Одолжи мне свою жену - Лейн Джеймс. Страница 5

– Что? – не поняла Энн, хотя и догадывалась о смысле его слов.

Пришел черед Джессапа удивляться.

– Ну – елдак, кран, кочергу, махалку, пырку. Член, в общем, по-вашему. Понятно?

– Лжете! – возмутилась Энн.

– Лгу, – неожиданно согласился Абнер, ухмыляясь. – Но вы у своего супружника спросите. Он, наверное, тоже слышал о фокусах мистера Леланда… Ух ты, кто идет-то!

Энн подняла голову. Донна Бронсон приветствовала сразу двоих гостей: смуглолицего, похожего на индуса, мужчину в тюрбане и рыжеволосую девицу в облегающем платье цвета электрик, едва прикрывающем её ляжки.

Энн уже приходилось встречать эту парочку на других вечеринках. Смуглокожего мужчину звали доктор Рамси. Он был основателем какой-то странной мистической секты, в которую входило множество людей. Рыжая Лорна, бывшая голливудская старлетка, недавно ставшая его женой, играла роль Верховной жрицы в Храме Солнца – так именовалось место сборищ поклонников необычного культа. Энн не раз читала и слышала возмутительно скандальные истории, связанные с Храмом, расположенном высоко в горах Санта-Рита.

Любопытство взяло вверх и Энн спросила Абнера:

– А что вы знаете о нем, мистер Джессап?

– Он учит тантрической йоге.

– Я понимаю, что не должна спрашивать, но все-таки – что это такое?

– По сути это овладение техникой reservatus, – пояснил Джессап. – Вы поймете, если вспомните колледжский курс латыни.

– Увы, латынь мне не преподавали, – вздохнула Энн.

Художник сокрушенно покачал головой.

– Ох, американское образование, – вздохнул он. – Немудрено, что русские обгоняют нас на каждом повороте. Это слово, миссис Логан, означает умение сдерживать себя ради того, чтобы женщина ощутила оргазм. Для этого необходимо особое духовно-сексуальное взаимодействие между мужчиной и женщиной. У восточных женщин это получается лучше, чем у наших, а вот наши мужчины, к великому сожалению, вообще не смыслят в этом искусстве – ни уха ни рыла. Понятно? Может, описать поподробнее?

– Нет, спасибо, это вряд ли необходимо, – ответила Энн, начиная жалеть, что затеяла этот разговор. – Надеюсь, на сей раз вы не водите меня за нос?

– Нет, – торжественно ответил Джессап. – Все это я узнал из уст самого Его святейшества.

– Ах, так вы с ним знакомы?

– Разумеется, – пожал плечами художник. – Я провел в его Храме целых три недели. Мы с Рамси друзья – водой не разольешь. Кстати, далеко не все его прихожане молятся и занимаются в общей толпе. Да-да, несведущие люди называют это групповым сексом, но на самом деле – это процесс овладения сложным и необходимым искусством. Он ввел особую форму поклонения для богатых бизнесменов и вообще – для занятых парней. Чтобы не гневить Бога, они вносят в казну Храма приличный взнос, а Рамси за это предоставляет жертвователю собственную келью для медитации. А – чтобы ему не было одиноко, помещает туда пару-тройку пятнадцатилетних девчонок.

– Что вы плетете, мистер Джессап! – возмутилась Энн.

– Как, миссис Логан, вы опять шокированы?

– Я вам не верю!

– Хорошо, сменим пластинку, – согласился он, обводя гостей взглядом. – Видите вон ту брюнетку в прозрачном белом бикини? Она снимается в порнографических фильмах. Правда, предпочитает, чтобы вместо мужчин её обслуживали жеребцы или в крайнем случае – кобели. У нее…

– Хватит заливать! – оборвала его Энн. – Я её знаю. Она замужем, мать двоих детей и вообще – добропорядочная…

Абнер пожал плечами.

– Ладно, считайте, что я опять наврал.

– В противном случае, – сказала Энн, – выходит, что нас окружает совершенно аморальная публика.

– О, это слишком крепкое словцо. Я бы назвал этих людей иначе – раскрепощенными. Кстати, свою персону я тоже к ним причисляю. Нет, миссис Логан, мы не аморальные. Просто, в отличие от пуритан и прочих ханжей, мы сбросили несколько слоев панцыря, сковывающего человека. Мы никого не трогаем, никого не обижаем. Бегаем сами по себе. Как дети.

– Не все, мистер Джессап.

– Но – большая часть.

– Хорошо, допустим, – скрепя сердце согласилась Энн. В глубине души она сознавала, что Джессап прав. – Извините, но мне уже пора идти.

Она встала со скамьи и направилась к террасе.

– Э-ээ… миссис Логан!

Энн остановилась и обернулась.

– На тот случай, если у вас вдруг проснется интерес к настоящему искусству, моя студия расположена в старой, мексиканской части города. Бурро-аллей. Номер семнадцать.

Нахмурившись, Энн произнесла:

– Спасибо, я постараюсь запомнить – чтобы никогда туда не забрести.

Энн поспешно зашагала к бару. Ей вдруг отчаянно захотелось напиться.

Глава 3

Когда Энн допивала второй дайкири, её окликнула Нора Хаскилл. В руках у неё была тарелка с картофельным салатом и ломтем копченой индейки. Круглая кукольная мордашка Норы раскраснелась.

– Привет, – весело поздоровалась она. – Здорово гуляем, да?

Хаскеллы – Том, Нора и двое сыновей – были ближайшими соседями Логанов. Рыжеволосая Нора выглядела прехорошенькой, хотя красавицей отнюдь не была. Стыдясь своей аппетитной, но излишне пухлой фигуры, она то и дело садилась на всевозможные диеты, но, сколько ни изводила себя, толку не добивалась. Сейчас она была в черном облегающем платье, вырезанном впереди столь низко, что роскошные яблоки её грудей едва не вываливались наружу.

С удивлением глядя на наполненную доверху тарелку в руке Норы, Энн заметила:

– Ты не слишком увлеклась, Нора?

– Завтра, – ответила та. – Завтра опять сажусь на диету. – Затем, метнув на Энн любопытный взгляд, спросила:

– О чем это вы трепались с этим художником? Я думала, что такие пуританки, как ты, сторонятся его, как чумы.

Энн скорчила гримаску.

– По-моему, он слишком много из себя строит.

– Он к тебе приставал?

– Попытался. В совершенно нелепой форме.

– Скорее – в грубой, чем нелепой, – поправила Нора. – Я знаю его штучки. Он отлично понимает, как добиться своего. Выработал особый подход, смысл которого состоит в том, чтобы сначала повергнуть женщину в шок, а затем – распалить её любопытство. И представь – почти все клюют. Он перетрахал уже почти всех моих подружек. Да и за мной одно время ухлестывал в открытую. Так что, обходи его студию за несколько миль, в противном случае и пикнуть не успеешь, как очутишься на спине с задранными ногами.

– Господи, надеюсь, ты не по собственному опыту судишь? – спросила Энн.

Нора звонко расхохоталась.

– Нет, но я повторяю слова одной своей хорошей знакомой, которая таким образом обожглась. Тихоня тихоней, никогда мужу не изменяла, а Джессап отымел её буквально через пять минут после её прихода в студию. Порой, – вздохнула она, – я и сама подумываю, не посмотреть ли на его картины.

– Ты, конечно, шутишь, – с сомнением спросила Энн.

Нора покачала головой и проглотила аппетитный кусок индейки.

– А где твой муж? – в свою очередь спросила она. – Что-то я его здесь не видела.

Энн пояснила, что Дейв занят делом.

– Карл демонстрирует ему чертежи нового торгового центра.

Нора изумленно вскинула брови.

– О, так он для тебя уже Карл!

– Да, он так на этом настаивал, что я не смогла отказаться.

– Поосторожнее, Энн – с ним можно и обжечься.

– Ко мне это не относится. Вряд ли я в его вкусе.

Нора прыснула.

– Не родилась ещё женщина, которая не была бы во вкусе Карлтона Эвери, – сказала она. – Он трахает все, что движется. Особенно, если оно в юбке. – Вздохнув, она с горечью добавила: – Как, впрочем, и Том Хаскелл. Вон, смотри, на моего кобеля – уже волочится за горничной.

Энн посмотрела в сторону, указанную Норой, и увидела её мужа Тома, лысоватого краснолицего толстячка, старавшегося ущипнуть за задницу совсем молоденькую мексиканку-служанку. Девчонка, кокетливо улыбаясь, пыталась высвободиться, не обидев ухажера, а проказливая рука Тома уже заползала к ней под юбку.