличил угол, но идея прежняя. И я думаю о крыше из кедровой черепицы. Смотрится лучше и прослужит дольше, хотя она более дорогая.

– Сомневаюсь, что Тернер станет проверять чеки.

– Я тоже так думаю.

Появилась официантка и поставила перед Эди ее стакан с водой и обновила стакан Грэма.

– Вы готовы заказать?

Грэм поднял глаза на Эди, все еще стоящую у стола.

– Ты готова?

– Ты заказывай. Я не буду есть.

Грэм повесил голову.

– Кажется, ты сказала, что любишь это место.

– Люблю. – Она смотрела на официантку. – Просто я не голодна.

Он вздохнул.

– Я буду рыбный сэндвич. И можно нам еще клешни крабов?

– Конечно. – Официантка убрала блокнот в карман передника. – Милочка, если передумаете насчет еды, просто дайте мне знать. Я принесу ваши клешни через несколько минут.

– Что с тобой? – спросил Грэм, как только официантка удалилась.

– Ничего. Я в порядке.

Грэм выдвинул для нее стул рядом со своим.

– Тогда можешь сесть? Ты заставляешь меня нервничать.

Эди поставила сумку и села, поставив локти на стол.

– Что еще?

Еще мгновение он смотрел на нее, затем начал показывать различные детали и размеры на листах перед собой, время от времени поглядывая на ее лицо. Она бодро приступила к работе, следя за тем, как он переходит от листа к листу, но слова из письма Кэт продолжали всплывать в голове, снова и снова наполняя ее смятением, шоком и злостью. Эди попыталась отгородить в сознании все, что имело хоть какое-то отношение к Маку, Райли и Кэт, но это было бесполезно. В ее сознании не существовало отдельных отсеков – это был один бескрайний океан, где все кружилось в мощном водовороте.

Когда Грэм закончил говорить, Эди собрала чертежи и постучала краями об стол, чтобы выровнять. Она внимательно рассматривала каждый чертеж, заставляя себя видеть за разрозненными линиями и углами прекрасные планы.

– Что думаешь?

– Думаю, они замечательные. Ты отлично поработал.

Он ждал, явно давая ей время сказать больше, сказать что-то конструктивное, показать, что она будет равным партнером в этом начинании, но у нее не было слов.

Когда глаза защипало, она сняла со лба солнечные очки и надела на лицо. Мир вокруг потемнел, и ей стало немного легче.

Грэм аккуратно вытянул у нее из рук чертежи и отложил их в сторону.

– Я могу и дальше спрашивать тебя, что с тобой, а ты можешь продолжать говорить, что в порядке, но почему бы тебе не облегчить нам обоим работу и не рассказать, что происходит?

– Что происходит, – тихо повторила она, а потом без очевидной причины рассмеялась.

Рядом хохотнул Грэм.

– Ладно, мы смеемся. Это хорошо, полагаю.

По-видимому, какая-то часть ее, та, что сходила с ума, подумала, что его слова делают всю ситуацию забавнее, потому что ей пришлось прикрыть рот, чтобы сдержать смех, но он никак не проходил, и от приступов смеха у нее дергалась голова и тряслись плечи.